Барбара Картленд - Магия Парижа
— Ну, конечно! — вскрикнула девушка. — Мама говорила мне это как-то давно. Но с тех пор я об этом даже не вспоминала, потому что родители всегда ходили в англиканскую церковь вблизи нашего дома.
Помолчав, она добавила:
— Мама так горячо любила папу, что всегда делала то, что он хотел… и никогда не думала о себе.
— Ты тоже будешь так поступать? — спросил герцог.
— Л всегда буду делать то, что вы хотите… потому что мама однажды сказала, что любовь важнее всего другого…
— Гораздо важнее! — согласился герцог. — И эта любовь, которую мы чувствуем друг к другу, моя красавица-невеста, исходит от Бога и выше любого ритуала или обряда. И я глубоко убежден, что это самое Божественное чувство.
Он говорил очень торжественно, и Ева с волнением сказала:
— Я никогда не надеялась, что найду человека, который будет… думать, как думаю я… чувствовать, как чувствую я… и верить, как верю я.
— Но теперь ты нашла меня, — ответил герцог, — и когда мы поженимся, мы станем единым целым.
— Как это будет… чудесно — стать частью вас! — воскликнула девушка. — И я всегда… буду помнить, что вы… самая важная часть! Герцог улыбнулся.
— Я очень хочу, чтобы ты так думала, но для меня в мире нет ничего важнее тебя!
Он снова поцеловал Еву, и девушка поняла, что никогда ни на кого его не променяет.
Они пообедали в тихом ресторанчике, говоря о себе и своих чувствах.
Вернувшись домой, девушка сообщила Анри и Марии, что выходит замуж.
Слуги возбужденно заахали, но обещали хранить все в полном секрете.
— Сегодняшнюю ночь мы с мужем проведем здесь, — сказала им Ева, — а завтра уедем в Венецию. Потом мы отправимся в Рим, а оттуда — в Неаполь, где сядем на яхту, которую наймет мой муж, и посетим многие места на Средиземном море.
Рассказывая об этих планах, девушка подумала, как прекрасно будет остаться наедине с герцогом.
Конечно, Еве очень хотелось побывать во всех тех местах, о которых она читала, но никогда не надеялась увидеть. Однако все, что действительно имеет значение, — это быть с ним.
— У нас будет очень долгий медовый месяц, моя драгоценная, — сказал ей герцог. — И только перед самым возвращением в Англию мы объявим о нашем браке, не сообщая точной даты, когда он был заключен. Если все решат, что мы обвенчаны неделю или две, то это их дело, а не наше.
Он улыбнулся девушке.
— Тогда ты сможешь вернуться домой без траура, и никто не упрекнет, что тебе следовало дольше подождать после смерти отца, прежде чем обзаводиться мужем.
— Но я уверена, что папа… хотел бы, что бы я вышла замуж за вас, — заметила Ева.
— Конечно, — согласился герцог, — и он хотел бы, чтобы я заботился о тебе.
— Теперь я… всегда буду чувствовать себя в безопасности? — воскликнула Ева. — И мне никогда не придется больше бояться!..
— Никогда! — решительно подтвердил герцог.
Когда герцог отвез Еву домой, девушка, следуя его указаниям, пообещала Анри и Марии, что увеличит их жалованье, и поручила им присматривать за домом.
Они и дальше должны вести хозяйство, а Ева будет приезжать в Париж так часто, как только сможет.
Когда девушка поднималась по лестнице, спрашивая себя, какое платье надеть на венчание, к дверям доставили коробку.
В ней оказалось очень красивое свадебное платье от Фредерика Уорта.
Глядя на это восхитительное творение — белое, модное, с юбкой в серебряном тюле, украшенном бриллиантами, — Ева не могла поверить, что оно действительно предназначено ей.
Только когда девушка, чуть дыша от благоговейного страха, надела этот несравненный наряд, Мария призналась, что, уходя, герцог забрал с собой одно из платьев Евы: вот так он узнал точный размер ее крошечной талии.
Кроме платья в коробке лежала свадебная фата с венком из флердоранжа.
Закрепив ее на волосах, Ева посмотрела в зеркало и поняла, что хочет только одного — чтобы герцог восхищался ею.
А еще девушка знала, что, хотя это будет скромное и тихое венчание, ни она, ни герцог никогда его не забудут.
Вместе с дядей Ева поехала в огромный особняк на Елисейских полях.
При виде герцога, ждущего ее в крошечной церкви, сердце девушки бешено забилось.
Во фраке, со всеми регалиями, как и положено во Франции, герцог выглядел красиво и вместе с тем, очень по-английски.
Дядя подвел свою племянницу к алтарю.
Герцог взял руку девушки в свою, и служба началась.
Она была очень короткой, потому что, хотя Ева считалась католичкой, герцог был протестантом.
Священник произнес слова по-латыни и по-французски, чтобы все поняли, и когда Ева встала рядом с герцогом на колени для благословения, она поняла, что Господь действительно благословил ее.
Всю свою жизнь Ева будет благодарить Бога за то, что Он привел ее к герцогу.
Зная, что это доставит удовольствие графу, герцог согласился после венчания поехать в его дом.
Там они выпили шампанское, а граф снова и снова повторял, как он рад, что его племянница стала теперь герцогиней Кинкрейгской.
— Я думал найти тебе мужа, моя дорогая, — сказал он Еве, — но обыщи я всю Францию, едва ли бы мне удалось отыскать человека более уважаемого или более очаровательного…
Глубоко вдохнув, девушка ухватилась за руку мужа.
Герцог был совершенно прав, говоря, что дядя сочтет своим долгом выдать ее замуж за какого-нибудь аристократа.
Но теперь Ева спасена от этого.
Прежде чем молодые отправились в ждущий их домик, граф преподнес своей племяннице подарок — очень красивую брошь от Оскара Мазина, знаменитого ювелира, который создал много прелестных вещей для императрицы. Среди его творений значились и великолепные ювелирные украшения для куртизанок.
Когда они вернулись на Сент-Оноре, герцог сказал:
— Один свадебный подарок ты уже получила, а теперь, моя дорогая, я хочу вручить тебе мой.
— Но у меня для тебя… ничего нет! — вскричала девушка.
— Ты можешь сделать мне подарок, который я хочу больше всего на свете. Но об этом я расскажу тебе позже.
Ева не совсем поняла, что имеет в виду герцог, но под его взглядом она зарделась.
Муж поцеловал ее и сказал:
— В замке Кинкрейг тебя ждут замечательные фамильные драгоценности, но это нечто особое, нечто очень личное, что будет принадлежать только тебе, и что, я надеюсь, ты всегда будешь носить.
И с этими словами он вытащил из кармана бархатную коробочку.
Герцог открыл ее, и девушка увидела необыкновенно изысканное кольцо, сделанное в форме сердца.
В центре его сверкал бриллиант, окруженный бриллиантами поменьше.
Когда они заискрились на свету, Ева поняла, что это самая большая драгоценность в ее жизни.
