Филиппа Грегори - Другая королева
Слава богу, слава богу, ответившему на мои молитвы. Вот путь, который позволит мне быстро и безопасно вернуться на мой трон в Шотландии, к сыну, и рядом со мной будет мужчина, чьи собственные амбиции и чье семейное влияние обеспечат мне неприкосновенность в Шотландии и подкрепят мои притязания в Англии. Кузен самой королевы! Я выйду замуж за кузена Елизаветы, и наши дети будут детьми Стюартов и родней Тюдоров.
Он хорош собой, его сестра, леди Скроуп, меня в этом заверила, когда я жила у нее в замке Болтон. Мне тогда сказали, что шотландские лорды, верные мне, обратятся к нему и спросят, согласится ли он поддержать мое дело. Сказали, что его тайком проведут в сад замка Болтон, чтобы он со мной увиделся. Что если он меня увидит, то точно влюбится и сразу решит стать моим мужем и королем Шотландии. Что за вздор, право! Я надевала лучшее платье и выходила в сад каждый день, опустив глаза и задумчиво улыбаясь. По крайней мере, я знаю, как быть очаровательной, это я выучила раньше всего.
Должно быть, он справедлив: он был судьей во время расследования и слышал все ужасные слова, сказанные против меня; но не позволил им встать у себя на пути. Он, конечно, протестант, но это и к лучшему, когда дойдет до общения с шотландцами и до предъявления прав на английский трон. Он не станет подавлять меня, как Ботвелл, или завидовать мне, как Дарнли. Он поймет, что я королева и что он нужен мне как верный муж, как союзник, как друг. Возможно, впервые в жизни я обрету мужчину, который сможет любить меня как женщину и покоряться мне как королеве. Возможно, впервые я буду замужем за человеком, которому могу верить.
Боже правый, мне хочется танцевать от радости! Скромно сидя в своем кресле, я чувствую, как притопывают пальцы моих ног в носках шелковых туфель – просто от удовольствия. Я знала, что восстану после этого поражения, знала, что мой конец станет моим началом. Чего я не ждала, так это того, что оно придет так легко, так прекрасно и так скоро.
1569 год, весна, замок Татбери: Бесс
Уильяму Сесилу
Дорогой сэр, прошу, прочтите вложенную копию письма, посланную герцогом Норфолком нашей гостье. Письмо было отдано ей моим мужем с нетронутой печатью, и ни он, ни она не знают, что я видела его и переписала для вас. Я буду благодарна вам за деликатность в этом вопросе так же, как вы можете рассчитывать на мою.
Ваш друг,
Бесс
1569 год, весна, замок Татбери: Мария
Супруг мой Ботвелл, кузен самой королевы, Томас Говард, герцог Норфолк, предложил мне вступить с ним в брак и обещает употребить свои средства и армию, чтобы восстановить меня на троне в Шотландии. Если Господь благословит нас потомством, наши дети будут наследниками английского престола и по моей линии, и по его. Разумеется, для того чтобы выйти за него замуж, я должна быть свободна от своих обетов вам, поэтому, прошу, немедленно подайте прошение о признании нашего брака недействительным на том основании, что меня к нему принудили, и я сделаю то же. Я продолжаю требовать вашего освобождения у короля Дании. Ему придется вас освободить, когда я буду восстановлена на престоле, и мы снова встретимся в Шотландии.
Остаюсь и всегда буду Ваша,
Мари
1569 год, апрель, замок Татбери: Бесс
От Сесила пришла весточка, что королеве надо готовиться к поездке в Шотландию. Сперва нас выпустят из заключения в Татбери. Он пишет, что мы наконец-то можем отвезти королеву во дворец, который ей подобает, где мы сможем жить благородным домом, а не цыганским табором среди развалин.
Все скоро переменится. Королева возрадуется большей свободе, к ней смогут приезжать гости, она будет выезжать. Она будет жить как королева, а не как подозреваемая. Сесил даже пишет, что уладит вопрос с ее содержанием, что нам выплатят долги, в будущем станут быстрее отвечать на наши запросы. Нам предстоит оказать ей почет и гостеприимство, которых заслуживает королева, а ей предстоит позже в этом месяце отправиться в Эдинбург и заново сесть на трон к середине лета.
Что ж, я прихожу к выводу, что ошибалась. Я думала, Сесил никогда ее не отпустит; но я была не права. Я думала, он будет удерживать ее в Англии и устраивать одно надуманное расследование за другим, пока не отыщет или не подделает доказательства, которых будет достаточно, чтобы отправить ее в тюрьму до конца ее дней. Я думала, она окончит свои дни в Тауэре, после долгого тоскливого заключения. Но я ошибалась. Должно быть, у него на уме другой план. Он всегда был слишком глубок для того, чтобы предсказать его действия, мы, его друзья и союзники, вынуждены были напрягать мозги, просто чтобы следовать за ним. Кто знает, что он замыслил теперь?
Возможно, этот ее брак с Норфолком, возможно, он решил, что королеву по крови, королеву-помазанницу, нельзя вечно держать под домашним арестом. Или, возможно, мой господин прав и Сесил утрачивает положение в совете королевы Елизаветы. Звезда его, поднимавшаяся так долго, возможно, клонится к закату. Возможно, прочим лордам, ненавидевшим его влияние, удастся повернуть все по-своему, и мой старый друг Сесил должен будет снова склониться перед их властью, как тогда, когда он был молод и шел в гору. Мой сын Генри, служащий при дворе в свите лорда Дадли, пишет, что, по его мнению, так все и обстоит. Он пишет, что в последнее время Сесил дважды схватился с дворянином и проиграл. Скандал с испанским золотом очень ему повредил; даже королева признала, что он ошибался, и нам придется выплатить испанцам стоимость слитков, которые украл Сесил.
«Пусть так, но сохрани дружбу с ним, как сделаю и я, – осторожно пишу я Генри в ответном письме. – Сесил играет вдолгую, а королева любит тех, кто защищал ее, когда она была принцессой».
Всем моим домочадцам предстоит переезд в большой дворец моего мужа в Уингфилде, вместе с шотландской королевой, а она сияет при мысли об отъезде из Татбери. Ее ничто не утомляет, она сама руководит сбором и погрузкой вещей в повозки; ее вещи, одежда и драгоценности будут готовы к отправке на рассвете. Ее ручные птицы размещены в ящиках, она клянется, что ее собака будет сидеть на луке седла у любого. Сама она поедет вперед с моим мужем графом; как всегда, я отправлюсь следом со скарбом. Буду тащиться позади, как служанка. Ехать по грязи, которую размесят копыта их лошадей.
Утро, когда они выезжают, стоит прекрасное, поют весенние птицы, жаворонки взмывают в теплом воздухе, когда они едут по пустоши. Когда заканчивают грузить багаж, начинается дождь, и я надвигаю на голову капюшон, сажусь на лошадь и вывожу караван со двора, вниз по грязному холму.
