Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое
– Скрывать часть правды, – холодно заметил Барт, – все равно, что лгать.
Бланш поморщилась. Старуха не спускала с нее глаз.
Внезапно Джонни обратился к ней:
– Это вы подобрали булавку с пола и отдали ее Натаниэлю? – смело спросил он.
В глазах Барта промелькнул гнев.
Но старуха быстро ответила:
– Конечно, нет. Булавка была у той женщины.
– У какой женщины? У Кейт Каллахэн? – Барт уставился на мать. – И ты это знала, мама? Но ты же давала присягу…
– Натаниэль не понимал, что это была фамильная драгоценность, – объяснила старуха, – а я понимала. Но я не сердилась на него. Я просто сказала, что он должен вернуть ее прежде, чем об этом узнает его отец. Он никогда не понимал Натаниэля. Натаниэля нет больше, – добавила она.
– Вернуть! – Барт был крайне раздражен. – Как и когда Натаниэль смог вернуть эту булавку?
Бланш пояснила:
– Мы достали ее, я и Дик, – в ее взгляде была горечь. – Мы нарушили закон. Слишком долго эта давняя глупость омрачала мою жизнь. Теперь я в конце концов смогу перестать «лгать».
Старуха хихикнула.
– Это вы забрались в квартиру Кейт? – настороженно спросил Джонни.
– Я всегда знала, – с горечью произнесла Бланш, – что Дик не мог совершить убийства, потому что он был со мной. И я все время была уверена, что убийца – Макколи. Потому что он лгал про булавку. Я могла бы доказать это. Я просила вас не копаться в этом старом деле.
– А сейчас вы можете доказать? – поинтересовался Джонни.
– Ну, булавка была не в кармане Макколи, а в ящике комода Кейт Каллахэн.
– Мой отец не был создан для интриг, – вставил Дик. – Он ударился в панику. Дед, наверное, убил бы его. Отец умолял меня. В то время для меня это было как вызов. Я мог проверить, чего я на самом деле стою. Ничего ужасного. Бланш и я совершили кражу со взломом. Однако с благородной целью, – Дик улыбался. – Сумасшедшие подростки.
– Вы нашли эту булавку в комнате Кейт после убийства? – Джонни оживился. – В воскресенье ночью?
Дик посмотрел на Джонни и мягко ответил:
– Да, именно ночью в воскресенье. Чувствуется, что вы походили по округе.
– Это я нашла ее, – сказала Бланш.
– И вы взяли ее?
– Конечно, – ответил Дик. – Спасли жизнь отца, можно сказать. – Теперь он как будто забавлялся.
– Бланш, – недоумевал Барт, – неужели ты позволила своему отцу защищать этого человека в суде, утаив от него такую информацию?
– Я была подростком, – Бланш слегка заикалась, – я ослушалась отца и пошла с Диком. И то, что мы сделали, было незаконно. А кроме того, еще до суда я уехала в школу. – Бланш подняла голову. – Какое это могло иметь значение?! – воскликнула она. – Это просто доказывало, что Кейт Каллахэн лгала. Что Макколи взял булавку Кристи. Все, что я знала, только подтверждало мнение присяжных.
– Но вы же не присяжные, – с сильным чувством проговорила Дороти. – И не судьи.
– Дети, – со вздохом сказал Дик, – никогда не доносят друг на друга. У нас было настоящее приключение. И конечно, все это было сделано для моего отца.
– Это же ради отца, – повторила Нэн.
У Джонни было такое чувство, что он упустил что-то.
– Все это ужасно глупо, – проговорил Дик. – Ну, ладно, по крайней мере, сейчас все ясно. Разве нет?
– Ясно? – переспросил Джонни.
– Ложь, секреты, а несчастный человек сидит в тюрьме! – воскликнула Дороти.
– Но ведь он убийца, – высокомерно возразила Бланш. – По отношению к нему не совершили никакой несправедливости.
