Барбара Пирс - Грешники
Однако кое-какие детали вызывали у Броули беспокойство. Во-первых, это касалось его сводного брата. До Маккуса доходили слухи, что Тревор все еще разыскивал его. Этот парень не приносил ничего, кроме несчастий. Маккус мог бы поклясться, что вместе с братом к порогу его дома с грозной настойчивостью приближается беда. Если бы у него появилась возможность, он нанес бы удар первым и взял ситуацию под свой контроль.
Владение ситуацией – вот главное.
Женщина, которую он продолжал обнимать, укусила его губу, лишний раз напомнив, что он не может похвалиться железным самообладанием. Ее округлые ягодицы терзали его воображение. Файер заставляла его ощущать себя слабым и уязвимым. Маккус опустил руку и нежно провел по ее икре, поднимаясь к колену. Конечно, он должен думать только о том, что они заключили сделку, но уже в следующее мгновение он начал покусывать ее подбородок. С другой стороны, разве он не знаменит своей способностью к авантюрам? Интуиция подсказывала, что роман с леди Файер сулит ему незабываемые ощущения.
Файер тихонько рассмеялась и слегка тронула его за плечо.
– Прекрати со мной играть и немедленно оставь меня.
Не в силах оторваться от нее, он решил наслаждаться настоящим.
– С какой стати я буду отказываться от удовольствия? – Его рука скользнула выше, к кружевной подвязке. – Похоже, тебе по душе моя игра. Или я ошибаюсь? – лукаво спросил Маккус и поцеловал ее в шею.
Файер встрепенулась. Казалось, ее накрыла волна наслаждения.
– Может, и так, но меня учили не идти на поводу своих желаний.
Маккус ощутил, как тело девушки напряглось в его объятиях. Наверное, она вспомнила Стэндиша. Он бы предпочел, чтобы она расслабилась и отдалась страстному порыву.
– Если человек захлопывает дверь перед будущим, оно для него никогда не наступит, – сказал он. – Я живу по-другому. Мне по душе новые опыты и свежие впечатления.
Чтобы перейти от слов к делу, Маккус провел кончиками пальцев по внутренней поверхности ее бедра. Файер перехватила его руку.
– Мистер Броули, те впечатления, которых вы ищете, стары как мир, – язвительно заметила Файер.
– Но я надеялся найти в вашем лице сторонницу соблюдения традиций.
Маккусу не хотелось продолжать этот бессмысленный спор. Он снова поцеловал ее, и его рука проследовала выше, к священному гроту.
Его смелые ласки имели неожиданный эффект для них обоих: Файер, потеряв голову, чувствовала себя на седьмом небе, а Маккус переживал неожиданно наступивший пик блаженства. Файер очнулась первой. Она вскрикнула и больно ударилась головой о его лоб. Левый глаз Маккуса пронзило болью.
– Я знал, что вы опасная женщина, – застонал он, зарывшись ей в плечо.
– Вы сами виноваты, – пробормотала она, слишком шокированная происшедшим, чтобы заметить, что его рука все еще покоится у нее между бедрами.
– О, моя голова. У меня, наверное, будет синяк во всю щеку. Что у вас за украшение в волосах. Лавровый венец?
– Нет, это драгоценности. – Она засмеялась.
– Я хочу поцеловать вас. Мои поцелуи обладают исцеляющей силой.
– Ни разу не слышала ничего подобного. – В ее голосе звучало раздражение.
– Я говорю только о своих поцелуях, – усмехнувшись, сказал Маккус.
Он поцеловал девушку в глаза, нос, а потом потерся свежевыбритой щекой о ее висок. После этого он снова завладел губами Файер.
– Самодовольный нахал!
Но Маккус не слышал ее и запечатлел новый поцелуй на ее устах. Он не мог сдержать улыбки, когда Файер попыталась вонзиться своими жемчужными зубками в его язык. Она хотела увернуться от его рук, но все было напрасно – на стороне Маккуса были его умение и опытность.
– Что же это? – загадочно прошептал он, раскрывая бутон ее плоти и нежно проводя пальцем по розовой расщелине, укрытой пушком.
В глазах Файер появился панический страх, но удовольствие было слишком велико.
– Гоббс, кто-нибудь... – хрипло произнесла она. Маккус скользнул глубже, раскрывая ее навстречу своей руке.
Несмотря на сопротивление, он видел, что она жаждет этих прикосновений. Эта мысль привела его в полную готовность. Ему не терпелось освободить себя от одежды и насладиться манящими глубинами Файер.
– Маккус, – вымолвила она, и ее горячее дыхание обожгло его щеку.
Если бы на ее месте была какая-нибудь другая женщина, он бы без раздумий расстегнул брюки, задрал юбку дамы и заставил ее обвить свои длинные ноги вокруг его бедер. Он сумел возбудить ее настолько, что она бы с радостью отдалась ему здесь, в кухне. Но после того как страсть утихла бы, она уступила бы место стыду и разочарованию. Если он поступит опрометчиво, то может потерять возможность коснуться ее снова. В его теперешнем положении ни один из исходов не сулил ему желанной разрядки.
– Тише, тише. Я разбудил в тебе огонь, и я сумею его погасить, – ласково произнес он и снова принялся целовать ее. – Закрой глаза, моя милая Файер.
Ее возбужденная влажная плоть была слишком большим искушением. Маккус проник в нее рукой, и его напряжение достигло пика. Он усадил девушку на свой разгоряченный стержень, едва сдерживая себя, чтобы не овладеть ею. Ее податливость и мягкость сводили его с ума.
– Я была девственницей, когда Стэндиш... – Файер не договорила и вспыхнула, осознавая, как несправедлива бывает иногда судьба. – Он был моим первым любовником, – решилась признаться она. – И это произошло всего лишь однажды.
После этой исповеди на ее лице появилось такое несчастное иыражение, что Маккус сжалился над ней. Прическа Файер совсем растрепалась, и он убрал с ее лица выбившиеся локоны.
– Ты думаешь, будто меня тревожит то, что Стэндиш был твоим любовником? Нисколько.
Он говорил не совсем искренне, так как больше всего его беспокоила не ее утраченная девственность, а личность искусителя. Мысль о Стэндише была невыносимой для мужской гордости Маккуса. Воспоминание о том, как недостойно этот господин обошелся с Файер, приводило его в бешенство.
Она покачала головой, хотя ей были приятны его слова.
– Я хотела сказать, что несмотря на разговоры о моем романе с этим подлецом, я не очень опытна в подобного рода отношениях.
Маккус понимал, что Файер не лукавит. Она действительно была невинна, как ягненок. Никто прежде не вызывал у него столь противоречивых ощущений. Ему хотелось обладать ею, однако он понимал, что поступает чудовищно, соблазняя ее с помощью своей опытности. Ему хотелось защитить ее от себя самого. Все это сбивало Маккуса с толку, не вязалось с тем, как складывались его отношения с другими женщинами до судьбоносной встречи с прекрасной Файер. Он медленно убрал руку.
