Мэри Блейни - Нежданный поцелуй
— Благодарю вас, ваша светлость, — кивнула Елена. Неужели он действительно хотел сохранить ее носовой платок? Это напоминало один из любимых романов Мии — и тем не менее было приятно, даже очень приятно.
Какое-то время оба молчали. Наконец герцог прошептал:
— Похоже, мой зять Гаррет прав. Он не раз предостерегал меня: когда, мол, имеешь дело с красивой женщиной, приходится извиняться гораздо чаще, чем позволяет гордость.
Елена молча усмехнулась, а Мерион тихо продолжал:
— И еще Гаррет заявил, что мой интерес к вам — признак того, что я покончил со своей скорбью и снова ожил.
И в тот же миг Елена почувствовала, что и она тоже оживает, — об этом кричало ее тело, хотя разум по-прежнему твердил ей, что она должна бежать от этого человека.
Отступив на шаг, Елена проговорила:
— А с моей стороны было бы неразумно интересоваться вами, милорд.
Он рассмеялся настолько громко, что это привлекло внимание людей, стоявших неподалеку.
— Конечно, неразумно, синьора. И я знаю, что лорд Уильям предостерегал вас против меня. Но это потому, что мы с его дедом не очень-то жалуем друг друга.
Заметив, что некоторые из гостей уже посматривали на них, Елена овладела собой и попыталась улыбнуться.
— Милорд, если я скажу, что он упомянул «вашу жажду справедливости» — так выразился лорд Уильям, — то вы решите, что мы занимаемся только тем, что сплетничаем о вас. Но если я скажу, что мы совсем про вас не говорили, то это будет ложью.
— Рад узнать, синьора, что виконт воспринимает нашу с Бендасом вражду как мою борьбу за справедливость. Я готов с этим согласиться. И поверьте, я искренне уважаю лорда Уильяма.
«Несмотря на то, что он — Бендасбрук», — подумала Елена с некоторым удивлением.
Герцог же тем временем продолжал:
— Полагаю, английский язык мисс Кастеллано улучшается от уроков лорда Уильяма.
«Уж не намекает ли он на то, что они занимаются чем-то еще, кроме языка?» — спрашивала себя Елена. Впрочем, она очень беспокоилась каждый раз, когда Миа с Уильямом оставались наедине.
Заставив себя улыбнуться, Елена ответила:
— Его итальянский тоже улучшается.
Герцог вновь рассмеялся.
— Что ж, ничего удивительного. Ведь оба они — страстные люди. Кстати, о страсти… Вы, синьора, наверное, прекрасно знаете, что страсть в мгновение ока может преодолеть доводы рассудка.
— В таком случае страсть — это безумие, которого следует избегать любой ценой.
— О, моя дорогая леди, выбор есть не всегда.
Тут прозвучали вступительные аккорды оркестра, и Елена, на мгновение прикрыв глаза, напомнила себе, что у нее-то есть выбор.
— Я танцую с вами, милорд, только потому, что этого пожелал принц-регент, — сказала она, положив руку на плечо Мериона.
— А я думал, что вы никогда не лжете, — заметил герцог, обвивая рукой ее талию.
Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Потом наконец-то заиграли скрипки, и герцог повел Елену в танце. Он был так уверен, так свободно себя чувствовал на танцевальной площадке, что она вскоре расслабилась и почти успокоилась. А минуту спустя уже забыла о своих опасениях — в эти мгновения она всецело отдавалась танцу.
— Вы и в самом деле очень хорошо танцуете, милорд, — сказала она с улыбкой. — Впрочем, меня это нисколько не удивляет.
— Благодарю вас, синьора, но с такой грациозной партнершей, как вы, это не так уж трудно.
— О, какой милый комплимент, ваша светлость. Конечно, я тоже могу выдерживать ритм, но в этом искусстве вы настоящий мастер. Вы словно живете музыкой.
— Что ж, возможно. Хотя не знаю, в чем причина… Видите ли, я всегда считал, что люблю вальс только потому, что он напоминает мне движения фехтовальщика, однако многие мужчины являются отличными фехтовальщиками, но при этом терпеть не могут вальс.
С минуту они молчали, потом Елена вдруг проговорила:
— Все-таки забавно… Мы уже так много знаем друг о друге — а нас ведь еще формально не представили друг другу.
Герцог едва заметно усмехнулся:
— Мне кажется забавным совсем другое. Ведь люди обычно не знакомятся в темных комнатах, не так ли?
При этих словах Елена чуть не споткнулась, а герцог между тем продолжал:
— И в результате нашей первой встречи в темной комнате мы сразу же узнали друг о друге слишком много, только я, к сожалению, не сразу понял, что вам можно доверять. Но теперь-то я знаю, что доверяю вам, синьора. Поэтому прошу простить меня за тот вечер, когда я приехал к вам. Я не понял того, что поняли вы с самого начала. И я приехал к вам по причине, которую не назвал.
Они по-прежнему кружились в танце, и герцог пристально смотрел ей в глаза. Взгляд же его, казалось, говорил: «Я хочу, чтобы ты была моей». И это были именно те слова, которые ей хотелось бы услышать.
Внезапно он улыбнулся ей, и это была та самая пленительная улыбка, которая так ее очаровала. И тут Елена наконец-то поняла: она не ошиблась, когда ей показалось, что герцог не очень-то хотел с ней танцевать. Все дело в том, что он хотел большего.
Собравшись с духом, Елена тихо сказала:
— Мы ведь взрослые люди, милорд, и, следовательно, можем без смущения говорить о страсти. Вы же этого хотите? Хотите говорить о страсти, не так ли?
— Елена, страсти не нужны слова, — прошептал он в ответ. — И поверьте, если бы мы сейчас находились в другом месте, я бы вас поцеловал.
И тотчас же ее губы обрели какую-то особую чувствительность, а по телу пробежала дрожь, трепет страсти, отозвавшейся в груди и внизу живота. Испугавшись своей реакции, Елена снова чуть не споткнулась. Герцог же, по-прежнему глядя ей в глаза, тихо проговорил:
— Я надеюсь, что вы будете мне верить, Елена. Но только предупреждаю: мой зять посмеялся надо мной, когда я как-то раз сказал ему, что могу проявлять терпение. И он был прав, мой проницательный зять.
Тут музыка стихла, и герцог, чуть отстранившись от нее, отвесил поклон. Танец окончился, но Елена не сразу это осознала. «Ах, как ему удавалось настолько владеть собой — и в то же время бесстыдно обольщать меня?» — подумала она, когда Мерион уже вел ее к принцу, подавшему им знак подойти поближе.
Когда они приблизились, Мерион снова поклонился своей партнерше и тихо прошептал:
— Я получил огромное удовольствие, Елена, и это не пустые слова. Поверьте, я говорю чистейшую правду.
Принц же улыбнулся им и возбужденно прокричал:
— Вы должны научить меня танцевать так же!
Глава 13
Вернувшись домой, Мерион обнаружил, что Магда спит под его кроватью. «Что ж, вздремнуть в пять утра — вполне здравая мысль», — подумал герцог с усмешкой. И в тот же миг Магда тихонько фыркнула, приветствуя хозяина, затем, выбравшись из своего убежища, потянулась и прильнула к его ноге, при этом глаза ее, казалось, говорили: «Ну, как ты провел ночь?»
