Кэтрин Куксон - Околдованные любовью
— Так вы танцевали в ризнице? — спросил судья, и Тилли, поколебавшись, подтвердила:
— Да, сэр.
— А чем еще вы занимались в ризнице?
— Ничем, сэр, мы сделали всего несколько шагов и все.
— Несколько шагов — и все, — пробормотал себе под нос судья, глядя в стол. — Считаешь ли ты себя ответственной за то, что сегодня здесь? Признаешь ли ты часть своей вины в смерти мистера Берка Лодимера?
— Нет, сэр, нет.
— Но ты слышала слова представителя обвинения. Он утверждает, что ты ответственна за случившееся не меньше, чем обвиняемая. Миссис Росс не пришла бы к тебе на помощь, если бы тебя не посадили в колодки. Ты не оказалась бы в колодках, если бы тебя не видели танцующей в святом месте. Так ты продолжаешь отрицать даже свою частичную вину в том, что здесь сегодня происходит?
Тилли опустила голову. Саймон беззвучно простонал. Все эти люди со своей ученостью и умными словами способны представить черное белым. И он тоже опустил голову, но резко вскинул ее, услышав голос судьи:
— Задумайся над моими словами, женщина. А теперь ты можешь вернуться на свое место.
Бентвуд видел, как Тилли, споткнувшись, спустилась на две ступеньки. Ее проводили к крайнему месту в первом ряду. Когда она села, Саймон перестал ее видеть.
— Вызывается Хал Макграт… Хал Макграт! — выкликнул судья имя следующего свидетеля, и по залу снова пробежал шумок.
Хал по такому случаю нарядился, как на парад. Обычно свисавшие на узкий лоб волосы аккуратно зачесаны назад. На шее красовался ослепительно белый платок, заколотый у самого кадыка. Серая шерстяная куртка была застегнута на все пуговицы. Хал стоял перед судьями, держа шапку двумя руками, всем своим видом стремясь показать, какой он добропорядочный и мирный сельский житель.
— Вы Хал Макграт? На вас указывают, как на человека, несущего ответственность за то, что на девицу Тилли Троттер были надеты колодки. Так ли это?
— Да, сэр, это сделал я, — выдержав паузу, ответил Макграт.
— С какой целью вы это сделали?
— Просто… хотел пошутить, сэр.
— И ничего больше?
— Ну, — начал объяснять Хал, переминаясь с ноги на ногу и изображая смущение, — я за ней ухаживал. Сначала она меня подзадоривала, а потом стала отворачиваться. Мне стало обидно, сэр.
— Вы, я вижу, говорите откровенно.
Саймон опустил голову и пропустил вопрос судьи, но хорошо расслышал ответ Макграта.
— Да, сэр, знаю я эти разговоры. Странно, конечно, но я подумал, что после того, как мы поженимся, я вышибу из нее всю эту ерунду.
Зал встретил слова Хала громким хохотом. Судья окинул взглядом публику, но промолчал и снова обратился к свидетелю.
— Считаете ли вы себя причастным к смерти Берка Лодимера?
— Нет, сэр, — покрутил головой Макграт. — Я тут ни при чем. Это не я его ударил.
— Да, удар ему нанесли не вы, — тон судьи стал жестким. — Но если бы вы не надели на эту девушку колодки, миссис Росс не пришлось бы идти ее спасать. Тогда она не стала бы звать на помощь тех трех горняков, защищая одного из которых и нанесла роковой удар, повлекший за собой смерть человека. — Судья сделал паузу и спросил: — Вы все еще хотите жениться на этой девушке?
— Да, сэр, — не очень внятно буркнул Макграт после минутного колебания.
— Я надеюсь, что это пойдет ей на пользу. Вы можете занять свое место.
Саймон закрыл глаза и прислонился к двери. В душе его клокотала ярость. Он хорошо знал, что ждет Тилли в браке с Макгратом. Да он скорее разделается с ним, чем позволит такому случиться.
— Вызывается миссис Эллен Росс.
Место для свидетелей заняла жена священника. Сначала вопросы задавал представитель обвинения, затем к ней обратился судья. И нельзя было не заметить, что говорил он с ней совсем другим тоном, не так, как с предыдущими свидетелями.
— Вас занимают вопросы образования, миссис Росс?
— Да, милорд, — тонким голосом ответила она.
— Вы стремитесь просвещать трудящиеся классы?
— Да, милорд, — не сразу подтвердила она.
— Не считаете ли вы теперь, что ваше стремление было необдуманным?
— Нет, милорд. — Голос ее окреп, держалась она уверенно, чем явно смутила судью.
Он перевел взгляд на судейскую коллегию, взглянул на секретаря суда и только после этого задал очередной вопрос.
— Вы продолжаете отрицать, что ваши действия опрометчивы, несмотря на то что из-за вашего желания учить их грамоте трое горняков лишились работы?
Выждав несколько минут и не получив ответа, судья продолжил допрос свидетельницы.
— Скажите, не кажется ли вам, что разумнее было не заниматься с девицей Тилли Троттер и не учить ее тому, что не соответствует ее положению, к примеру, танцам?
Люди в зале не сводили глаз с Эллен.
— Ваше честь, — вздернула подбородок миссис Росс, — танцуют жители деревень, работники на фермах, в бедных кварталах городов люди тоже танцуют.
— Танцы танцам рознь, как вам должно быть ясно. — Появившийся в голосе судьи холодок свидетельствовал, что в его отношении к жене священника убавилось сочувствия. — Классовые различия находят отражение в разных способах развлечений. Подтверждением этому служит сегодняшнее судебное разбирательство.
Судья облизнул губы и задал очередной вопрос, глядя на лежавший перед ним предмет.
— Вот орудие, ставшее причиной смерти человека. Знали ли вы о гвозде, когда брали в руки этот штырь?
— Нет, милорд, конечно, нет, — с заметной дрожью в голосе ответила Эллен смотревшему теперь на нее судье.
— Почему вы нанесли удар? Потому что погибший был одним из тех, кто надел колодки на девушку, или же из-за того, что он напал на одного из ваших подопечных?
Эллен молчала, раздумывая.
— Не знаю, милорд, — призналась она. — Я собиралась только оттолкнуть его, потому что видела, в каком состоянии мистер Дрю… Этот удар мог бы стать для него роковым.
— Да, да, — судья снова посмотрел на судейскую коллегию. — Можете занять свое место, — отрывисто проговорил он.
Когда вперед вышел представитель защиты, в зале возникло замешательство: одна из женщин упала в обморок. Ее на руках понесли к дверям, и Саймона снова вытеснили в наружный зал. Пытаясь вернуться в зал заседаний, он обнаружил, что дверь закрыта: кто-то, воспользовавшись суматохой, занял его место и прижал дверь изнутри. Констебль помнил Саймона и его «благодарность».
— Сожалею, сэр, — сказал полицейский извиняющимся тоном. — Видите сами, туда и иголку не просунуть.
Сознавая тщетность дальнейших попыток попасть в зал суда, Саймон протолкался сквозь толпу и вышел на улицу. Ему оставалось только запастись терпением и ждать окончания…
