Джо Беверли - Тайны ночи
— Вот как?
Она чуть не просыпала имбирное печенье ему на колени. Неужели перед ней новый республиканец? Так вот почему он так скромно одет! О Господи, что же она наделала?
— Вы удивлены?
Она собиралась с мыслями и внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь прочитать отгадку.
— Вы не похожи на пуританина.
— Конечно, я не пуританин, — засмеялся Бренд, — но меня не слишком волнуют издержки нашего времени. Правительство сократило продажу джина, а бедняки по-прежнему много пьют.
Розамунда решительно поставила тарелку на стол.
— Значит, богачам позволительно топить свои беды в вине, а простым людям — нет?
— Вы радикалка? Если простой человек пьет каждый день, то его дети скорее всего будут голодать. Если же пьет богач, то его близкие вряд ли пострадают, если, конечно, он при этом не играет на деньги.
— Из ваших слов следует, что богачи — никчемные люди.
Бренд усмехнулся:
— Только некоторые из них, милая леди.
— А как насчет того богача, у которого вы работаете? Он что, праздный пьяница, который не знает, чем владеет?
Бренд опять усмехнулся:
— Вовсе нет.
— Зато вас мы нашли пьяным.
— Я уже говорил вам, что обычно много не пью.
— Значит, теперь он вас уволит?
Бренд поставил свою чашку на стол и огляделся:
— Где у вас тут дыба и тиски для рук? Просто инквизиторский допрос какой-то!
Розамунда и сама не знала, почему превратила шутливый разговор в нападение.
— Простите, но вы в самом деле были пьяны. Это кажется мне странным.
Он усмехнулся:
— Мне тоже, ведь я не пьяница. Я смутно помню, как сидел в таверне, но пришел туда не для того, чтобы напиться. Просто в таверне можно встретиться с людьми и поесть простую пищу.
— Там, где я вас нашла, поблизости нет ни одной таверны. До ближайшей ехать несколько миль.
— Еще одна загадка вдобавок ко многим другим. — Он пожал плечами. — Не важно.
— Даже если кто-то увез вас, пьяного, из таверны и бросил на холодном болоте?
— Возможно, я ехал верхом. Помнится, у меня была лошадь — серовато-коричневый мерин, которого я взял напрокат в Тереке. Он, случайно, не появлялся где-нибудь поблизости?
— Ничего об этом не слышала.
— Значит, поскакал в знакомые края.
— Но зачем вы сюда приехали?
— Куда именно?
Розамунда чуть было не проговорилась, однако вовремя спохватилась и, запинаясь, произнесла:
— В Ги… Гиллсет.
— Не лгите, — сказал он беззлобно. — Вы не хотите говорить, кто вы такая, а я не собираюсь вас разоблачать.
— Простите, — виновато пролепетала Розамунда.
Она расстроилась, потому что всегда ценила правду, считая ее основой глубоких, доверительных отношений. «Но с ним тебе такие отношения не нужны», — сказала ее суровая половина. «Нет, нужны», — прошептала вторая половина, безумная.
— Куда вы хотите завтра ехать? — спросила девушка, напомнив своей безумной половине, что завтра все будет кончено.
— В Терек. У меня там назначена встреча. Если я немедленно не приступлю к делам, то рискую остаться без работы.
— Значит, у вас и впрямь строгий хозяин.
— Строгий? Это еще мягко сказано! Я молю Бога, чтобы он не узнал о том, что со мной стряслось.
— Он вас уволит?
— Он устроит мне хорошую головомойку. Совершенно ясно, что где-то я свалял дурака.
Розамунда поняла, что он говорит о своем брате, грозном и мстительном маркизе.
— Во всяком случае, насчет меня можете не беспокоиться: я ему ничего не скажу. — Она встала.
А ей так не хотелось уходить! Но больше всего ей не хотелось, чтобы он уезжал.
Завтра они расстанутся.
Навсегда.
Неужели все кончится? Так быстро? Какая несправедливость!
— Наше время вышло? — спросил он, словно прочитав ее тайные мысли.
А Розамунде хотелось, чтобы он тоже страдал — хотя бы чуть-чуть.
— Еще нет. Я сейчас принесу вам книгу, она наверняка вас заинтересует. — Она вышла из спальни.
Бренд смотрел ей вслед, досадуя на самого себя. Откуда вдруг эта грусть? В конце концов, она замужняя женщина. Он скоро уедет и забудет ее. Его интерес к ней возник от скуки. Только и всего.
Интересно, как отреагирует его брат, если узнает о случившемся? Бей будет в гневе, услышав, что Бренд позволил себя опоить.
Однако, похоже, именно это и случилось. Во всяком случае, другого объяснения он не видел. Ему подлили какой-то опиумный раствор. Простой алкоголь не дает таких последствий. Бренд откинулся на спинку дивана и взял еще одно печенье. Кто же это сделал? И зачем? Вспомнить бы, с кем он пил!
Из карманов пропали деньги, там, правда, было немного. Во всяком случае, обычные воры не стали бы утруждаться, увозя его так далеко от места нападения.
И почему, черт возьми, его таинственная незнакомка разговаривала с Джорджем Коттером?
Розамунда вернулась с толстой книгой в кожаном переплете, выставив ее перед собой как щит.
— Не знаю, понравится ли вам. Это по сельскому хозяйству.
— Сельское хозяйство — мой хлеб, милая леди.
— Я так и думала. — Девушка с готовностью протянула ему книгу. — Она новая, так что вы ее вряд ли читали.
Бренд взглянул на название.
— «Животноводческие программы. Справочник джентльмена». Интересно. — Он открыл книгу и добавил:
— Новая, страницы еще не разрезаны. Мне понадобится нож.
Девушка ушла и вскоре вернулась с ножом для резки бумаги — довольно острым, с длинным лезвием. Таким ножом Бренд мог запросто перерезать ей горло. Он не сказал об этом, но на душе у него стало спокойнее: если бы она замышляла против него что-то серьезное, то не была бы такой наивной.
Вообще-то Бренд не считал Коттера опасным, но почему-то разволновался, увидев, что она с ним разговаривает. До сих пор он относился к своей очаровательной тюремщице с праздным любопытством, а вот теперь захотел узнать о ней побольше.
— Эта книга предназначена кому-то в подарок? — спросил он, разрезая страницы.
— Мне самой.
— Вы занимаетесь животноводством? — удивился он.
Девушка как-то разом напряглась. Стало ясно, что вопрос привел ее в замешательство. И неудивительно: разведение животных вряд ли можно назвать обычным женским занятием.
— Да, мне это интересно.
— Вы разводите овец или крупный рогатый скот?
— Овец и лошадей.
— Скаковые породы? — Бренд явно был заинтригован.
— Нет. Тяжеловозов.
Ну и ну!
— Я питаю страсть к крупным лошадям. — Она опустилась в кресло, судя по всему, даже не заметив этого. — По-моему, они прекрасны. По крайней мере мне смешно смотреть на скакунов с паучьими ножками и норовистым характером.
— Родственные души? По-моему, вы отнюдь не норовисты.