Барт поднялся и обратился к Джонни.
– Пойдемте со мной, Симс.
– Барт! – позвала Бланш дрожащим голосом, но ее муж даже не повернулся.
Джонни последовал за ним через холл и по лестнице в кабинет. Одна мысль сменяла другую.
«В темноте, – думал он. – Молоденькая девушка крадется по лестнице в темном доме. Возбужденная, дрожащая от страха, она проникает в чужую комнату, почти наверняка в темноте». Бланш считала, что она что-то знает и в чем-то может быть уверена. Но Джонни сомневался. Он ничего не знал и ни в чем не мог быть уверен.
В кабинете было темно. Барт включил свет. Он порылся в ящике одного из застекленных шкафов.
– Я храню много всякой ерунды, – пробормотал он и вытащил несколько коричневых папок. – Может быть, здесь есть имена слуг.
– Все это случилось так давно, – медленно начал Джонни, – я не знал людей, связанных с этим делом…
– Кажется, я тоже, – хмуро откликнулся Барт.
– Расскажите мне о Натаниэле, – попросил Джонни. – Он был художником?
– Да, он пописывал картины, – сухо подтвердил Барт.
– Я не знаю, что и подумать, – признался Джонни, потирая затылок. – А вы?
Барт помолчал.
– Я тоже. Моя мать была фанатично предана Натаниэлю. Он находил в ней заступницу, и, мне кажется, ей это льстило. В то время как я самостоятельно жил вдали от дома. Но я ее сын и должен заботиться о ней, как это делал мой отец. – Джонни неожиданно понял, что этот принцип Барта является предметом его гордости.
Барт замолчал. Через минуту он заговорил снова:
– Натаниэль был лгуном. Он лгал, когда заявлял, что не имел дела с Кейт Каллахэн. Моя мать знала это. Но она покрывала его и потому лгала сама, – в уголках рта у него таилась горечь. – Сын покрывал отца – и потому украл. Сейчас мне, как и вам, хочется докопаться до сути этого дела. – Потом он спросил напрямик: – Вам хочется думать, что это дело рук Дика?
Джонни ответил:
– Надеюсь, то, чего хочу я, никак не связано с этим делом. Как вам кажется, Дик заставил вашу жену покрывать его?
– В темноте? – ответил вопросом на вопрос Барт.
– Кто назвал Бланш время их свидания? – осторожно поинтересовался Джонни.
Дрожащими руками Барт открыл одну из папок.
– А что вы скажете о деньгах? – Барт поднял голову. – Дик утверждает, что он не предполагал, будто Нэн – богатая наследница. Но, может, он знал?
– Может быть, – медленно произнес Джонни. – Я тоже думал об этом.
– Я вот почему спросил, – сказал Барт. – Вам не приходило в голову, что Дика больше привлекает мисс Дороти?
– Нет, – Джонни был потрясен.
– Понаблюдайте за ним, – мрачно посоветовал Барт. – Она – красивая девушка и необычайно привлекательная. Лакомый кусочек. Почему же такой человек, как Дик, обратил внимание на более скромную? Скромную во всех отношениях.
– Нэн всегда была робкой, – холодно ответил Джонни.
– Я хочу дать вам представление о нашем семейном деле, – начал Барт. – Нам предстоит многое заменить. Нам нужны машины для разливки по бутылкам, машины для выдавливания сока, тракторы. Я уже взял ссуду в банке. А теперь мать отдаст Дику свою долю капитала в деле. У меня нет права помешать ей. Ее доля невелика в процентном отношении. Теперь, если Дик вносит сразу большой капитал, я вынужден взять эти деньги и сделать его полноправным партнером. Именно этого ожидает от меня моя мать. – Лицо Барта окаменело. – Я занимаюсь этим делом многие годы. А Дик все это время, что называется, шатался по свету, искал приключений. Думаете, он мужественный человек?
