Джейд Ли - Непокорная тигрица
Чжи-Ган почти не слушал ее, думая о работорговце и о цели своего приезда сюда. А еще он ни на минуту не забывал о сестре Марии. Где она сейчас? Как она сможет выжить без денег и без опиума? И… тут он понял, о чем говорила мадам Суй. Только сбежавшую белую женщину крестьяне могли принять за привидение!
Вскочив на ноги, палач отпихнул в сторону стол и схватил мадам Суй за руку.
— Покажите мне это привидение!
— Но… но… — заикаясь, пробормотала она, — я не знаю…
— Я смогу защитить вас от белого демона. Нам в Пекине уже приходилось с ними сталкиваться, — сказал он, еще крепче сжимая ее руку. — Это дело не терпит отлагательств. Я вас щедро вознагражу!
— Хорошо, хорошо, — кивнув ему, сказала мадам Суй и быстро побежала вперед. — Дорогу мандарину! — закричала она.
Он бежал за толстухой, внимательно осматриваясь по сторонам, поскольку надеялся увидеть сестру Марию.
— Прочь с дороги! — продолжала кричать мадам Суй. — Дайте дорогу ман…
— Прекратите кричать! — сердито прервал ее Чжи-Ган. — Все эти церемонии меня раздражают.
Она повернулась к нему и удивленно заморгала.
— Шум отпугнет привидение, — пояснила женщина. — Я пытаюсь отогнать его.
Только сейчас палач понял, что она и раньше кричала по той же самой причине, а вовсе не для того, чтобы выказать ему уважение. Мадам Суй отпугивала привидение.
— Мы ищем демона, — сказал он. — Я не хочу, чтобы он испугался и исчез.
— О-о, — пробормотала она, пожав плечами. — Очень хорошо. Идите сюда. — Судя по выражению лица, мадам Суй определенно считала его сумасшедшим, однако изо всех сил старалась угодить ему, ибо рассчитывала получить щедрую награду. Она повела Чжи-Гана вниз по лестнице на первый этаж, где ему снова пришлось разгонять кур, а потом они обогнули дом и направились в сторону полей.
— Мадам Суй, не могли бы вы идти побыстрее?
— Айе, благородный господин, нет. Я старая женщина, и у меня ноги уже не такие сильные! — воскликнула она. Женщина опять лгала. Очевидно, она боялась демона и не верила в то, что Чжи-Ган сможет ее защитить. К сожалению, он ничего не мог придумать для того, чтобы заставить мадам Суй двигаться попроворнее, а потому плелся позади нее и тихо стонал от досады.
Все шло абсолютно не так, как он планировал. Постоянно случались какие-то неприятности и непредвиденные задержки. Не получилось ни чудесного воссоединения с родиной, ни блистательного возвращения с целью отомстить за смерть сестры. Даже самое обычное путешествие по Великому каналу не обошлось без приключений.
И тут он увидел ее (а может, ему просто показалось, что это она) — грязный ком желтого шелка и каштановые волосы, прижатые к земле телом какого-то здоровенного потного мужчины. Рядом стояли еще двое мужчин, а чуть поодаль Чжи-Ган увидел толпу людей — женщин, отгоняющих детей, и мужчин, которые отвернулись, чтобы не смотреть на то, что происходит. Однако Чжи-Гана уже никто и ничто не могло остановить. Его реакция была мгновенной, а движения, как результат многолетних тренировок, точными, несмотря на то что он сейчас почти ничего не видел.
Издав яростный крик, палач выхватил оба своих ножа и бросился в атаку. Мужчинам не сразу удалось вытащить мечи. Они просто не ожидали, что кто-то может на них напасть. Для Чжи-Гана они были просто препятствием на пути к его настоящей цели — к тому мужчине, который навалился на сестру Марию. Согнув руку, Чжи-Ган быстро взмахнул ножом и ударил одного из них. В тот же миг он почувствовал, как лезвие ножа пробило толстую кожу, и ощутил мерзкий запах крови.
Мадам Суй начала бешено прыгать. От ее истошного крика у Чжи-Гана едва не заложило уши. Но ее вопли пришлись как нельзя кстати.
— Нет, нет! — сверкая глазами, кричала она. — Не трогайте его! Он пришел, чтобы убить демона!
Второй мужчина замер с мечом в руке, глядя то на истекающего кровью товарища, то на мадам Суй. Это короткое замешательство спасло ему жизнь. Чжи-Ган с силой оттолкнул его, резко ударив плечом, а потом набросился на своего главного врага.
Этот мужчина станет легкой добычей, ибо он был так занят, пытаясь сломить сопротивление сестры Марии, что ничего не видел и не слышал. Одной рукой он держал ее руки, а другой шарил между ее животом и своими ногами. Одним прыжком Чжи-Ган преодолел разделяющее их расстояние и вцепился в насильника. Несмотря на то что он держал в обеих руках ножи, у него еще хватило силы и ловкости, чтобы взять одной рукой этого ублюдка за косу и поднять его голову вверх. Замахнувшись другой рукой, он с силой ударил его ножом по шее и рассек ее до самой спины.
Хлынул фонтан горячей, липкой крови. Чжи-Ган невольно подумал, что эта жестокая казнь тоже станет его ночным кошмаром. Он грубо отпихнул обмякшее тело ногой и опустился на колени рядом с сестрой Марией. Она тяжело дышала и, широко раскрыв от ужаса глаза, смотрела перед собой. Ее лицо было залито кровью, но это была не ее кровь.
Краем глаза Чжи-Ган заметил у себя за спиной какое-то движение. Он быстро поднял нож, чтобы отразить атаку, но на него никто не напал. Это был его друг Цзин-Ли, а с ним двое слуг. Они окружили палача, отгородив его от возбужденной толпы. Стоявший рядом с Чжи-Ганом мужчина застыл от ужаса, глядя на обезглавленное тело своего товарища.
— Уходи отсюда и больше никогда не возвращайся, — злобно прошипел Чжи-Ган. И, сжав рукоятку ножа, для большей убедительности добавил: — Я, к твоему сведению, также умею очень метко бросать ножи.
Мужчина, не проронив ни слова в ответ, пустился наутек. Он даже ни разу не оглянулся. Другой поковылял за ним, придерживая рукой кровоточащую рану на боку. Чжи-Ган тут же забыл о них и повернулся к лежавшей на земле женщине.
— Они не ранили тебя? Ты можешь дышать? — озабоченно спросил он.
Грязными руками Анна вытирала липкую кровь с лица. Он взял ее за плечи и почувствовал, что она дрожит всем телом. Она по-прежнему молчала, и Чжи-Ган подумал, что ей тяжело дышать.
— Дай мне твой кушак, — сказал он, посмотрев на Цзин-Ли. Его собственная одежда была вся в крови.
Цзин-Ли побледнел, посмотрев свой украшенный тонкой вышивкой кушак.
— Но… — начал было он, однако под суровым взглядом Чжи-Гана осекся и, тяжело вздохнув, начал разматывать кушак, который поддерживал его штаны.
Чжи-Ган снова обратил свое внимание на сестру Марию. Просунув руку под спину женщины, он помог ей сесть. Сделать это было совсем нетрудно. Она была легкой как пушинка. Но его беспокоило другое: она выглядела какой-то слабой и вялой, словно кукла. Чжи-Ган уже открыл рот, собираясь ей что-нибудь сказать, — признаться, он понятия не имел, что именно, — но в этот момент подала голос мадам Суй.
