Амелия Грей - Капелька скандала
– Почему бы мне не дать тебе ногой под зад?
– Желаете драться? – оживился Файнз. – К вашим услугам. Предлагаю начать прямо сейчас.
Чандлер увидел, что его карета подана. Это дало ему возможность избавиться от друзей.
– Право, очень мило с вашей стороны, что вы увели меня так рано, но я еду домой, а не в клуб.
– Не порти нам вечер, – попытался остановить его Эндрю. – Еще не поздно, и мы с самого начала сезона не собирались втроем, чтобы поговорить о дебютантках.
– Пусть идет. С тех пор как украли ворона, он стал таким мрачным, – вздохнул Файнз.
– Мне иногда кажется, что украденный ворон тебя заботит больше, чем меня.
– Он же принадлежал вашей семье лет сто. И я думал, ты чувствуешь себя просто ужасно, раз его украли прямо у тебя из-под носа.
Чандлер ощетинился. Он ведь действительно чувствовал себя ужасно.
– Не вижу смысла так уж сильно переживать из-за этого, когда ты это делаешь за нас двоих.
– Нет, нет. Все не так, Файнз, – снова вмешался в разговор Эндрю. – Я думаю, его разозлила мисс Блэр. Очевидно, он пригласил ее танцевать после того, как чуть было не сбил с ног, и она отказала ему. От этйго у него испортилось настроение.
– Господи, Данрейвен, как ты мог сбить ее с ног? – возмутился Файнз.
– Я ее не сбивал, – ответил Чандлер, стискивая зубы и пытаясь сдержать негодование. – Я только наткнулся на нее.
– Возможно, его неуклюжесть объясняется тем, что у него вот уже целый месяц нет любовницы.
– Так долго не иметь любовницы – повод, чтобы озлобиться. Проклятие, Данрейвен, почему ты ничего не сказал?
– О таких вещах мужчины не говорят, – ответил Эндрю за Чандлера.
– Я готов помочь тебе найти кого-нибудь, Данрейвен.
Чандлер поднял руку:
– Нет, спасибо. Я вполне в состоянии найти себе любовницу, когда мне это понадобится. А сейчас я собираюсь проститься с вами по единственной причине: с меня достаточно вашего общества на сегодня, и я еду домой.
– Если ты хочешь ехать, пожалуйста. Завтра мы встречаемся на скачках? – спросил Файнз.
– Я – нет, – заявил Эндрю, отступая. – На меня не рассчитывайте. У меня другие планы.
Чандлер и Файнз вопросительно посмотрели на него.
– Простите. – Он пожал плечами и смущенно улыбнулся. – Завтра я еду с мисс Пеннингтон кататься верхом.
– Так, значит, ты сдался, – усмехнулся Файнз. – Ты просто сражен этой прекрасной леди, а?
Эндрю нахмурился.
– Сражен? О Господи! Ну конечно, нет! Просто в этом году я более тщательно изучаю всех леди. И если бы вы оба время от времени посматривали в зеркало, вы бы сделали то же самое. Разрешите вам заметить, что вы не становитесь моложе.
– Ну-ну, – хмыкнул Файнз, – такие разговоры ничем не оправданы.
Чандлер попрощался с друзьями и уехал.
Луна стояла высоко в небе, когда карета Хиткоутов высадила Миллисент перед дверями особняка ее тетки. Виконт и виконтесса подождали, когда Филлипс откроет дверь и впустит ее в дом, а потом уехали. Гамлет залаял еще до того, как Миллисент ступила на лестницу. Он никогда не лаял, если кто-то из прислуги направлялся на верхние этажи, и Миллисент надеялась, что скоро он начнет узнавать и ее шаги тоже.
Она остановилась у приоткрытой двери в теткину комнату и легонько постучала. Прежде чем войти, она всегда дожидалась приглашения тетки или Эмери.
Услышав разрешение войти, Миллисент прошла в комнату. Тяжелый запах лампового масла, смешанный с сильным запахом мази, встретил ее порывом тепловатого воздуха. К большому удивлению Миллисент, тетка сидела в постели, опираясь о груду подушек, а Гамлет с настороженным видом свернулся клубочком рядом с ней. Впервые, с тех пор как Миллисент приехала в теткин дом, лампы горели так ярко, что лицо тетки было прекрасно освещено.
– Тетя Беатриса! – улыбаясь, воскликнула девушка. Она подошла ближе к кровати, хотя Гамлет и зарычал с угрожающим видом. – Сегодня вечером вы выглядите просто замечательно. То есть я хочу сказать, сегодня утром. – Миллисент утратила все представления о времени от этого утомительного образа жизни.
– Как ты можешь так говорить, милочка? – жалобно простонала тетка и махнула ушибленной рукой. – Я чувствую себя совершенной развалиной. Голова у меня кружится.
Беатриса была женщиной миловидной – когда не болела. Роста она была небольшого и казалась гораздо моложе своих пятидесяти пяти лет. Миллисент видела, как хорошо служит тетке ее манера дружески держаться с людьми, что особенно требовалось в той деятельности, которой она занималась все эти годы. Ее темно-каштановые волосы, слегка припудренные сединой, падали мягкими волнами на плечи. Отеки возле глаз и рта исчезли. Лицо Беатрисы принимало свои обычные очертания.
– Я говорю так потому, что это правда. Вы выглядите почти совсем как та красивая тетушка, которую я помню.
– Продолжай свою глупую болтовню, – усмехнулась тетка, но слегка потрогала кожу вокруг глаз и рта.
– Это не глупая болтовня. Лицо у вас уже почти не отекшее, синяки стали совсем бледными.
– Прошу тебя, не говори ничего больше. Это звучит совершенно ужасающе. Прошло уже больше недели с тех пор, как я упала, а мне все еще больно двигаться.
– Это потому, что тело у вас все еще выздоравливает. Чтобы полностью прийти в норму, нужно время. Не волнуйтесь. Вы и не заметите, как уже начнете водить Гамлета на прогулку в ваш прекрасный сад и вернетесь к своей работе.
– Но не так скоро, как мне хотелось бы, – проворчала леди Беатриса.
– Все, кого я видела и кто знает, что я остановилась у вас, передают вам поклоны и добрые пожелания.
Тетя Беатриса вздохнула и потянула за ворот своей ночной сорочки.
– Я уверена, что в этом сезоне мне уже не придется выезжать.
Как ни быстро выздоравливала тетка, Миллисент все равно казалось, что время идет слишком медленно.
– Давайте не будем отказываться от надежды, пока она есть, хорошо?
– Сегодня кожа на лице у меня не так стянута. – Леди Беатриса подняла руку и провела ладонью по щеке Миллисент. – Возможно, я выгляжу немного лучше, но я ни в коем случае не готова встать и выйти из дома.
Миллисент подошла поближе. Гамлет вскинул голову и уставился на нее большими коричневыми глазами, однако не залаял и не заворчал. Похоже, дело идет на лад. Она улыбнулась песику, а затем снова обратилась к тетке:
– Вы сидите, а ведь раньше этого не было. Я вижу в этом хороший знак – вы поправляетесь.
– Наверное, ты права. Но давай-ка займемся статьей. Так что ты принесла сегодня?
Миллисент сняла с запястья ридикюль и открыла его. Потом вынула оттуда бальную карточку и перевернула ее, чтобы прочесть написанное на обратной стороне. На обратной стороне ничего не было.
