Барбара Картленд - Триумф сердца
– Из кого? Приемлемых женихов сейчас в нашем окружении нет. Это мы с вами, Шелдон, можем при желании набраться терпения…
– Древняя мудрость гласит, что терпение – благо…
– Но я нетерпелива! – Восклицание леди Имоджин было подобно удару шпагой. – Если я что-то хочу, то я это и получаю. Если в огонь не подбрасывать дрова, он угаснет!
– Ты не переменилась, – после долгого раздумья произнес Шелдон. – Я помню разговоры о том, что ты похожа на пороховой заряд. Поджигаешь фитиль и взрываешься. Ты и за Кенриджа вышла замуж… не на трезвую голову… на пари…
– Не худший вариант, – сказала леди Имоджин.
– Если бы он прожил дольше, он пожалел бы об этом.
– И ты его знал?
– Мы вместе учились в Оксфорде и сблизились… как это бывает. Но я уже удрал за границу, когда ты с ним обвенчалась, и не знаю, что ты с ним сотворила.
– Много речной воды утекло с той поры под мостами, – со вздохом произнесла французскую поговорку леди Имоджин. – Нам надо наверстать упущенное…
– Это невозможно.
– Почему?
– Я дал клятву герцогу де Валенсу перед тем, как гильотина лишила его головы, позаботиться о Кериссе.
– Так давай заботиться о ней вместе. Я устрою в ее честь бал, и весь Бат будет рад развлечься. А когда мы вернемся в Лондон, я поселю вас у себя и обеспечу девчонке две первые страницы в «Бомонде» каждую неделю.
– Как ты одним мановением волшебной палочки разрешила все мои проблемы! – с искренним удивлением, но и не без иронии сказал Шелдон.
Однако в голосе его не было уверенности. Он был готов клюнуть на приманку.
Леди Имоджин вдруг сорвалась с места и хлопнула в восторге в ладоши.
– Я придумала! О небеса, я нашла выход! Какая же я глупышка, что не догадалась об этом раньше!
– О чем? – поинтересовался Шелдон.
– Мама сообщила мне, что Прикки завтра будет здесь.
– Кто такой Прикки? – поморщился Шелдон, услышав это уменьшительное имя, напоминающее собачью кличку.
– Мой брат, затеявший войну со своими опекунами.
– А за что он воюет?
– Неужели тебе надо объяснять? Он вообразил, что по уши влюблен в танцовщицу из Королевского театра. Ноги у нее выше всяких похвал, но она не идет ни в какое сравнение с твоей подопечной.
Шелдон надел на себя маску сурового жреца и молчал.
Леди Имоджин между тем развивала свою мысль:
– Наш папочка завещал Прикки порядочную сумму, но при очень разумных условиях, что, если он женится до достижения двадцати одного года, опекуны выплатят ему наследство, только когда ему исполнится двадцать пять.
– Сложная арифметика, но она позволяет держать его в узде, – согласился Шелдон.
– Конечно, как ты проницателен! К несчастью, ему исполнится двадцать один в мае, а он поклялся этому порхающему созданию – черт, забыла как ее зовут – жениться в скором времени, и ничто не может его разубедить…
Леди Имоджин настолько загорелась собственной идеей, что даже на мгновение выпустила из плена руку Шелдона.
– Сколько времени я мучилась над этой проблемой, но наконец ее решила!
– Боюсь, что я не очень тебя понимаю, – осторожно произнес Шелдон.
– Что тут непонятного? Ты опекун графини. Она графиня, хоть и француженка, и в тысячу раз красивее этой вульгарной плясуньи. Она ему кажется феей лишь потому, что дирекция театра не скупится на свечи и на сцене она просто сияет. А твоя подопечная способна крутить пируэты?
– Не уверен… но…
– Пожалуйста, никаких «но»! – взмолилась леди Имоджин. – Не относись с предубеждением к нашему Прикки на основании того, что я тебе рассказала. Он не сильнее влюблен в эту дурочку в прозрачной кисее, чем в дюжину других девиц, ей подобных. Такое с ним случается постоянно. Есть лишь одно лишь средство остановить его дикую охоту на танцовщиц – это усадить его рядом с каким-нибудь очаровательным и воспитанным в приличном обществе созданием.
И опять леди Имоджин принялась терзать пожатиями здоровую руку Шелдона.
– Мы должны соединить свои усилия… ты и я, и помочь юной парочке обрести счастье.
Заметив, что он еще не совсем поддался на ее доводы, она продолжала:
– Тебе же известно, что нет более влиятельной семьи в Англии, чем Уичвуды, и Прикки по достижении совершеннолетия заграбастает огромные денежки. Его состояние будет во сто крат превосходить даже мое, и хотя он выглядит немного диковатым, на самом деле мой братец приятный малый.
– Если он хоть немного похож на тебя, то, наверное, так оно и есть.
– Я знала, что ты поймешь меня с полуслова! – воскликнула леди Имоджин, торжествуя победу. – Здравый смысл в тебе еще теплится!
– У меня нет желания играть роль сурового опекуна, – сказал Шелдон. – Но… после того, что ты мне рассказала о потаенных «скелетах в шкафу» сэра Ральфа, я уже ничему не верю.
Как только он произнес это, дверь отворилась, и пара воркующих голубков возвратилась в салон.
– Мы посмотрели на ваших спаниелей, леди Имоджин, – поспешила объяснить столь долгое отсутствие Керисса. – Неужели сам император Карл вывел эту породу? Более замечательных и ласковых собак я раньше не видела. Сэр Ральф сказал, что вы подарите мне щенка, если я когда-нибудь обрету постоянное жилье, где смогу держать его.
Говоря это, она смотрела на Шелдона.
– Сэр Ральф, очевидно, желал угодить вам, – произнес Шелдон холодно. – Но, как вам хорошо известно, у нас нет постоянного пристанища, а прежде чем заводить собаку, надо подумать, кто за ней будет присматривать. У меня сложилось мнение, что прежде всего надо научиться присматривать за собой…
– Я так и думала, что вы скажете что-нибудь в этом роде, монсеньор, – с грустью призналась Керисса. – Но все-таки, когда мы уедем из Бата и не будем жить в гостинице…
– Когда это случится, я надеюсь, вы окажете мне честь погостить у меня в Оксфордшире, – вмешался сэр Ральф.
– Я уверена, что мы с радостью примем ваше приглашение, – со всей искренностью откликнулась Керисса.
– В настоящее время трудно что-то загадывать наперед, – ледяным тоном заявил Шелдон. – Ближайшая наша цель – вернуться в отель.
– Вы устали, монсеньор? – встревожилась Керисса.
– Отчасти.
– Так поедем немедленно!
– Я жду вас завтра, – вмешалась леди Имоджин. – Я устраиваю прием в честь приезда моего брата в Бат и приглашаю ради такого случая, как говорится, «омоложенное общество». И вы, графиня, несомненно, будете на нем самой яркой звездой.
Керисса в ответ сделала вежливый реверанс.
– Спасибо за прекрасный ленч, миледи. Я уже мечтаю о завтрашней нашей встрече.
– Надеюсь, и ваш опекун разделяет ваши чувства. Его рана уже залечивается, и от вашей заботы о нем, Керисса, зависит, почтит ли он нас завтра своим присутствием.
