Жюльетта Бенцони - Изгнанник (LExilé)
На следующее утро Гийом спустился вниз около девяти часов и сразу увидел Гимара. Молодой полицейский с веточкой вереска в бутоньерке костюма для верховой езды — сюртук мышиного цвета, белые брюки в гонкую серую полоску и сапоги с желтыми отворотами — наслаждался чашечкой кофе в гостиной гостиницы «Курляндия».
Так как слуги гостиницы уже неоднократно видели их беседующими, Гийом направился прямо к молодому человеку, попросил принести ему кофе и устроился в маленьком кресле формы «кабриолет», сложив руки на животе.
— Итак, — спросил Гийом, — как ваша поездка?
— Удовлетворительно. Как у вас? Вы смогли довести до конца план, о котором вы мне говорили?
— Да, все получилось. Я дважды побывал на улице Варенн. Позавчера я нанес визит вежливости под предлогом того, что хотел узнать о самочувствии миссис Салливан, чье нездоровье на вечере у министра обеспокоило меня. Следует признать, что меня приняли... без особого энтузиазма. Эти люди показались мне домоседами. Они богаты, в этом я не сомневаюсь, но они слишком экономят на освещении, да к тому же не слишком разговорчивы. Но вчера я снова был там и уже по приглашению.
— Что вы сделали? Соблазнили даму? — поинтересовался Гимар, не поднимая глаз от чашки.
— Скорее мужа! Он оказал мне честь, приняв меня в комнате... в одной из комнат, в которой собрана его коллекция предметов, принадлежавших королеве. И мы говорили именно об этом. С помощью друга мне удалось приобрести гребень из дорожного несессера Марии-Антуанетты. Я сказал хозяину дома, что купил это для моей племянницы. Он, разумеется, захотел взглянуть на вещицу. Я доставил ему удовольствие, принес ее и даже продал ему гребешок. И мы сразу же стали лучшими друзьями. Хозяйка дома предложила мне чаю, я посмотрел гостиные, прошелся по парку...
— А летний домик в глубине парка вы тоже видели?
— Разумеется. Красивое маленькое строение, которое Кроуфорд планирует превратить в музыкальный салон. Вы были правы, когда говорили мне о великолепном владении.
— Искренне рад за вас... Но вы больше ничего не хотите мне сказать?
Слуга нагнулся над круглым столиком, расставляя на нем чашку, кофейник и сахарницу.
— Оставьте, я сам налью себе кофе, — сказал Тремэн, отвечая своему визави искренней улыбкой. — К сожалению, мне больше нечего вам сообщить, — со вздохом добавил он. — Я видел индийских слуг, слуг-мулатов и многое другое. Но ничто не позволило мне предположить, что в этом доме кого-то прячут. Может быть, только в шкафах...
— Вам, я надеюсь, не показывали спальни?
— Отчего же нет? Мне продемонстрировали некоторые портреты, украшающие спальные помещения, и сердечно пригласили заходить в любое время, — на этом Гийом оставил легкомысленный тон и заговорил с тревогой: — Мне кажется, мы пошли по ложному пути, сосредоточившись на этой пожилой супружеской чете. Они живут прошлым.
— Есть ли лучший способ его воскресить, чем дать приют выжившему наследнику престола?
— Возможно, но не обязательно. Кроуфорд влюблен в Марию-Антуанетту, а не в ее сына. У меня сложилось впечатление, что он его совершенно не интересует. Я сказал, что мне предложили перчатку, которая принадлежала принцу, но шотландец жестом отмел предложение, как ненужное. Я даже подумал: уж не верит ли он в ту сказку, согласно которой дофин вовсе не сын Людовика XVI?
— У него были на это веские основания, потому что он часто бывал у Ферзена[15]. Но это не значит, что он его любил. Что вы намерены предпринять теперь?
— Я провел часть ночи, размышляя над этим. Возможно, я вернусь на улицу Варенн завтра, перед тем как отправиться на ужин к господину Талейрану. С ним бы мне хотелось поговорить наедине. Может быть, если я ему кое в чем признаюсь...
— Будьте осторожны! Это очень ловкий и хитрый человек Он с легкостью обведет вас вокруг пальца.
— Ну, знаете, я тоже не полный остолоп, — резко парировал Тремэн. — Если я не найду другой след, то, возможно, решусь поехать в Овернь. В конце концов, нет никаких оснований считать, что молодой человек и сопровождающие его люди все еще находятся в Париже.
— Господин Фуше в этом уверен. Впрочем, я тоже, но он редко ошибается, и самые сильные наши предчувствия связаны именно с шотландцем. Возможно, что ваш первый визит спугнул наших пташек, и они сменили гнездышко. Хотя бы для того, чтобы вы могли посещать этот дом...
Гимар на несколько мгновений задумался, допивая свой кофе, потом встал, взял шляпу, стек и перчатки, оставленные им на стуле.
— Действуйте так как сочтете нужным, — посоветовал он. — Я отправляюсь на улицу Бак!
— В Министерство иностранных дел?
— Нет, но это рядом. Когда господин Фуше покинул полицию, он сначала жил на улице Бас-дю-Рампар, потом на улице Бак неподалеку от своего «друга» Талейрана. Господин Фуше покинул Ферьер и вернулся в Париж пять или шесть дней назад.
Оставшись один, Гийом долго смотрел вслед молодому человеку. Гимар машинально похлопывал хлыстом по голенищу сапога. Тремэн надеялся, что выглядел достаточно убедительно, но не был в этом уверен. Он плохо владел навыком сплетать правду с вымыслом, но надеялся, что ему это удалось.
Чтобы привести мысли в порядок, Гийом решил проехаться верхом. Он зашел к управляющему гостиницей, чтобы для него нашли верховую лошадь, и отправился переодеваться.
По широкому неровному проспекту, одна сторона которого еще оставалась нетронутой ремонтными работами и которую называли Елисейскими полями, Тремэн доехал до заставы Шайо, потом проехался по променаду Лоншан, снова вошедшему в моду, как только в страну вернулось процветание. Но в это утро там было немного народа: всего лишь несколько всадников, отважившихся бросить вызов непогоде, — всю ночь шел дождь, и временами снова начинался настоящий ливень — и редкие кареты. Гийом, как истинный нормандец, не обращал внимания на капризы погоды, когда ему хотелось сесть в седло и прокатиться верхом. Местность вокруг была, конечно, не такой красивой, как привычные для него пейзажи Котантена. И все-таки прогулка пошла ему на пользу, и, когда Гийом вернулся, промокший до нитки, но успокоившийся, он почувствовал, что разум его ясен. Увы, эта эйфория не продлилась долго, потому что в вестибюле его ждал Виктор Гимар с недовольным лицом.
— Я должен немедленно препроводить вас к господину Фуше, — объявил Гимар без всяких предисловий.
— Для чего?
— Он сам вам об этом скажет, но нам лучше не опаздывать. Я жду вас здесь уже некоторое время.
— Вам придется подождать еще. Возможно, вы этого не заметили, но я промок. И потом, я голоден.
