Джулия Куин - На пути к свадьбе
– О, не говорите глупостей.
Мистер Бриджертон пожал плечами.
– Несмотря ни на что, вы озабочены моим благополучием сильнее, чем думаете.
– Меня волнует благополучие каждого, – пробормотала Люси.
– Да, – кивнул мистер Бриджертон, – это так.
Люси отстранилась.
– Почему ваши слова звучат как оскорбление?
– Разве? Уверяю вас, я не хотел вас обидеть.
Люси довольно долго с подозрением оглядывала его, и в конце концов он поднял руки вверх, показывая, что сдается.
– Это был комплимент, клянусь вам, – сказал он.
– Уж больно завуалированный.
– Вовсе нет! – Мистер Бриджертон посмотрел на нее и не смог сдержать улыбки.
– Вы смеетесь надо мной?
– Нет, – уверенно заявил он и тут же, естественно, рассмеялся. – Простите. Теперь смеюсь.
– Вы могли бы хотя бы попытаться изобразить доброжелательность и сказать, что смеетесь вместе со мной.
– Мог бы. – Он усмехнулся, и в его глазах зажегся дьявольский огонек. – Но это было бы ложью.
Люси едва не пихнула его в плечо.
– О, вы просто ужасны.
– Я отравляю жизнь своим братьям.
– Да? – Люси никогда никому не отравляла жизнь, и в тот момент подобная перспектива показалась ей довольно привлекательной. – И как же?
– О, так же, как всегда. Не остепеняюсь, не иду к цели, не занимаюсь каким-либо общественно полезным делом.
– Не женитесь?
– И это тоже.
– Именно поэтому вы увлеклись Гермионой?
Мистер Бриджертон помолчал – всего мгновение.
– Нет, – ответил он. – Это совсем другое.
– Конечно, – поспешно согласилась Люси, понимая, что сделала глупость, задав этот вопрос. Ведь он уже все объяснил ей вчера – о любви, которая приходит неожиданно, об отсутствии выбора. Он не хотел, чтобы Гермиона соответствовала пожеланиям брата. Он хотел саму Гермиону, потому что не мог не хотеть ее.
Эти размышления немного усилили чувство одиночества, владевшее Люси, которая не сразу сообразила, что они уже у дома.
– Вот мы и пришли, – сообщил мистер Бриджертон, указывая на дверь гостиной.
– Благодарю за приятную компанию.
– Я получил огромное удовольствие.
Слегка наклонив голову, мистер Бриджертон с любопытством рассматривал ее. А в его глазах... Ах, если бы только Люси могла описать то, что она в них увидела! Она не поняла, что это было, не поняла, почему увиденное заставило и ее наклонить голову, почему оно вызвало у нее ощущение, будто мгновение может растягиваться... сильнее... сильнее... и превращаться в вечность.
– Разве вы не хотели побыть в одиночестве? – спросила она тихо... почти шепотом.
Мистер Бриджертон медленно покачал головой.
– Хотел, – сказал он так, будто слово пришло к нему только что, будто мысли, роившиеся у него в голове, появились только что и оказались неожиданными. – Хотел, – повторил он, – но теперь не хочу.
Люси посмотрела на него, а он посмотрел на нее. И внезапно ее осенило...
«Он не понимает почему».
Он не понимает, почему ему больше не хочется оставаться наедине с самим собой.
А она не понимала, почему это так важно.
Глава 9,
На следующий вечер был назначен бал масок. Это обещало стать громким событием – конечно, не слишком громким, потому что Энтони, брат Грегори, не потерпел бы, если бы ему помешали наслаждаться уютной жизнью в деревне. Однако этот бал все равно станет кульминационным событием. Соберутся все гости, приедет еще человек сто – кто из Лондона, кто из соседних поместий. Все спальни уже проветрены и приготовлены для обитателей, и все равно кому-то придется ночевать у соседей или – самым невезучим – в ближайшей гостинице.
Первоначальный замысел Кейт состоял в том, чтобы устроить фантастический костюмированный бал – ей ужасно хотелось нарядиться Медузой (что никого не удивило бы), – но она отказалась от этой затеи после того, как Энтони заявил, что если она не откажется, то он самостоятельно выберет костюм.
Взгляда, который он бросил на нее, оказалось достаточно, чтобы она пошла на попятную.
Позже Кейт рассказала Грегори, что Энтони еще не простил ее за то, что в прошлом году она заставила его поехать на маскарад к Биллингтонам в костюме Купидона.
– Он слишком сильно напоминал ангелочка? – осведомился Грегори.
– Именно так, – ответила Кейт. – Теперь я знаю, как он выглядел, когда был младенцем. Очаровательно, надо признаться.
– До настоящего момента я не очень хорошо понимал, – подмигнув ей, сказал Грегори, – почему мой брат так сильно тебя любит.
– Ну-у, любит немного. – Кейт улыбнулась и кивнула. – Совсем чуть-чуть.
По настоянию Кейт Грегори появился в бальном зале ровно в половине восьмого, и бал объявили открытым. Это, естественно, означало, что единственными присутствующими гостями являются он сам, его брат и Кейт, однако слуг, сновавших по залу, было достаточно, чтобы помещение не выглядело пустым. Энтони заявил, что он в восторге.
– Без этой толчеи прием гораздо приятнее, – радостно сказал он.
– С каких это пор ты стал недолюбливать светские беседы? – осведомился Грегори, хватая фужер с шампанским с проплывавшего мимо него подноса.
– Ничего подобного, – пожав плечами, ответил Энтони. – Я просто устал выслушивать глупости любого рода.
– Ему тяжело стареть, – прокомментировала его слова жена.
Если это замечание Кейт и задело Энтони, он ничем этого не показал.
– Я просто отказываюсь иметь дело с идиотами, – добавил он, и его лицо просветлело. – Это наполовину уменьшило мои обязательства перед обществом.
– Какой смысл обладать титулом, если нельзя отказаться от приглашения? – насмешливо пробормотал Грегори.
– Действительно, – согласился с ним Энтони. – Действительно.
Грегори обратился к Кейт:
– У тебя нет доводов против этого?
– О, у меня масса доводов, – ответила она, вытягивая шею и оглядывая зал в поисках последних недочетов. – У меня всегда есть доводы.
– Это верно, – подтвердил Энтони. – Но она знает, когда эти доводы не помогут ей одержать победу.
Кейт повернулась к Грегори, хотя ее слова были явно адресованы мужу:
– Я знаю самое главное – как выбирать себе сражения.
– Не обращай на нее внимания, – посоветовал Энтони. – У нее такой способ признавать свое поражение.
– Надо же, он все равно продолжает, – сказала Кейт, ни к кому конкретно не обращаясь, – хотя отлично знает, что в конечном итоге победу всегда одерживаю я.
Энтони пожал плечами и улыбнулся брагу. Улыбка вышла на удивление робкой.
– Она, конечно, права. – Он допил шампанское. – Но все равно без борьбы сдаваться нельзя.
