Виктория Александер - Обольщение джентльмена
Граф отвел Кейт в сторону.
— Мне это не по душе, — тихо проговорил он.
— Почему? — удивилась она. — Мистер Беркли весьма симпатичный юноша.
— Джен только девятнадцать, она — завидная невеста и наверняка привлекает внимание охотников за приданым.
— Беркли не похож на бедняка, которому нужны чужие деньги.
— Да, его семья владеет значительным состоянием.
— Тогда что вас смущает? У его родных плохая репутация? Они заработали состояние нечестным путем?
— Совсем наоборот.
— Тогда, может быть, вы слышали нелестные отзывы о нем самом?
— Нет, сегодня я впервые узнал о его существовании.
— Возможно, вы считаете, что Джен слишком молода для замужества? — спросила Кейт, наблюдая за Беркли, которого барышни представляли графине.
— Наверное, нет, — досадуя, пробормотал Оливер.
— Значит, вам не нравится сам юноша, — резюмировала Кейт. В этот момент Беркли поклонился графине и галантно поцеловал ей руку. — Но, на мой взгляд, он обаятелен и хорош собой.
— Слишком хорош, — мрачно отозвался граф. Казалось, он ставил в вину новому знакомому даже привлекательную внешность, будто она была не даром небес, а вульгарным инструментом соблазнения неискушенной девушки.
— Как опекун своих кузин вы имеете право…
— О, я им вовсе не опекун, — покачал головой Оливер. — Они ведь уже вполне взрослые: двойняшки всего на год моложе Джен. Скорее, старшую сестру кузин Фиону можно назвать опекуном. Это будущая герцогиня Роксборо, в ведении которой находится их наследство — они получат его после замужества. Однако кузины живут в моем доме, и как глава семьи я несу ответственность за их благополучие и, что еще важнее, за их будущее.
— Понимаю, — сказала Кейт. Леди Норкрофт права: Оливер добрый, хороший человек. — Пожалуй, я оставлю вас общаться с кузинами и пойду к себе.
— Так рано? — удивленно глянул на нее граф. — Но мы же так и не…
Он осекся.
— Что?
— Не закончили танец, — нашелся он.
— Давайте закончим завтра, ладно?
— Что ж, тогда до завтра, — согласился Оливер. — Помните, мы должны проводить вместе как можно больше времени.
— Да-да, чтобы восстановить мою память.
— И для этого тоже, — ухмыльнулся он и поцеловал ей руку. Прикосновение его губ было таким нежным и страстным, что Кейт безумно захотелось обнять его и покрыть поцелуями. Она с трудом сдержалась — открыть свои чувства было бы большой ошибкой, хотя это так сладостно и восхитительно…
Пожелав всем спокойной ночи и с трудом отбившись от восторженного натиска кузин, она наконец оказалась в своей спальне в тишине и покое и принялась размышлять.
Вечер прошел на удивление плодотворно: во-первых, она вспомнила, что у нее нет братьев и сестер, а во-вторых, убедилась, что Оливер действительно очень великодушный и ответственный человек. Увы, в зале она опять чуть не потеряла голову и не отдалась своим чувствам — этого впредь ни в коем случае нельзя допускать. Кто знает, вдруг она все-таки замужем? Удивительно, почему у нее в голове до сих пор не всплыли воспоминания о муже? Ведь вспомнила же она про родителей и братьев с сестрами… Замужество — очень важная часть жизни, и теперь оно может повлиять на ее судьбу самым роковым образом. Она уже достаточно узнала Оливера, чтобы понять — он не простит предательства. Так что надо повторять себе вновь и вновь: сделанного не воротишь, нельзя переходить опасную черту.
Кейт улеглась в постель, и на ум сами собой пришли слова Оливера: «Вспоминаете ли вы наши поцелуи, жаждете ли вы продолжения?»
Чушь! Поцелуй был и впрямь хорош, даже очень, но это всего-навсего поцелуй.
«Видите ли вы мое лицо, когда закрываете глаза? Лежите ли вы по ночам без сна, думая обо мне?»
Да, тут она сама виновата. Это как в сказке про белого бычка. Если твердить себе: «Не думай про белого бычка», то только и будешь о нем думать.
Кейт стиснула кулаки и решила думать о чем угодно, только не об Оливере. Она еще долго не могла уснуть, и единственным утешением ей служила мысль, что виновник ее мучений страдает так же, как она.
Глава 11
— Вы уверены, что закончите платье в срок? — озабоченно спросила леди Норкрофт.
Лицо знаменитой мадам Дюбуа приняло надменное выражение, словно графиня задела не только ее профессиональное достоинство, но и честь родной Франции.
— Разумеется, миледи, ведь именно для этого мы здесь, — ответила портниха.
Мадам приехала в поместье намного раньше, чем ожидалось: не успела Кейт утром открыть глаза, как за ней прислали горничную Элен, которая отвела молодую женщину в гостиную графини, где ее уже ожидала знаменитая мастерица. Теперь Кейт в одной сорочке и нижней юбке стояла на специальной небольшой подставке перед огромным зеркалом в подвижной раме, окутанная разноцветными кусками шелка и атласа, а вокруг расположились леди Норкрофт, портниха, две швеи и женоподобный молодой человек с высокомерной усмешкой на лице, которого мадам Дюбуа представила как своего ассистента. Постепенно в комнату одна за другой просочились и взволнованные кузины, пожелавшие непременно поучаствовать в этом событии. Все взгляды были устремлены на не привыкшую к такому вниманию Кейт, что ее очень смущало.
— Вам повезло, миледи, что в это время года у меня не так много заказов, — сурово заметила мадам Дюбуа.
— Я очень благодарна вам за то, что вы смогли уделить нам время, — с улыбкой ответила графиня.
Кейт показалось, что обе женщины играют в какую-то свою игру, в основе которой лежит взаимное уважение. Леди Норкрофт со своими тремя племянницами и готовностью щедро платить, а также благодаря родству с будущей герцогиней Роксборо была, несомненно, ценной клиенткой. С другой стороны, мастерство мадам Дюбуа, ее отличная репутация и даже национальная принадлежность давали ей основание считать, что если не по положению, то по весу в обществе она в каком-то смысле ровня графине.
— Вы распорядились приготовить нам комнату для работы? — спросила француженка.
— Разумеется, — кивнула головой ее сиятельство. — И спальни тоже.
— Превосходно, — удовлетворенно улыбнулась мадам.
К собственному удивлению, Кейт наконец поняла скрытое значение их диалога — в отличие от своих помощников, которых разместят там, где живут слуги, портниха получит хоть и не самую лучшую, но все-таки комнату для господ.
— Итак, — повернулась к племянницам графиня. — Какой цвет, по-вашему, идет нашей гостье больше всего?
— Розовый! Нет, он слишком бледный! Алый подойдет больше! — наперебой затараторили двойняшки.
