Айрис Джоансен - Черный Роберт (Тайна королевы)
– И тебе снился этот сон?
– Не об убийстве и не о греховной страсти, – она прерывисто вздохнула. – Мне снилось, что я плыву и вокруг голубая, как шелк, вода. Я чувствую себя такой свободной и счастливой. – Смягчившийся было голос снова сорвался. – И в этот момент появляется она...
– И ты уже не ощущаешь себя такой счастливой, как раньше?
– Сначала все по-прежнему хорошо. Она такая красивая. Золотистые волосы распущены по плечам, ее глаза устремлены на меня с любовью. Она улыбается...
– А потом?
– Она медленно начинает уплывать, – задумчиво продолжала Кейт. – Уплывает, оставляя меня одну. Я пытаюсь плыть за ней, но не могу догнать. Вода начинает темнеть. Появляются какие-то странные животные. Они окружают меня со всех сторон. Я знаю, что, если не смогу догнать ее, они нападут на меня. Но мне не удается плыть быстрее. И вдруг я понимаю, что не могу дышать под водой. А русалка оборачивается и начинает смеяться... – Слезы снова покатились из глаз. Кейт потерлась щекой о его рубашку, вытирая их. – В этом сне нет ничего греховного и ничего плохого.
– Не считая того, что моя рубашка совершенно промокла, – попытался отшутиться Роберт. – Но на этот раз она уплыла навсегда и больше не вернется.
– Не вернется, – машинально повторила за ним Кейт. – Как странно. Оказывается, Мария так много значила для меня, хотя я почти ничего не знала о ней. В детстве я мечтала, что однажды она придет и заберет меня с собой. Надеялась, что она полюбит меня, если узнает получше. Но она так и не появилась. Себастьян постоянно твердил мне, что она эгоистичная, злобная соблазнительница.
Роберт помолчал, а потом негромко проговорил:
– А я слышал от тех, кто ее знал, что Мария была веселая, красивая и храбрая. Половина Шотландии готова была сражаться под ее знаменами.
– Но не ты.
– Для меня существует только одно знамя – знамя Крейгдью.
– Но не будь его, ты бы все равно не пошел за ней, – настойчиво допытывалась Кейт.
Он поколебался.
– Нет.
Кейт грустно улыбнулась.
– Вот видишь.
– Я бы не пошел за ней потому, что Мария всегда руководствовалась своими чувствами, а не разумом. Это ведет не к победе, а к поражению. Только по этой причине.
– Я не похожа на нее.
– Поэтому ты выпрыгнула из окна, чтобы попытаться спасти клячу, за которую никто и пары пенсов не согласится заплатить?
– Это совсем другое. – Она подняла к нему глаза и вдруг ужаснулась: – А может, и в самом деле так?
– Нет, нет, это действительно совсем другое, – быстро сказал он, успокаивая ее. – В тебе говорило чувство долга, а не каприз и не прихоть. Это совсем другое, – повторил он и, медленно подбирая нужные слова, продолжал убежденно: – Мы не в силах изменить наше прошлое. Мы не можем избрать других родителей. Но зато мы в состоянии проложить свой собственный путь. Возьми храбрость Марии, ее отвагу, ее упорство и настойчивость. А об остальном просто забудь. Прими ее веселость и отвергни страстную жажду власти.
– Себастьян бы сказал в ответ на это, что человек не в силах сам управлять своей судьбой.
– А я говорю, что можно. Человек всегда должен знать, кем он является на самом деле и кем он хочет стать. И в этом случае нельзя полагаться ни на чью волю, кроме своей.
Кейт снова почувствовала ту непреклонную решимость, которая всегда исходила от него.
– А тебе когда-нибудь снились страшные сны?
Какое-то мгновение он молчал, и Кейт решила, что он не станет отвечать.
– Теперь нет, – сказал наконец Роберт.
Значит, когда-то и он просыпался ночью от кошмара, иначе откуда бы ему знать, что это такое! Он знал, как ее утешить, как надо себя вести, чтобы успокоить ее. Кейт открыла было рот, чтобы спросить, кто пугал его во сне, но удержалась.
– Ты хочешь узнать, какие кошмары преследовали меня, не правда ли?
– Я чувствую, что тебе не очень хочется вспоминать о том времени.
– Мне и в самом деле не доставляют удовольствия эти воспоминания, – сказал Роберт спокойно, словно речь шла о ком-то другом. – Но я расскажу тебе, как мне удалось избавиться от своих кошмаров. Проснувшись ночью в холодном поту, я потом уже не мог сомкнуть глаз до утра. Однажды ночью я понял, что больше не вынесу этого. И тогда я отправился на конюшню, оседлал коня и поскакал в сторону Пустоши...
– А что это такое?
– Северная часть острова. Где высятся черные скалы, которые круто обрываются вниз. У нас это место называют Пустошью...
Кейт отчетливо представила себе, как он, одинокий, терзаемый мукой, скачет вдоль безлюдного берега и ветер треплет его черные волосы.
– А почему именно туда?
– Не знаю. Я просидел у обрыва до самого утра и смотрел вниз, где на камнях резвились морские львы, котики и моржи. Каждую весну они тысячами устремляются к острову, чтобы произвести потомство. Там бурлила своя жизнь... Могучая, неукротимая... – Он замолчал, вспоминая часы, проведенные среди скал. – После этого всякий раз, как я просыпался ночью и не мог уснуть, я отправлялся к морю. И к концу лета кошмары перестали мучить меня.
– Ты считаешь, что тебя вылечили морские львы и моржи? Ты покажешь мне это место?
– Как-нибудь покажу.
Кейт вздохнула. Как хорошо было лежать в объятиях Роберта и слушать его негромкий мягкий голос. За этот час, что он провел с ней, она столько узнала о нем нового и важного для себя. И самое главное – Роберт поделился с ней своей болью. Признание далось ему нелегко, но он пошел на это ради нее, стараясь утешить, смягчить ее потерю. Никогда не испытанное чувство счастья переполняло ее. Тугой клубок боли в груди начал медленно распускаться.
– Если это принесет тебе облегчение, обещаю, что не буду пытаться завлечь тебя в постель, пока ты сама не пожелаешь.
– И ты будешь относиться ко мне, как к Гэвину?
Роберт опять заколебался.
– Вряд ли это возможно. Но я попробую...
Сокол, распростерший над ней свои широкие крылья, зорко оберегающий ее от всех бед и напастей. Кейт тихонько засмеялась: «Как хорошо!»
– Боюсь, это будет означать, что я проиграл Гэвину два фунта.
Она так и не поняла, в чем заключалось их пари, да и не хотела вникать в это, потому что в голове все и без того перемешалось.
Устроившись поудобнее, Кейт закрыла глаза. Ей слышались удары его сердца: сильные, ритмичные, как набегающие на берег морские волны. Странно. Когда раньше ее отпускал страх, она всячески избегала каких-либо мыслей о море. Но сегодня оно уже не пугало ее. Напротив. Может быть, потому, что он рассказал о том, как море излечило его. Глядя, как моржи и котики играют в морском прибое, Роберт возродился к жизни. Каким-то шестым чувством Кейт угадала, что прежние отчаяние и одиночество больше никогда не вернутся к ней. Русалка уплыла навсегда.
