Вирджиния Хенли - Запретная любовь
— Я буду здесь, Фэлкон. Всегда. Ты — мой единственный.
Несколько последовавших часов любовники пролежали молча, сжимая друг друга в объятиях. Уже перед рассветом, когда первые лучи солнца озарили небо, он крепко стиснул ее руку.
— А теперь, Тори… дай мне уйти.
Тори бросило в дрожь, и она тихонько всхлипнула. Поцеловав Фэлкона в лоб, прошептала:
— Прощай, мой бесценный.
Из-за набежавших слез она не видела его лица. А он в последний раз втянул в себя воздух — и задохнулся. Тори разрыдалась. Слезы ручьями хлынули из ее глаз. Ей вспоминались чудесные мгновения, проведенные с Фэлконом, — в эти мгновения она была по-настоящему счастлива.
Тори не знала, сколько времени так пролежала. Но в какой-то момент Пандора вдруг грозно зарычала, и она, вскочив на ноги, бросилась к двери. Услышав голоса наместнице, Тори поняла, что капитан Драдж вернулся. «Я должна убедить его, что Фэлкон не имел никакого отношения ни к контрабандистам, ни к пиратам. Репутация лорда Хокхерста не должна пострадать!»
Внезапно дверь распахнулась сама, Тори попятилась, увидев у порога мистера Берка и капитана Драджа; причем капитана сопровождал вооруженный солдат.
Взглянув на Берка, Тори тихо сказала:
— Фэлкона больше нет.
— Лорд Хокхерст скончался. Проявите уважение, Драдж, — потребовал мистер Берк.
— Боже милостивый, я все время подозревал его. Это ведь от моей пули он погиб! — воскликнул Драдж.
— Нет, ошибаетесь! — крикнула Виктории. — Лорд Хокхерст учил меня стрелять, и я… случилось так, что я случайно в него попала.
Драдж повернулся к солдату.
— Арестовать шлюху!
Оттолкнув Берка, они ворвались в комнату.
И в тот же миг Пандора зарычала и, прыгнув на Драджа, вонзила клыки ему в горло. Тори в ужасе вскрикнула и бросилась к двери, ведущей на крышу. Выбежав наружу, она захлопнула за собой дверь и тут же поняла, что оказалась в ловушке. Посмотрев вниз, она вздрогнула и похолодела.
Но обратного пути для нее не было. Ее непременно арестовали бы, обвинив в смерти Фэлкона и, возможно, в смерти капитана Драджа. Да, выхода не было, ее загнали в угол.
И тут вдруг послышался голос Фэлкона:
— Тори, прыгай вниз!
Приблизившись к краю стены, Тори снова посмотрела вниз и в ужасе замерла.
И вновь до нее донесся голос Фэлкона:
— Не бойся, дорогая.
Ее не страшила вода внизу, только высота.
— Если не умеешь нырять, просто прыгни! — крикнул Фэлкон.
Тори молча кивнула, она, как и прежде, решила довериться Фэлкону. Сделав глубокий вздох, она закрыла глаза — и прыгнула вниз.
Вода замкового рва сомкнулась над ее головой, у нее вдруг появилось какое-то странное ощущение, ей почудилось, что она стала бестелесной. «Может, я уже умерла? — подумала Тори. — Что ж, если так, то это даже к лучшему. Не хочу жить без Фэлкона!»
Глава 10
Перегрин Фуллер вышел на площадку круглой башни. По привычке он выходил сюда каждое утро в один и тот же час. Больше месяца прошло с тех пор, как девушка, на которой он собирался жениться, внезапно исчезла. Можно было предположить, что она пропала во время посещения замка Бодиам. Жители городка Хокхерст долго искали ее в Ашдаунском лесу и у берегов реки Ротер, но тщетно. Она исчезла бесследно, и поэтому в городе уже начали поговаривать, что Виктория Карсуэлл просто-напросто сбежала из дома. Вот только ее мать придерживалась другого мнения. В исчезновении дочери она обвиняла сэра Перегрина.
Разумеется, Перегрин Фуллер не имел к этому никакого отношения, но он все же чувствовал себя виноватым — девушка, судя по всему, пропала во время визита в Бодиам. И он старался не думать о том, что она могла сбежать только лишь из-за того, что не хотела выходить за него замуж. Каждое утро Перегрин выходил на башню и смотрел вниз на реку, где впервые увидел плавающую обнаженную русалку.
— Боже милостивый, ведь это Виктория, — прошептал Фуллер.
И стремительно бросился вниз по лестнице. Распахнув дверь, он выбежал на балкон и прыгнул в замковый ров.
Виктория, раскинув руки, неподвижно лежала на воде, и ее распущенные волосы едва заметно шевелились. Фуллер обхватил ее и тотчас же понял, что она жива.
Виктория вдруг взглянула на него с изумлением и, вцепившись в него, воскликнула:
— Фэлкон, ты жив!
Перегрин увлек ее к краю рва и передал на руки ожидавшему слуге, уже выбежавшему из замка. Выбравшись из рва, он подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Виктория, лишившись чувств, лежала с закрытыми глазами, но он знал, что она скоро придет в себя. Осторожно уложив ее на кровать, Перегрин повернулся к слуге:
— Отправляйся в церковь и приведи Эдмунда — брата мисс Карсуэлл.
Перегрин понимал, что нужно послать за матерью Виктории, но их взаимная неприязнь была слишком велика, и он предпочел иметь дело с ее братом. Когда слуга ушел, Перегрин распустил на ней корсет, закутал ее в бархатный халат и, откинув одеяло, поудобнее устроил в постели.
Тори открыла глаза и, улыбнувшись ему, вздохнула с явным облегчением.
— Как вы себя чувствуете?
Перегрин внимательно посмотрел на нее.
— Вы почему-то назвали меня Фэлконом.
Снова улыбнувшись, она подняла вверх большой палец с перстнем-печаткой:
— Вот, видишь? Это ведь твое кольцо.
Перегрин нахмурился и пробормотал:
— Мое кольцо, точно такое же. И на нем такой же сокол. — Он показал ей перстень. — Откуда у вас эта вещица?
— Лорд Хокхерст, но вы же сами мне дали это кольцо. После того как вас ранили. Неужели не помните?
Явно озадаченный словами Виктории, Перегрин пробормотал:
— Что-то я не понимаю вас, Виктория. Как вы оказались во рву? Скажите, вы что-нибудь помните? Вас все ищут уже целый месяц и не могут отыскать. Я послал за Эдмундом.
Тори уставилась на него в изумлении. Потом вдруг воскликнула:
— Боже мой, так вы не Фэлкон! Вы Перегрин. Выходит, я вернулась в настоящее!
Уткнувшись лицом в подушку, она разрыдалась.
Сэр Перегрин не на шутку встревожился. В словах Виктории была какая-то… неувязка. Когда он выловил ее изо рва, она, казалось, очень удивилась, увидев его. А сейчас была безутешна в своем горе. Ее слезы тронули Фуллера до глубины души. Он никак не мог понять, что происходит, но ему больше всего хотелось, чтобы Виктория чувствовала себя счастливой. Покопавшись в гардеробе, он выбрал себе сухую одежду и отправился вниз, чтобы переодеться. А когда вернулся в комнату, Тори еще плакала.
Наконец, успокоившись, она утерла слезы и, приподнявшись, внимательно посмотрела на него. Посмотрела и нахмурилась.
