Лайза Бингхем - Бенгальские рубины
Элоис молчала. Он заставил ее посмотреть на него:
– Выполнив эту работу, вы сможете доказать, что способны занимать должность в моем штате.
С этими словами он выпустил ее.
– В полдень я приду и проверю вашу работу.
– Но… Элоис удивленно взглянула на него, – я не соглашалась работать у вас! Я не хочу…
– Быть моей любовницей. И если мне не изменяет память, я говорил вам, что это не входит в мои планы. Предложение, которое я делаю вам сейчас, делает ваше положение гораздо более надежным. Я оставляю вам право выбора. Вы выполните это задание и докажете мне раз и навсегда, что вам дали образование, подобающее обладательнице такой красивой безделушки, которую я нашел в ваших вещах. Или возвращайтесь в свою комнату и сидите взаперти до конца недели.
Проклятье, у нее не оставалось путей отступления, и Слейтер знал об этом. Если она откажется, у нее не будет ни малейшей возможности убежать отсюда. Если она уступит ему, по крайней мере, будет хоть какой-то шанс.
– Где чернила и бумага? – спросила она сквозь зубы.
– На том столе.
Слегка поклонившись ей и улыбнувшись, он покинул комнату и запер дверь.
– Пропади все пропадом, – прошептала Элоис, подбегая по очереди к каждому окну. Она заранее знала, что все они заперты. Она почувствовала, что находится в западне. В ловушке, из которой нет выхода.
– Что ты здесь делаешь?
Слейтер оглянулся, услышав голос Карри.
– Я только что нашел работу для нашей гостьи.
– Кажется, ты отдалил ее от себя.
Слейтер нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
Карри ухмыльнулся:
– Она очень красива.
– Мы уже обсудили это, – устало прервал его Слейтер.
– Да, но я никогда не видел, чтобы ты проводил столько времени с одной женщиной.
– Это необходимо для дела.
– Неужели? – Карри ткнул Слейтера пальцем в грудь.
– Ты смотришь на нее как на редкую, диковинную находку. Бесценное сокровище. Потому что больше не считаешь, что она предала тебя, отказываясь открыто сказать правду все эти годы. Ты начинаешь думать, что сам поступил недостойно по отношению к ней.
Слейтер почувствовал укол совести. Его старый друг был прав.
Он недостойно поступил по отношению к Элоис. И он продолжал это делать, потому что скрывал от нее правду.
Он направился в свой кабинет. Только там он мог найти успокоение, погрузившись в мягкое кресло и глядя на портрет Джин. Водоворот чувств бушевал внутри него. Он не мог больше скрывать от самого себя, что Элоис волновала его. И не только физически. Он любил ее.
Слейтер вспомнил тот жгучий гнев, который он сначала испытывал по отношению к девушке. Затем раздражение, когда он узнал о ее попытках к бегству, разочарование от ее предполагаемой потери памяти, внезапную острую жалость. А теперь, теперь он боится ее потерять.
Он никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. И никогда не думал, что будет испытывать такие чувства к Элоис. Черт возьми! Он знал ее еще ребенком. Видел ее с мокрым носом и разбитыми коленками, ее, одетой во фланелевое платьице, играющей в куклы. Теперь она стала взрослой женщиной, его нареченной невестой.
В течение последних дней он отметил много интересных сторон ее личности. Ее решительность, нежность, гнев, радость. Каждый ее поступок задевал какие-то струны в его сердце, пока он не оказался совершенно одурманенным. Он не находил другого слова, чтобы описать свое состояние. Он хотел быть рядом с ней, он хотел доставлять ей радость, видеть, как она бежит по залу с развевающимися юбками. Ему нравилось входить в дом и слышать ее мелодичный голос. Каждый вечер он с нетерпением ожидал ее появления за ужином, наблюдал, как она с трудом справляется с полудюжиной вилок и бесчисленным количеством бокалов.
Она совершенно очаровала его.
Как такое могло случиться? Он не хотел влюбляться в нее, брать на себя ответственность, впускать в свою душу боль. Вот почему, собираясь провести с ней утро и занять ее историями о своих приключениях, вместо этого он просто рассердился и оставил ее одну.
Черт возьми! Что же он наделал?
Его взгляд упал на портрет. Улыбающееся, хорошо знакомое лицо. Неужели ты предполагала, что такое может случиться?
Он чувствовал – будь Джин жива, она была бы довольна таким поворотом событий.
Он сжал кулаки, пытаясь побороть доселе незнакомое чувство потери власти над собой.
– Неужели именно этого ты и хотела, Джин? Когда мы вместе с тобой устраивали заговор против Кроуфорда, собираясь выдать его дочь замуж за простого учителя, было ли это твоей целью?
Он смотрел на портрет сквозь полуопущенные веки.
– Ты хотела, чтобы я стал ее защитником?
Его горло сжалось от захлестнувших его чувств. Боль, сожаление, страх проснулись в нем.
– Неужели ты хотела, чтобы она стала моим наваждением?
Элоис не видела Мак-Кендрика два дня. Еду ей приносил слуга, потом она шла в свою комнату, где ее ждала горячая ванна. Иногда в ее дверь царапалась Соня, рыча в знак приветствия, и за ее исключением никто не нарушал уединения Элоис. Она решила, что все забыли о ее существовании.
Хотя Слейтер, судя по всему, оставил ее в покое, она постоянно ощущала его присутствие в доме. Элоис постоянно слышала перешептывание горничных о загадочном хозяине, о том, как они боятся его гнева и высоко ценят его похвалу. Она научилась узнавать людей по голосам: Руди обычно ворчал, как медведь, Марко жаловался, Клэйтон размышлял вслух, Карри смеялся, Ханс шутил. Она очень хотела снова поболтать с Жоржеттой, поговорить с ней о Слейтере, но та, по-видимому, находилась в другой части дома.
С того дня, как она появилась в Ашенли, прошло семь дней. Сегодня она завершит свою работу. Элоис облегченно вздохнула. Сегодня вечером Слейтер проверит ее список и вынесет приговор ее образованности. Затем он позволит ей уйти. Он обещал, что разрешит ей отправиться в любое место, кроме Африки. Ее губы дрогнули при воспоминании об этом обещании. Материалы, которые она разбирала уже несколько дней, явно свидетельствовали, что этот человек побывал в самых экзотических странах.
Когда гнев прошел, Элоис понравилась ее работа. Каждый ящик, каждая корзина хранили настоящие сокровища: восточные вазы, бутылочки арабских духов и благовоний, бивни слонов, экзотические семена, разукрашенные доспехи. У Элоис разыгралось воображение, и интерес к приключениям вспыхнул с новой силой. Этот человек видел мир. Как много интересного он мог бы ей рассказать.
Если она осмелится спросить.
Если она останется здесь.
Швырнув тетрадь с записями на стол, она решительно выбросила эту мысль из головы. У нее должны быть собственные приключения, собственная жизнь.
