Барбара Картленд - Река любви
Они так хорошо понимали друг друга, что герцог, не теряя слов, спросил его:
— Что случилось?
— Очень многое! — ответил Гарри. — Знаю, что ты будешь поражен, но сомневаюсь, что очень расстроишься.
— Что ты имеешь в виду?
— Лили уехала!
— Уехала! — воскликнул герцог.
Этого он точно не ожидал.
— С Чарли!
Герцог недоуменно глядел на Гарри.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что Лили оказалась достаточно проницательной, чтобы понять, что ты потерян для нее, и довольно эффектно компенсировала свою потерю.
— Неужели она уехала с Чарли?
Губы Гарри искривились в ехидной улыбке.
— По официальной версии, он направился в Англию, чтобы проследить за какой-то финансовой сделкой, требующей его обязательного личного присутствия.
— А на самом деле?
— Он и Лили отправились сначала в Каир, а затем, по-моему, собирались посетить Париж.
— Боже милостивый! А что Эми говорит обо всем этом?
— Я не решился обсуждать это с нею. Лучше тебе поговорить.
— Благодарю тебя! — саркастически ответил герцог. — Но каков Чарли! Я никак не ожидал от него!
— Хочешь знать, как все это произошло? — спросил Гарри. — Она увидела тебя вчера вечером с этим прелестным созданием, которое ты только что привез сюда.
— Где она увидела меня?
— Когда ты сходил по ступеням храма и садился в лодку.
У герцога было недоумевающее выражение лица, потому что это происходило на значительно большом расстоянии от яхты. Но Гарри объяснил ему:
— Чарли, Лили и я стояли здесь и наблюдали за птицами через бинокль, по словам Чарли, самый сильный из всех, когда-либо изготовлявшихся. И действительно, у него фантастическое увеличение.
Гарри умолк, но поскольку герцог молчал, он продолжил:
— Чарли рассматривал птиц в пальмовых деревьях, когда Лили внезапно вскрикнула и выхватила у него бинокль.
Я и без бинокля мог ясно видеть, как ты спустился по ступеням и помог молодой женщине войти в лодку.
Герцог не произнес ни слова, и Гарри продолжал:
— Я знал, что Лили весь день была раздражена оттого, что ты отправился верхом, не повидавшись с ней, и она утащила нас из «Зимнего дворца» намного раньше, чем нам хотелось бы, просто потому, что надеялась поймать тебя, как только ты возвратишься.
Герцог не сказал ничего, но подумал, что Лили была уже раздражена днем ранее, когда он не пришел к ней в ту ночь, как она, очевидно, ожидала.
Но он был поглощен теперь не столько чувствами Лили, сколько своим собственным ощущением огромного облегчения оттого, что был избавлен от необходимости объяснять появление Иризы на яхте.
Лили не ожидала теперь продолжения их романа, который, он знал, подошел к концу в тот момент, когда они прибыли в Луксор.
Не только Ириза была причиной столь внезапного его охлаждения к Лили, но и то, что Лили принадлежала миру, который в тот момент не интересовал его. Ее красота не вызывала больше даже отстраненного восхищения, не говоря уже о страсти.
Если бы она была сейчас на яхте, он вынужден был бы признать себя виновным и объяснять моментальную перемену своих чувств, которыми не в силах был управлять, как и река не могла прекратить свой бег.
Его так поглотила и увлекла новизна сделанных им в Египте открытий, он так был пленен увиденным и пережитым, что не мог думать, а также не понимал, каким образом Лили его очаровала.
— Когда мы узнали вчера вечером, что ты не вернешься на яхту до утра, — сказал Гарри, — Лили приняла неизбежное решение возместить свою потерю.
— С помощью Чарли, — буркнул герцог.
— Да, как ты говоришь, с помощью Чарли, — повторил Гарри.
Чувствуя ответственность за то, что случилось, и необходимость загладить свою вину, он сказал:
— Мне даже трудно в это поверить, и я очень сочувствую Эми.
— Чарли был очарован Лили с самого начала, как только увидел ее.
— Я не имел представления об этом.
— Я знаю, — сказал Гарри. — Ты всем видом показывал, что она твоя, как будто советуя всем держаться подальше.
Но Лили понимала, что Чарли очень, очень богатый мужчина.
— Мне отвратительно все это! — воскликнул герцог. — Я пойду вниз поговорить с Эми.
Он знал, что не только удручен случившимся, но и опасается того, что может сказать или сделать Эми. , Герцог очень хорошо относился к ней и всегда считал Чарли одним из своих лучших друзей, поэтому был в смятении, что у них все разладилось по его вине.
Он постучал в каюту Эми и, когда она пригласила войти, увидел ее в кресле за составлением писем.
— Можно войти? — спросил герцог.
— Да, конечно, Счастливчик, — ответила Эми. — Рада снова тебя видеть. Я начала уже волноваться за тебя.
— Я очень обеспокоен тем, что узнал только что, — сказал герцог.
Он прошел через каюту, чтобы сесть в кресло рядом с — нею, и, помолчав секунду, она сказала:
— Я понимаю, что ты смущен. Но ты должен знать, что Чарли вернется ко мне.
— Ты уверена в этом?
— Конечно же! — ответила Эми. — С ним такое уже случалось, и, когда проходило первое опьянение молодостью женщины, годящейся ему в дочери, Чарли обнаруживал, что в его жизни есть две вещи, которые для него превыше всего.
— Что же это? — спросил герцог.
— Его сын и я!
Эми тихо вздохнула.
— Ты, наверное, знаешь, что Джек заканчивает в следующем году Итон, и Чарли любит его больше всего на свете.
Хотя я никогда не была такой красивой, как Лили, но я понимаю и люблю его, потому что, когда он не играет роль беспутного ухажера, он всего лишь маленький мальчик, нуждающийся в опеке и заботе.
Герцог взял руку Эми и поцеловал ее.
— Ты восхитительна!
— Не совсем, — возразила Эми. — Мне хочется визжать, выцарапать ей глаза и выдрать волосы! Но этим не поможешь, и мне приходится как-то развлекать себя, пока Чарли не возвратится.
— Он ведет себя отвратительно! — гневно воскликнул герцог.
— Мужчины — слабые существа, — сказала Эми, — а Лили очень, очень хороша и, как я поняла, обладает ненасытным аппетитом к изумрудам.
Герцог удержал смех.
— Так говорит Гарри, но ты как узнала об этом?
— Она склонила Чарли отправиться в Каир, и если она не найдет там того, что ей нужно, Париж, без сомнения, удовлетворит все ее прихоти, включая платья от знаменитого мистера Уорта.
— Я рад, что мы разгадали ее, — сказал герцог. — Меня ей удалось ввести в заблуждение.
Эми немного насмешливо, с довольно ироничной улыбкой посмотрела на него.
— Мне она всегда казалась подозрительной, — сказала она после паузы, — и я никогда не верила в эту чепуху о ее ясновидении.
— Конечно! Это все было плутовством, — сказал герцог.
Он как будто слышал слова Иризы, сказанные ее нежным голосом о египетских изделиях: «Остерегайтесь подделок».
