Рини Эйкомб - Исцеление
День выдался чудесный. Они долго бродили босиком по кромке песка, ежесекундно облизываемой волнами. Потом, разогревшись на припекавшем солнышке, решили окунуться. Купальные костюмы отсутствовали, поэтому они вошли в воду нагишом, благо нескромных взглядов можно было не опасаться. Оказалось, что оба хорошо плавают, но соревноваться им не хотелось. Напротив, они долго качались на волнах, лежа на спине, глядя в голубое небо с пушистыми белоснежными облаками и наслаждаясь покоем.
Обсохнув и одевшись, отправились перекусить в ресторанчик на набережной, который выбрала Элис. Там подавали блюда из морепродуктов, фрукты, мороженое и превосходный кофе.
К тому времени, когда настала пора возвращаться в город, и Мигель, и Элис чувствовали себя другими людьми. От напряженности не осталось и следа. Они уже могли спокойно смотреть друг другу в глаза.
Только раз возникла утренняя тема. В какой-то момент, оторвав взгляд от дороги, Кальсада обнаружил, что Элис исподтишка наблюдает за ним. Она так мило смутилась, что Мигель рассмеялся. Потом, помолчав, произнес:
– Я прошу прощения за то, что обидел тебя там, на кухне.
– Боб говорил, что ты временами бываешь безжалостен, – повела бровью Элис, – Мне следует это запомнить.
– Ты его больше слушай, – мрачно заметил Кальсада. И заговорил о чем-то другом.
С извинениями покончено, подумала Элис. Пора двигаться дальше, оставив прошлое позади. Ей вдруг припомнилась одна минута, пережитая сегодня днем, когда он привез ее домой за вещами. Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Элис вдруг испугалась, что больше никогда не увидит Мигеля.
Что ж, ей выпала возможность провести месяц наедине с Мигелем. Что будет дальше, никто не знает. Однако она твердо решила полностью насладиться этим временем, не позволяя ничему испортить удовольствие от их общения.
Поэтому, пристально взглянув ему в глаза, Элис весьма многозначительно облизнула губы и очень ласково спросила, нельзя ли по пути домой купить бутылку шампанского…
9
Мигель сидел за рабочим столом в своем кабинете и тупо перебирал бумаги, делая вид, что работает. В действительности в его голове роились посторонние мысли. Он был близок к панике.
Источник ее находился всего в двух шагах от него. Достаточно повернуться на вращающемся кресле, чтобы увидеть его. Вернее, ее, Элис, спокойно занимающуюся обычной работой за своим столом и не подозревающей, какой кавардак творится в голове шефа и любовника.
А проблема заключалась в том, что их срок истекал. Наступил такой период, когда Элис в любой момент могла сообщить Мигелю, что носит – или не носит – его ребенка.
Любой из возможных вариантов был чреват сложностями. Кальсада прекрасно осознавал это обстоятельство, как и тот факт, что им с Элис необходимо пожениться. Последнее он вполне способен был уладить. Разумеется, не обошлось бы без серьезного разговора с Робертом. Тому надо было рассказать правду и строго-настрого предупредить, чтобы он навек забыл о днях, когда невеста Мигеля являлась его любовницей.
О дьявол! – мысленно выругался Кальсада, представив себе предстоящий разговор. Он готов был прикончить Боба, лишь бы выбить память об Элис из его головы!
Но оставалась еще Марта. Какой уважающий себя испанец способен представить сестре любовницу ее мужа, хотя бы и бывшую? Если Марта как-нибудь случайно обнаружит истину, она ни за что не простит никого из участников всей неприглядной истории. Это заложено в генах. И даже несмотря на то, что Марта добрую половину жизни прожила в Америке, в ее жилах все-таки течет испанская кровь.
Мигель рисковал навек испортить отношения с сестрой, но и эта болезненная перспектива ничто по сравнению с возможностью негативного результата их с Элис бурной ночи, проведенной до глупости беспечно. Ведь наличие беременности исключает возможность выбора, а отсутствие таковой порождает новую цепь проблем, решения которым Мигель пока не находил.
Потому что он не хотел, чтобы Элис уходила. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю или год, причем вне зависимости от того, носит ли она ребенка под сердцем или нет. Основная трудность для Кальсады заключается в необходимости убедить Элис согласиться с его точкой зрения. Заставить ее поверить, что он хочет быть с ней, и только с ней, не принимая во внимание возможную беременность.
Трудно понять, что думает по этому поводу сама Элис. Для Мигеля она является чем-то вроде закрытой книги. Он никак не может сообразить, испытывает ли она по отношению к нему какие-либо чувства. Да, ей безумно нравится заниматься с ним любовью, это трудно скрыть. Он мог бы с гордостью заявить, что Элис переживает в его постели совершенно особенные ощущения, далеко выходящие за рамки обычных отношений между мужчиной и женщиной. Однако достаточно ли этого, чтобы она пожелала и дальше оставаться с ним?
Мигель все же поддался искушению и повернулся в кресле к Элис. Она сегодня вновь закрепила волосы на макушке самым скромным образом. Зато красное платье, плотно облегающее ее формы, полностью шло вразрез с этим определением.
Нужен ли ты ей? – захихикал кто-то злобный в мозгу Кальсады.
В этот момент, почувствовав на себе взгляд, Элис подняла голову и улыбнулась. У Мигеля сжалось сердце. Неужели женщина способна так смотреть на мужчину, если она ничуть не влюблена в него?
Кто знает? – уколола его заноза сомнения. Вспомни Роберта и причину, по которой ты приехал сюда. Любая представительница племени авантюристок умеет лгать с улыбкой.
Но неужели это лучезарное выражение на лице Элис обман?
Наверняка! И ты должен презирать ее за это, сказал ему внутренний голос. Но он проигнорировал его и вновь взялся за бумаги. Мигель не мог презирать Элис, потому что с каждым днем все больше влюблялся в нее. Данный факт стал ясен ему уже давно, и никакие внутренние противоречия не способны были сладить с этим открытием.
Однако он хотел знать, какой оборот события примут в дальнейшем. Ожидание и неопределенность медленно убивали его…
О чем он размышляет, пока сидит там и перебирает бумаги? – гадала Элис. Ведь ясно, что ему сейчас нет дела до того, что в них написано. В последнее время Мигель слишком сдержан, напряжен. Даже улыбка, с которой он только что повернулся к ней, вышла деланной.
Неужели Кальсаду гложет тот же вопрос, что и Элис? А именно: как поступить в случае, если она беременна?
Элис была человеком трезвомыслящим и не питала иллюзий насчет Мигеля. Он явно не из тех, кто спешит под венец. Да, ему нравится тело Элис и удовольствие, доставляемое ею в постели, но это совершенно не означает, что он пожелает чего-то большего, нежели полуторамесячная эротическая вакханалия, которую они устроили себе. Дай ему возможность избавиться от дамоклова меча нежелательной беременности Элис и вернуться к прежней спокойной жизни, и можно не сомневаться, что за ним только пыль взовьется.
