Дебора Мартин - Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)
– Доброе утро, Гаррет, – полным печали голосом сказала она.
– Доброе и тебе утро, тетя Бесс, – донесся издалека голос графа. – Мне не сказали, что ты тоже приехала. Прости, что не вышел встретить тебя.
Словно какая-то неведомая сила тянула Марианну вниз. Она спустилась на несколько ступеней и встала так, что ей была видна дверь холла.
Леди Бесс стояла перед Гарретом, а он улыбался ей. Сэр Питни подошел к жене и грубо обхватил ее за талию.
– Мы приехали сообщить тебе новость. Моя жена ждет ребенка. Мы уверены, что ты хотел бы узнать об этом.
Леди Бесс при этих словах мужа покраснела.
– Мне приятно узнать о твоем ребенке, – ответил Гаррет, намеренно обращаясь только к тете.
– Я так рада видеть тебя после стольких лет разлуки, – тихо сказала она и, отстранившись от мужа, шагнула к Гаррету.
Он взял тетю за руки и поднес их к губам. Этот жест явно взволновал женщину.
– Ты вырос, стал таким высоким, – сказала она, пытаясь не выдать голосом волнения. – Едва могу поверить, что это ты. И ты кажешься… намного спокойнее, чем когда был ребенком.
Гаррет бросил быстрый взгляд на сэра Питни:
– Этим я обязан годам, проведенным во Франции.
Сэр Питни нахмурился.
– Я думаю, тебе следует знать, что… – побледнев, проговорила тетя Бесс.
Сэр Питни шагнул к ней и схватил за плечо:
– Разве ты не видишь, Гаррет очень занятой человек, любовь моя? Мы не должны отнимать у него слишком много времени на разговоры о семейных делах.
Что-то в поведении сэра Питни заставило Марианну вздрогнуть. Гаррет, очевидно, тоже заметил его тон, потому что лицо его от недовольства потемнело.
– А теперь пойдем, Бесс. Ступай к карете, – грубо скомандовал сэр Питни жене. – Я скоро приду туда. Нам с твоим племянником надо обсудить кое-какие дела.
Леди Бесс испуганно кивнула и повернулась к двери. Однако она не успела уйти, Гаррет подошел к ней и снова взял за руки.
– Ты хорошо выглядишь, тетя Бесс, – ласково сказал он. – Надеюсь, что ты и чувствуешь себя хорошо. Если окажется, что это не так, и тебе потребуется моя помощь…
– Я сам забочусь о том, что принадлежит мне, – вмешался в разговор сэр Питни.
Леди Бесс торопливо вырвала свои руки и поспешно скрылась за дверью.
Как только она покинула комнату, Гаррет повернулся к дяде и гневно посмотрел на него:
– Лучше бы мне не знать, что ты плохо обращаешься с нею, Тирл. Может быть, вы оба бросили меня в Европе, но она все же моя кровь, и я не потерплю, чтобы человек моей крови подвергался унижениям.
Гладкое красивое лицо Питни исказилось от злобы.
– Ты – подлый ублюдок! Ты въезжаешь в Англию как охвостье его величества, отнимаешь у меня имения, над которыми я так трудился, улучшая их, потом еще имеешь наглость указывать мне, как обращаться с моей женой!
Гаррет презрительно рассмеялся, а затем зло стиснул кулаки:
– Ты улучшил мои имения? Каким же образом? Заставляя арендаторов голодать и забирая у них заработок на уплату налогов и на твои заговоры в борьбе за власть? Или издеваясь над жителями окрестных деревень так, что имя Фолкемов стало всем ненавистно?
Гаррет встал перед сэром Питни, возвышаясь над ним, ибо тот был невысокого роста.
– Единственное место, избежавшее твоих «улучшений», – это Фолкем-Хаус и Лидгейт. Только у тебя могло хватить совести продать этот дом, мой дом, чужим людям, принудив меня бороться за его возвращение. Если ты так улучшил мои владения, то неудивительно, что с помощью таких, как ты, советников Кромвель дошел до отчаяния и умер! Этого было бы достаточно, чтобы свести в могилу любого.
– Я вкладывал большие деньги в эти земли…
– И тут же забирал большую часть их обратно, – холодно заметил Гаррет. – Ты украл у меня более чем достаточно, так что, если ты приехал просить денег…
– Я приехал только сообщить тебе о ребенке!
Гаррет усмехнулся:
– Неужели?
– И напомнить тебе, что, если ты умрешь без наследника, мой сын – а это будет сын – станет им.
Лицо Гаррета потемнело. Дрожь пробежала по спине Марианны. Она и раньше видела этот мрачный взгляд, не предвещавший ничего хорошего.
– Для тебя было бы весьма выгодно, если бы я умер, не оставив наследника, не правда ли, Тирл? Так же выгодно, как и смерть некоторых других людей.
Взгляд Питни стал угрожающим.
– Смерть каких людей? Что ты хочешь сказать?
– Ты знаешь, что я хочу сказать, – загадочно ответил Гаррет. – Но требуется больше, чем пара бестолковых разбойников, чтобы убить меня. Так что тебе следует пересмотреть свои планы. Может оказаться, что осуществить их будет для тебя нелегко.
При этих словах Гаррета Питни побледнел.
– Да, дядя, я знал, что этих разбойников подослал ты. Еще я знаю, что ты послал человека сжечь мои поля. Но твои планы не удались. Нанятые тобой люди лежат мертвыми, а твоего шпиона я выгнал из деревни.
– Какого шпиона?! – воскликнул Питни. Ему было явно не по себе. – Ты безумен, племянник. Все эти разговоры о разбойниках и шпионах. Ты ничего не можешь доказать.
– Пока не могу. Но скоро докажу. Видишь ли, Тирл, человек, которого ты послал сжечь мои поля, а возможно, и усадьбу, пойман живым. Твой шпион пытался убить его, чтобы тот ничего не сказал, но не сумел. Так что твой слуга сейчас находится в этих стенах. Уверяю, его раны хорошо залечили. Как только он сможет говорить, кто знает, о чем он поведает. Может быть, расскажет достаточно, чтобы отправить того, кто его послал, на виселицу.
Услышав эти слова Гаррета, Марианна почувствовала, как к горлу подступила тошнота.
Так вот каким оказался Гаррет! И не доброе дело хотел он совершить, обращаясь к ней с просьбой о помощи! Нет, жажда мести привела его к ее порогу. Марианна вспоминала, как хлопотал Гаррет над раненым. Он помогал ей, это правда, но ни разу не выразил беспокойства о самом человеке. Он хотел только одного – чтобы раненый не умер.
Зачем? Чтобы пытками выведать у него правду? Неужели он настолько чудовищен, что может спасти человеку жизнь, а затем отнять ее?
– Ты еще не победил, племянник! – прорычал Питни. – Я не допущу, чтобы ты захватил все, за что я боролся!
Хриплый смех Гаррета словно нож вонзился в сердце Марианны. Она вспомнила слова тетки, сказанные прошлой ночью: горький сок всегда остается горьким.
– Слушай меня внимательно, – зловещим тоном проговорил Гаррет. – В Лондоне, когда я предстал перед парламентом, я держал свой гнев в узде, потому что его величество желает сохранить мир в Англии. Но мое терпение небесконечно. Здесь, на моей собственной земле, мне тяжело переносить твое присутствие. Поэтому предлагаю тебе вернуться в Лондон к твоим могущественным друзьям, пока я не решил испытать, какой из тебя фехтовальщик!
