Кэтрин Сатклифф - Жар мечты
– Что-нибудь не так? – спросила Саммер, испуганно переводя взгляд с одного лица на другое.
– Все в порядке! – ответил Фрэнк. Девушка посмотрела на Сейбра, мрачно тыкающего вилкой в картофелину.
– А у меня есть еще суп, – объявила она. Бен и Фрэнк заметно оживились.
– Суп? – переспросил Фрэнк.
– Я нашла кладовку и взяла там кусок баранины, если не возражаете, – объяснила Саммер.
– Люблю суп, – с энтузиазмом воскликнул Фрэнк. – А вы, ребята, любите суп?
Бен и Ник закивали головами и с облегчением положили вилки. Побледневшая Саммер принесла большую плошку наваристого супа, в котором аппетитно плавали ломтики лука. Ей хотелось верить, что хотя бы он понравится мужчинам. Те взяли ложки, зачерпнули, поднесли ко рту, попробовали и… Разом плюнули и вскочили из-за стола.
– Святые угодники, чем ты заправляла его, дорогуша? – поинтересовался Фрэнк.
– Воды, – застонал Бен. – Дайте, пожалуйста, воды. Саммер принесла воды и со слезами на глазах наполнила чашки. Мужчины залпом выпили воду и попросили еще.
– Не понимаю, что я сделала не так, – запричитала несчастная девушка, заламывая руки. – Здесь только баранина и лук, да еще немножко соли…
Широко раскрыв глаза, Фрэнк спросил:
– Соли? Покажи… Она принесла.
– Боже всемогущий! – воскликнул старик. – Дорогуша, это не соль. Это – питьевая сода…
Ник и Бен направились к дверям, а Фрэнк согнулся пополам от хохота.
– Не понимаю, что тут смешного? – разрыдалась Саммер. – Я весь день старалась, чтобы порадовать вас, а у меня ничего не получилось, даже картошка не вышла… Мне больше нечем вас кормить!
– Ничего страшного. Если поварить картошку еще часочек, она будет в самый раз… – начал было Фрэнк.
– УУУУ, Бессердечные! – она выскочила из комнаты, бросилась на кровать и вжалась головой в подушку.
Все не так! Мало того, что Сейбр даже не заметил, что она надела свою лучшую одежду, так она еще чуть не отравила их! Унизила себя в глазах лучшего друга Сейбра! Единственного друга… А она так старалась выглядеть достойной женой этого упрямого аристократа…
О, какая от нее польза? Ник без сожаления выгонит ее.
Мимолетный интерес, который промелькнул в его глазах в сарае, наверняка был обыкновенной похотью. Как она могла надеяться, что он сочтет ее подходящей женой? ПИТЬЕВАЯ СОДА! О, святые угодники, куда ей деваться от стыда?
– Саммер?
У нее перехватило дыхание при звуке голоса Сейбра. Она зажмурила глаза и еще сильнее зарылась в подушку.
– Уходите! – сдавленно выкрикнула она.
Тишина. Оглянувшись, она убедилась, что он все еще стоит в дверях. Не улыбается, не сердится, никоим образом не реагирует на произошедшее.
– Уходите! – простонала она снова. – Нечего меня успокаивать… Я проявила себя настоящей дурой, теперь вы довольны? Можете с чистой совестью отправить меня обратно! Ни одному мужчине не нужна женщина, которая даже готовить не умеет.
Она вскочила с кровати и зареванная двинулась к нему.
– Впрочем, подумайте, кто захочет стать вашей женой? Кто захочет видеть перед собой мужчину, который даже не умеет улыбаться? Женщина, которая согласится выйти за вас замуж, должна заранее забронировать себе местечко в сумасшедшем доме!
– Все?
– Еще кое-что! Я, конечно, не ангел и мое происхождение оставляет желать лучшего, но я заслуживаю, по крайней мере, такого же уважения, какое вы оказываете своей дурацкой собаке! Я требую, чтобы, пока вы не посадите меня на корабль, направляющийся в Англию, относились ко мне как к человеку, а не как к овечьему дерьму, прилипшему к вашему сапогу.
Девушка всхлипнула, вызывающе подняла подбородок и добавила:
– Теперь вы знаете все!
– Хорошо. Я шел сюда, собираясь извиниться, но теперь я понимаю, что этого делать не стоит. Я не приглашал тебя ни на мою кухню, ни в мой дом, ни в мою жизнь. Ты мне не нужна, но если бы ты вела себя хотя бы вполовину так хорошо, как моя собака, я, возможно, и относился бы к тебе с уважением. Саммер задохнулась от злости.
– Я хуже вашей собаки?!
– Радость моя, – сказал Ник медленно. – С моей собакой ты не идешь ни в какое сравнение.
Девушка залепила ему пощечину со всей силой, на которую только была способна.
Сейбр даже не шелохнулся. Он твердо стоял на своих длинных ногах. Немного помолчав, Саммер тихо, но решительно сказала:
– Надеюсь, эта чертова река скоро вернется в свое русло и я смогу уехать!
– Я тоже, – Ник повернулся на каблуках и вышел. Саммер со стоном бросилась на кровать.
На следующий вечер Ник сидел за столом и изучал свои финансовые дела. Ничего нового! Он был на грани разорения. Городской банк прислал ему уже второе предупреждение, а все попытки Ника объяснить, что, как только он продаст шерсть, долги будут уплачены, остались без внимания. Судя по всему, банкирам не нужны были его извинения, поскольку они тут же написали ему снова, заявляя, что он запоздал с платежами и что последний срок – через две недели.
Если они с Фрэнком продержатся еще год, а в следующем сезоне им повезет и овцы дадут хороший приплод… Если, конечно, овцы не будут болеть, не будут умирать… если на него не нападет Шон со своими негодяями… Если он сам не пустит себе пулю в лоб, как это сделал прошлым вечером Джейк Мэдисон…
– Господи, – прошептал он вслух и закрыл глаза. – Помоги нам продержаться еще год…
Надеясь избавиться от тяжелых дум, он потянулся за иголкой с ниткой, достал большую рубашку с оторванной пуговицей и уселся поудобнее. Трудно даже поверить, что в свое время для такой работы у него были слуги.
Скрипнула половица.
Оглянувшись, он увидел, что возле него протирая глаза и сонно моргая, стоит Саммер. Ее распущенные волосы доходили до бедер. Вздрогнув, он отвернулся и продолжал шить.
– Может, я помогу вам? – поинтересовалась девушка мягким, слегка хриплым спросонья голосом.
Ник отрицательно покачал головой и продолжил шитье, но она протянула руку через его плечо. Черт! Ее молодые груди коснулись его спины, перепутав все его мысли. Вытащив рубаху из ослабевших рук Ника, Саммер села на край стола, наклонилась к свету и сосредоточилась на шитье.
– Вы не спали, мистер Сейбр, – спросила она, не поднимая глаз.
– Да уж…
– Призраки?
– Призраки? – он недоуменно потер виски.
– Я имею в виду тревоги, – поправилась она.
– Их слишком много, чтобы об этом говорить, – ответил он.
Какая она красивая, подумал Ник. Какая у нее прекрасная кожа. Как красиво спадают на плечи ее густые волосы. Ее ресницы – как опахала, а ее фиалковые глаза – как озера.
– Все мы совершаем непростительные проступки, – сказала она ему. – Но ужас в том, что как бы нас ни учило прошлое, мы все время повторяем свои ошибки.
