Маргарет Пембертон - Затаенная страсть
Атмосфера над столом накалялась. Несмотря на титул, Виктор Яковлев был не слишком богат. Он надеялся получить наследство после смерти матери. Но многие сомневались, что княгиня составила завещание в его пользу.
А вот богатство Шандора Кароли не вызывало сомнений.
С этого момента выигрывал только граф. Он продолжал игру, не выказывая ни малейшего милосердия к своей жертве. Слишком поздно понял князь, что разум его затмила жадность. Не стоило садиться играть с графом. Кроме того, он закипал яростью при каждом вое поминании о наглом отказе англичанки.
Первые выигрыши вернули ему присутствие духа. Но теперь из-за собственной глупости он разорен. Больше ему нечего ставить. Месье Блан не даст кредита. Слишком часто он не платил долгов.
Князь в бешенстве вскочил из-за стола. Он боялся брать деньги под завещание матери, до сих пор лежавшее в конторе санкт-петербургского поверенного.
– Минуту! – обронил Шандор, небрежно откинувшись на спинку кресла и смерив князя холодным взглядом. – По-моему, игра еще не окончена.
Князь молчал. Здесь присутствовала знать из правящих домов Европы! Неужели Кароли пытается публично его унизить?
– Игра окончена, – коротко бросил он. – Мне больше нечего ставить.
На столе между ними лежало целое состояние в золоте, банкнотах и заемных письмах.
– А мне кажется, есть, князь Виктор, – спокойно возразил граф, – только вы сами этого не знаете.
Князь замер. Почему голос венгра звучит так уверенно?
Повисло молчание. Новость о проигрыше князя Виктора быстро распространилась по залу, и даже колеса рулетки перестали вертеться, потому что игроки столпились у стола, где разыгралась битва, и пытались что-то разглядеть.
А Шандор все медлил, не спеша положить конец страданиям князя. Неторопливо зажег сигару, выпустил кольцо голубого дыма и с наигранной беспечностью объявил:
– Поставьте вашу спутницу, князь. Это добавит пикантности в игру, и потом, кто знает… вдруг вы выиграете и сохраните не только деньги, но и прелестную даму.
Потрясенная тишина была ему ответом.
Наконец князь медленно сел и потянулся к картам. Потеряв Шарлотту, он ничего не потеряет. А если выиграет, то вернет деньги.
– На кону моя спутница! – объявил он со злобным удовлетворением. – Сдавайте карты, граф Кароли.
Глава 6
Шарлотта почувствовала, что летит в пропасть. Горло перехватило, сердце упало. Этого не может быть! Она просто ослышалась, не так поняла…
– Князь Яковлев поставил свою любовницу на кон против ставки Кароли!
Забыв о приличиях и такте, посетители казино зашумели. Даже те, кто сейчас выигрывал, бросили карты. О рулетке было забыто. Внимание собравшихся было приковано к мужчинам, сидевшим друг против друга за игорным столом. Шарлотта неподвижно стояла рядом с князем, схватившись за горло, и во все глаза глядела на происходящее.
Ее то и дело толкали.
– Где девушка?
– Но ведь она, кажется, была компаньонкой княгини Натальи?
– Что затеял Кароли, черт побери?
Постепенно Шарлотта начала разбирать слова. Попыталась повернуться и сбежать, но толпа напирала со всех сторон.
Шандор больше не искал ее взгляда, он сосредоточился на картах. Темноволосая голова низко наклонилась над столом. Куда девались его беззаботность и вальяжность? Теперь этот человек играл по самой высокой ставке и не собирался проигрывать.
Неудивительно, что он улыбался, глядя на нее. С самого начала задумал этот… план! И наслаждался минутой ее унижения и своего торжества!
Ее вдруг затошнило. Голова закружилась. Если бы не толпа, прижавшая ее к столу, она бы наверняка упала.
Как была права княгиня Наталья, называвшая графа Отпрыском Дьявола!
Князь Виктор триумфально выложил две пары.[5] У графа оказался фул-хаус. Князь промокнул платком мокрое от пота лицо. Шандор остался невозмутимым. Только губы изогнулись в невеселой усмешке. Князь мрачнел с каждой секундой. Слишком поздно он понял, что не может тягаться с таким хладнокровным и расчетливым противником, как граф Кароли. Но все же выложил последние карты. Три туза и два короля.
Атмосфера становилась все более накаленной. Шандор, немного помедлив, открыл свои карты. Четыре дамы! Каре![6]
Комната словно взорвалась. Мужчины кричали: «Браво, Кароли!» Слышалось хлопанье пробок от шампанского.
Князь Виктор, пошатываясь, встал. Он вошел в казино, предвкушая ночь наслаждения, и покидал его разоренным, уничтоженным…
Обезумев от злобы, он молча протиснулся мимо Шарлотты. Этот человек играл на нее в карты, словно она была его вещью, и не нашел для нее доброго слова!
Шампанское лилось рекой. Присутствующие пили в честь победителя.
Шандор медленно поднял глаза, увидел пылающее от стыда и унижения лицо Шарлотты и-ощутил, как в груди повернулся острый кинжал. Но что он мог поделать? К утру она сбежала бы с виллы без денег, с одним саквояжем. И он никогда больше не увидел бы ее, никогда бы не узнал, благополучно ли она вернулась в Англию. Сейчас же она, ненавидя и презирая Шандора, все же будет под его опекой.
Он словно не замечал дружеские похлопывания по спине, шампанского, денег, лежащих на зеленом сукне. Поднявшись, он шагнул к Шарлотте. Она ощутила слабый запах крахмала от его рубашки и аромат одеколона.
– А теперь, мадемуазель Грейнджер, нам пора.
Шарлотта с трудом сохраняла самообладание. Она не доставит ему удовольствия видеть ее муки.
– О нет, граф Кароли, – возразила она дрожащим голосом. – Сегодняшние развлечения закончены. Ваш выигрыш на столе. Спокойной ночи.
С этими словами она повернулась – высокая, стройная, поразительно величественная.
Но его рука сжала ее талию. Объяснений она не дождется. Он не мог сказать, что выиграл Шарлотту в карты для ее же блага. Она никогда не поверит ему, и, кроме того, в этом случае придется сказать гораздо больше. Что она возбуждает и воспламеняет его, как ни одна женщина на свете. Что при виде ее у него в сердце рождаются любовь и нежность, на которые он раньше не считал себя способным. Он ухитрился оттолкнуть единственную в мире женщину, которая могла бы принять его таким, каков он есть: незаконный наследник богатства Кароли, сын венгерского цыгана. Его неразумный поступок уничтожил последний шанс на счастье.
С той ночи на террасе, когда он так ее оскорбил, поцеловав против воли, она смотрела на него презрительно и брезгливо. Он не осуждал ее. Потому что сам чувствовал к себе презрение и брезгливость.
– Мы уйдем вместе, мадемуазель.
И тут ее терпение лопнуло. Зеленые глаза преисполнились отвращения.
– Вся эта история бессмысленна, граф Кароли! Я не принадлежу никому. Я не рабыня, и меня нельзя выиграть или проиграть!
