Барбара Картленд - Поцелуй незнакомца
– Милорд, я только что доставил в Тауэр вашего второго секретаря виконта Жака де Бовэ!
Сердце графа рвалось к Шенде, поэтому он не задержался в Адмиралтействе, а кратко пересказав лорду Барэ-му недавние события и пообещав возвратиться позже, погнал лошадей на Беркли-сквер.
Когда граф со своими людьми оказался в холле Эрроу-Хауса, он им сказал:
– Нынче ночью мы нанесли императору Франции чувствительный удар, но поскольку в наших рядах еще имеются, как это ни прискорбно, и другие шпионы, приказываю никому ничего не рассказывать. И вообще поменьше об этом разговаривайте, даже друг с другом. – Он увидел, что они разочарованы, и тихим голосом добавил: – Вы все отличились и выполнили все, что от вас требовалось, но если нам придется когда-нибудь еще повторить эту операцию, нельзя допустить, чтобы жертва, благодаря своей змеиной хитрости, об этом заранее проведала и сумела ускользнуть из наших рук. – Удостоверившись, что его поняли, граф продолжал: – Я знаю, что на вас можно положиться, вы будете держать рот на замке, а глаза открытыми во имя нашей Англии.
Их лица яснее одобрительных возгласов сказали ему, что его просьба будет выполнена.
После этого граф быстро взбежал ввер^Д по лестнице. У двери в спальню, как он и ожидал, сидел недремлющий Хокинс с пистолетом в руке. Граф, не сказав ни слова, улыбнулся ему и тихонько приоткрыл дверь. При свете дня, просачивающегося из-за штор, он увидел, что Шенда спит. Юная и невинная, волосы разметались по подушке, кажется, она совсем потерялась в огромной кровати.
Граф несколько минут стоял и смотрел на нее, а потом, осторожно ступая, вышел и затворил за собой дверь.
Шенда спросонья никак не могла прийти в себя, ей казалось, что она спит очень-очень давно. Но тут она вспомнила о графе и сразу очнулась. Приподнялась на локтях, вспомнила, что находится в графской спальне и что граф отправился на встречу с виконтом.
И до сих пор не вернулся! А вдруг виконт все же первым нанес удар и граф ранен, может быть, даже убит! При этой ужасной мысли она невольно вскрикнула, и дверь спальни сразу открылась. В комнату просунул голову Хокинс и спросил:
– Проснулись, мисс Шенда? Пора завтракать.
– А его сиятельство… еще не вернулся? И… никаких известий… от него? – прерывающимся голосом спросила Шенда.
Хокинс переступил порог.
– Вернулся, вернулся с победой, без ума от радости, и теперь отдыхает. Он правда не такое распоряжение оставил, но я считаю, пусть поспит.
Слава Богу! У Шенды защипало глаза, и чтобы Хокмнс не увидел ее слез, она отвернулась к каминным часам.
– Господи!… Который же это… час?
– Без малого десять, мисс, а его сиятельство вернулся почитай что в семь.
– Что же его так надолго задержало? – удивилась Шенда.
– Это, я думаю, он сам захочет вам рассказать, мисс. А я сейчас принесу ваш завтрак.
Он скрылся за дверью, а Шенда откинулась на подушки.
Граф цел и невредим! Что бы там ни произошло но виконт не сумел причинить ему вреда. И она тоже здесь в полной безопасности.
– Я люблю его, – шепотом сказала себе Шенда. – Но хотя он… сказал, что тоже… меня любит… это он, наверно, потому так сказал, что я вчера… была очень перепугана… и он захотел меня утешить. Но как ни старалась она себя образумить, сердце в груди у нее пело…
Граф проснулся, увидел, что лежит не в своей кровати, и припомнил события минувшей ночи. Однако он велел Хокинсу разбудить себя в восемь тридцать, а сейчас, если верить каминным часам, уже начало одиннадцатого. Неужели тот осмелился нарушить приказ? Впрочем, граф отлично знал, что Хокинса сколько ни отчитывай, он все равно будет поступать так, как, по его разумению, для графа лучше.
Поднявшись с кровати, граф яростно зазвонил. На звонок явился Хокинс. Он держал поднос с завтраком.
– Я же велел разбудить меня в восемь тридцать! – упрекнул его граф.
– Вот неприятность-то! – сокрушенно ответил Хокинс. – Оплошал, виноват. Простоял всю ночь на вахте, глаз не сомкнувши, покуда ваша милость катались по городу, вот с недосыпу-то и недопонял приказ, выходит так.
Говоря это, он поставил поднос на столик в оконном проеме, тут же появился слуга с другими блюдами. Так что графу было не до разговоров, он только спросил, просовывая руки в рукава халата:
– А мисс Шенда как, здорова?
– Сейчас только отнес ей завтрак, милорд, – доложил Хокинс. – Об вашем сиятельстве очень беспокоилась барышня. Но я ее успокоил, объяснил, что вы целы и невредимы и давно дома.
С этими словами Хокинс вышел из спальни, и граф поневоле оставил попытки его отчитать.
Когда он справился со своим основательным завтраком и принял ванну, от Хокинса поступили сведения, что Шенду проводили в ее комнату, чтобы она могла одеться.
Шенда думала, что ей так и придется остаться в ночной рубашке и шерстяном халате, как она выбежала с перепугу из дома леди Граттон искать защиты у графа. Но в отведенной ей комнате она увидела миссис Дэйвисон, которая распаковывала сундучок с ее одеждой.
– Что это с вами приключилось, мисс Шенда? – спросила добрая женщина. – Говорят, вы ночью прибыли. Что же меня-то не позвали?
– Теперь вы со мной, а остальное неважно, – уклончиво ответила ей Шенда. – Но как вы догадались привезти мой сундучок?
– Да он вот только что прибыл, мисс Шенда, – пояснила миссис Дэйвисон. – За ним послал Картера, а то вам ведь нечего было бы надеть.
Миссис Дэйвисон, естественно, умирала от любопытства. Но Шенда сумела уйти от ответов на ее высказанные и невысказанные вопросы, поскольку теперь самое главное было – что скажет граф. В мыслях у нее был один только он, она почти не понимала, что говорит миссис Дэйвисон.
Наконец прибранная, в хорошеньком платьице, которое сама сшила, Шенда побежала вниз. Она все еще трепетала: а вдруг события минувшей ночи – это всего лишь сон? Вдруг сейчас она встретится с реальностью, которая окажется совсем иной?
Граф на свой лад думал приблизительно то же. Вчера, когда Шенда, трепеща от страха, бросилась к нему, он забыл обо всем, кроме ее прелестного лица и гибкой талии, и тех ощущений, которые она в нем вызывала.
Но теперь, в беспощадном свете дня, он ясно понимал, что перед ним стоит вопрос: сможет ли он на ней жениться? Ведь она – всего лишь служанка в его доме. С тех пор как он унаследовал титул, он постоянно сознавал, что высокое положение графа Эрроу его ко многому обязывает. Быть главой знатного рода – роль столь же ответственная, как и командовать экипажем корабля в море. О том, чтобы уронить честь фамилии, не может быть и речи. Конечно, Шенда во всем – настоящая леди. Он не знает никого, кто мог бы сравниться с нею утонченностью чувств и непринужденным благородством обхождения. Но в таком случае, почему она работает швеей в замке? Если она сирота, ей полагается жить у родственников, под надзором старшей женщины.
