Сьюзен Кэррол - Любовное заклятие
Джим Спаркинс добрался до жилища Вэла, когда дождь уже кончился. Едва перешагнув порог, он вскрикнул от ужаса, увидев своего хозяина распростертым на полу прямо перед входной дверью. Джим наклонился над доктором, тряся его за плечо.
– Доктор Сентледж! Мастер Вэл! Хозяин!
Никакого ответа. На лице доктора застыло выражение такого ледяного спокойствия, что Джиму показалось, будто сейчас остановится и его собственное сердце. Лицо Валентина Сентледжа было белее снега и таким же холодным. Он выглядел… совсем мертвым.
Слепая паника овладела беднягой, но он постарался взять себя в руки и вспомнить то немногое, чему он научился, пока работал у доктора. Что в подобном случае следовало предпринять? Принести воды? Бренди? Пощупать пульс? Ага, вот оно! Он должен выяснить, есть ли пульс.
Джим взялся рукой за запястье хозяина и сжал пальцы, боясь подтверждения своим опасениям. Он был готов к тому, что ничего не услышит, но, к его изумлению, пульс доктора был абсолютно ровным, сильным и спокойным.
Почему же тогда мастер Вэл лежит здесь, такой холодный и застывший? Может, он упал? Потерял сознание? Может быть, на него напали грабители, пробравшиеся в дом? Однако, насколько мог судить Джим, вокруг не было никаких признаков чьего бы то ни было присутствия. Может быть, доктора подвела его больная нога и он упал, стукнувшись головой?…
Черт возьми, ведь недаром он не хотел уходить! Джим чувствовал, что сегодня ночью должно произойти что-то ужасное. Наверное, за долгие годы работы у одного из Сентледжей у Него тоже стали проявляться какие-то необычные способности.
Джим почесывал затылок, пытаясь решить, что же теперь делать, когда доктор неожиданно открыл глаза. Его зрачки были ненормально расширены, отчего глаза казались совершенно черными, однако взгляд был твердым и ясным.
Джим в волнении склонился над ним.
– Доктор Вэл! Вы меня слышите? Вам плохо? Что случилось? Вы упали?
Доктор приподнял голову и безучастно посмотрел на Джима. На мгновение у бедняги даже мелькнула ужасная мысль, что доктор Вэл не помнит, кто он такой. Однако через некоторое время Вэл пробормотал:
– Нет, я не упал. В меня ударила молния. У Джима открылся от изумления рот.
– Прямо здесь? В доме, сэр? Вы ведь лежите в холле!
– Да, действительно, - прошептал Вэл. - Как странно… Джиму пришла в голову новая ужасная мысль. Что, если с хозяином случился удар? Вот, взять, к примеру, мистера Питерса. После того как с ним приключился апоплексический удар, бедный старик сильно повредился головой.
Пока Джим с мрачным видом обдумывал эту возможность, доктор спокойно приподнялся и сел.
– Нет-нет, сэр, пожалуйста! Вам лучше полежать… Однако хозяин не обратил на его слова никакого внимания и сделал попытку встать на ноги. Джим поспешил поднять трость, но, когда протянул ее Вэлу, тот как ни в чем не бывало стоял посреди холла.
– Ва… ваша трость, сэр, - заикаясь произнес Джим, не веря своим глазам.
Доктор окинул его каким-то странным взглядом и сделал несколько шагов по комнате на совершенно здоровых, крепких ногах. Обеих здоровых ногах!
– Сэр! - во все глаза глядя на него, воскликнул Джим. - Ваша нога… Вы больше не хромаете! Что… что произошло?
– Я сам не знаю. Я не могу вспомнить. Должно быть, чудо. Вэл подошел к стоящему в холле зеркалу в позолоченной раме и стал рассматривать свое отражение так, словно никогда себя прежде не видел.
– Ну да, так и есть! Обыкновенное чудо, черт его возьми! - заявил он и, откинув назад голову, разразился громким смехом. Джим вздрогнул, услышав этот внезапный смех. Если доктор Вэл действительно выздоровел благодаря какому-то чуду, то он, Джим, должен был бы радоваться тоже. А вместо этого он почувствовал растерянность, как если бы вдруг оказался в самой гуще нелепого, но страшного сна.
Доктор несколько раз прошелся по комнате, с каждой секундой его шаги делались все более уверенными и твердыми. Наконец он вновь встал против зеркала, приподнял ногу, которая совсем еще недавно была увечной, и со всей силой топнул ею по полу.
– Что ты думаешь об этом, а, Джим? - спросил он, усмехнувшись.
– Это… это чудесно, сэр, - заикаясь, пробормотал Джим. - Но, может быть, вам следует быть поосторожнее и пока присесть? Вы что-то… на себя не похожи, сэр.
– Вот как? Ты так думаешь?
Доктор ближе придвинулся к зеркалу, изучая свое собственное отражение с большим интересом. Потом его губы растянулись в неком подобии улыбки, от которой Джима вдруг бросило в холодный пот.
Это зловещее змеиное выражение слишком сильно отличалось от обычной доброй мягкой улыбки доктора Вэла Сентледжа…
6.
Вся деревня была в огне.
Крытые соломой крыши полыхали и трещали, каменная кладка домов разваливалась, шпиль церкви Святого Иоанна рухнул, объятый ревущим пламенем. Кейт дрожащими руками попыталась раскрыть книгу Просперо, чтобы найти заклинание, которое могло бы остановить эту темную магию разрушения, но страницы слиплись. Все, что ей оставалось, это бежать отсюда без оглядки.
Улицы были окутаны клубами дыма, Кейт едва видела, куда идет, только слышала крики жителей, кричащих ей вслед:
– Вон она идет, держите!
– Это она во всем виновата!
– Ведьма! Колдунья!
– Повесить ее! Сжечь на костре!
Кейт в отчаянии оглянулась, пытаясь найти, куда бы спрятаться, но прятаться было негде. Ее преследователи приближались, она уже видела блеск их глаз даже сквозь густые клубы дыма.
Кейт споткнулась и упала, ухватившись за полу чьего-то алого плаща. Она подняла голову и увидела Просперо, грозно глядящего на нее сверху. Но толпа уже окружила ее, грубые руки схватили за волосы, за запястья, собираясь тащить прочь.
– Просперо! - закричала она. Но великий колдун покачал головой:
– Вам следовало бы прислушаться к моему предостережению, миледи. Очень опасно играть человеческими жизнями, используя черную магию…
– Нет!
Кейт принялась вырываться из рук толпы, она дралась, кусалась, царапалась, сражаясь за свою жизнь… Но все ее усилия привели лишь к тому, что она окончательно запуталась в простынях. Девушка открыла глаза и несколько раз моргнула, пока не поняла, что вдруг нет ни дыма, ни огня. Только безмятежные солнечные лучи, проникшие сквозь шторы в ее маленькую спальню, играют на расписанных розами золотистых обоях.
Кейт перевернулась на спину и облегченно вздохнула. Это был сон. Всего лишь еще один глупый сон из тех, что мучили ее всю ночь. Скрученные, сбитые простыни молчаливо свидетельствовали о том, со сколькими злыми демонами и рассерженными жителями деревни ей пришлось сражаться этой ночью.
Она с трудом выпуталась из простыней, обвившихся вокруг нее жгутами, и села на кровати, свесив ноги. Все ее тело ломило, в голове стучало, она чувствовала себя совершенно разбитой, как если бы…
