Черил Портер - Время любви
– Ты знаешь, что это означает?
Глория покачала головой, и тяжелая волна растрепанных волос упала ей на плечи.
– Не знаю, – пробормотала она, внимательно разглядывая пестрое индейское одеяло, висевшее на дальней стене комнаты.
– Нет, знаешь. Любая взрослая женщина это знает. – Глория храбро взглянула в глаза Райли и твердо произнесла:
– Я не понимаю, к чему ты клонишь, Райли Торн.
Он усмехнулся, показывая ровные белые зубы. В его глазах горел насмешливый огонек.
– Иди сюда, и я тебе объясню.
Чувствуя, как в ней борются страхи жгучее любопытство, Глория исполненным пренебрежения жестом вздернула подбородок и заявила:
– И не подумаю.
Она действительно не двинулась с места, хотя ей больше всего хотелось именно этого. Все так же ухмыляясь, Райли пожал широкими плечами.
– Ну, как хочешь.
Это подействовало. Глория сердито топнула ногой и, наклонившись, шлепнула его по руке.
– Если бы ты знал, как трудно с тобой разговаривать!
Внезапно Райли одним стремительным движением схватил ее и повалил на диван. Не успела Глория опомниться, как она уже лежала в его объятиях, а крепкие руки Райли нежно сжимали ее, не давая ускользнуть.
– Тогда не будем разговаривать, – тихо шепнул он, глядя ей в глаза, – лучше просто поцелуй меня. Или целовать меня тоже трудно?
Чувствуя, как бешено колотится сердце, не в силах отвести глаза от лица Райли и ощущая на себе вес его тела, Глория смогла лишь покачать головой. Эта неожиданная близость, этот взгляд, проникающий в душу, вызывал странное томление. Глорию затопило желание. Тяжесть тела Райли, его запах, близость его губ – все это было так волнующе, так удивительно и так запретно.
– Я только о тебе и думаю, Глория. Я мечтал об этой минуте с тех самых пор, как впервые увидел тебя на веранде вместе с Бидди, когда Джейси уехала. Во мне какой-то дьявол пробудился, когда я встретил тебя после всех этих лет.
Глядя на Глорию так, будто она была в чем-то виновата, Райли наклонил голову и завладел ее губами. Она не стала даже изображать сопротивление. Обхватив его шею руками, выгибаясь дугой, Глория прижалась к Райли, стремясь ощутить это острое, не изведанное доныне ощущение единства с ним. Хриплые звуки, рвущиеся из его горла, подсказали ей, что он испытывает те же чувства, и новая волна желания захлестнула Глорию с головой. Она глухо застонала и раскрыла губы навстречу его жадным губам.
Совсем не думая о том, что ее одежда измята, волосы растрепаны, а сама она пригвождена к постели, словно бабочка, приколотая булавкой к подушке, Глория самозабвенно отдавалась чувству, овладевшему ею. Она вовсе не считала себя взятой в плен, ей нравилось ощущать тяжесть тела Райли, ей нравилось быть такой… развратной, ей хотелось большего, но она и сама не могла бы сказать, чего именно она хотела.
Райли оторвался от ее губ, когда Глория уже думала, что вот прямо сейчас потеряет сознание от неистового желания и нехватки воздуха. Задыхаясь, ловя воздух ртом, она беспомощно ухватилась за Райли, который, так же тяжело дыша, приподнялся на локтях, чтобы посмотреть в ее глаза. Отблески огня в камине отбрасывали причудливые тени на лицо Торна, выхватывая из темноты высокие скулы, темную прядь волос, падающую на лоб, красиво очерченные губы. Казалось, Райли видел только Глорию и думал только о ней.
Когда Торн снова заговорил своим хрипловатым голосом, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.
– В первый же день, как я приехал сюда, ты заявила, что не испытываешь ко мне никаких чувств. Но мы оба знаем, что ты тогда лгала. Я хочу тебя… как мужчина может хотеть женщину. И сейчас я вижу, что ты тоже хочешь этого. Твою спальню отделяет от моей всего две комнаты, и я не могу уснуть, когда думаю об этом. Я сгораю от желания, мечтаю о тебе. Позволь мне прийти к тебе, Глория. Сегодня ночью. В твою комнату.
Глория еще чувствовала вкус поцелуя Райли на своих губах, все ее тело охватило какое-то странное оцепенение, и вдруг она явственно увидела себя со стороны, как будто она сама стояла здесь, посреди комнаты, и наблюдала за собой, лежащей на диване в объятиях Райли. Она, Лолес, и он, Торн, были сейчас сплетены: воедино. Это зрелище так напугало ее, что она почувствовала острое сожаление, раскаяние, внезапное, как укол.
– О Райли, что же мы делаем? Я не могу. Нам нельзя. Это неправильно, – испуганно заговорила она, задыхаясь.
Райли замер, закрыл глаза и попытался выровнять дыхание. На его щеке задергался мускул. Наконец он открыл глаза и взглянул на девушку.
– Это правильно, Глория, – тихо произнес он. – И это единственное, что правильно в моей треклятой жизни.
Не зная, куда деваться от страха и стыда, Глория попыталась встать, но не смогла, и тогда, желая отстраниться от Торна, поглубже вжалась в мягкую кожу дивана и отвернулась.
– Ты меня пугаешь, Райли, – прошептала она сквозь слезы.
Наступила тишина, прерываемая лишь тиканьем каминных часов. Наконец Райли наклонил голову, мягко коснувшись подбородком виска Глории.
– Все хорошо, Глория, все хорошо, – прошептал он еле слышно. – Взгляни на меня, милая, – попросил он, погладив ее по щеке.
Глория повернула голову, но, не желая встречаться с ним взглядом, уставилась на его шею, туда, где под тонкой кожей бешено бился пульс. Ей захотелось поцеловать его, успокоить, почувствовать вкус его кожи, но она не решилась. Она интуитивно понимала, что малейшее движение с ее стороны сейчас способно вызвать столь неистовый взрыв страсти, что она не сможет ни сдержать его, ни остановить.
– Извини меня, Райли, – пробормотала она. Торн покачал головой и усмехнулся.
– Ты ни в чем не виновата дорогая, – проговорил он, нежно целуя Глорию в лоб. – Это все я. Мне нужно извиниться перед тобой.
Райли отстранился от Глории и встал. Не отрывая от нее взгляда, он провел рукой по спутанным волосам и глубоко вздохнул. Глория свесила ноги с дивана и села, тщательно расправив юбки. Она испытывала неловкость, непривычное чувство легкости и одновременно разочарования от того, что Райли уже не давил на нее своим весом. Убрав с лица непослушные волосы, она сложила руки на коленях. «И что же, во имя всего святого, принято говорить в таких случаях? – размышляла она. – Мама никогда не затрагивала эту тему, обучая меня основам этикета».
От дальнейших терзаний Глорию спасли быстрые шаги и окрик Бидди:
– Райли! Глория! Вы здесь?
Не успела старая ирландка выкрикнуть имя Глории, как она уже вскочила с дивана и подбежала к двери. Райли последовал за ней. Увидев их, Бидди тяжело привалилась к стене. Ее лицо раскраснелось, тонкие седые волосы растрепались, тесемки фартука развязались и болтались по бокам. Райли и Глория подхватили няню под руки. Старушка была очень взволнованна и не сразу смогла заговорить.
