Барбара Картленд - Цыганская свадьба
Приближаясь к краю деревьев, маркиз вспомнил о том, как накануне ночью в лунном свете он шел здесь вместе с Савийей.
Ему никак не удавалось изгнать ее из своих мыслей. От одного воспоминания о том, как она смотрела ему в глаза, каким податливым стало тело девушки, когда он привлек ее к себе, у него невольно ускорялось дыхание.
А еще он ощущал странную щемящую боль в сердце — такую, какой еще никогда не испытывал.
«Боже, как она прекрасна!» — вновь и вновь повторял он себе.
Но его влекла к ней не просто красивая внешность. Между ними возникли какие-то необъяснимые узы — союз, который сделал их частью друг друга. И маркиз даже не мог точно определить, в какой момент это произошло, — возможно, в момент их самой первой встречи.
— Я хочу ее! — чуть слышно прошептал маркиз. — Боже правый, я просто сгораю от желания!
Тут жеребец отвлек его мысли от Савийи, снова прянув в сторону при виде пестрого оленя, который стремительно вылетел из-под дерева, испуганный их приближением.
Маркиз уже добрался до леса, который был посажен северу от Рэкстон-хауза в момент его постройки. Деревья должны были одновременно служить красивым фоном для внушительного здания из красного кирпича и защищать его от холодных ветров.
Как маркиз сказал Хобли, через лес шла грунтовая дорога или аллея, возникшая достаточно давно на месте проложенной лесорубами просеки, по которой они доставляли к дому маркиза заготовленные дрова.
Теперь это была прямая аллея между деревьями, и маркиз, как всегда, пустил по ней своего коня быстрым галопом. При этом он поплотнее надвинул на голову шляпу, чтобы не потерять ее от быстрой езды.
Огромные деревья, многие из которых прожили уже несколько столетий, высились по обе стороны дороги. Поскольку было еще раннее утро, то солнцу не удавалось пока пробиться сквозь густую листву, и роса сверкала на траве, словно россыпь ярких бриллиантов.
Воздух был напоен запахом сосновой хвои. Кое-где между деревьями можно было разглядеть ярко-синие заросли лесных колокольчиков.
Жеребец ускорил бег, и маркиз почувствовал острое наслаждение стремительным движением, подумав про себя, что жизнь прекрасна. Но в следующую секунду произошло нечто совершенно непредвиденное: при его приближении над землей быстро поднялось что-то узкое и темное, на секунду напомнившее ему вчерашнюю змею.
Это была веревка, туго натянутая на уровне колен лошади.
Маркиз не успел даже натянуть повод: жеребец на всем скаку врезался в преграду. Молодой человек услышал собственный громкий возглас и, падая, понял, что уже ничего не сможет предпринять.
Он почувствовал, как голова его сильно ударилась о землю, а потом ему показалось, что он слышит хруст ломающейся кости — кажется, это была его ключица…
* * *Кто-то тихо разговаривал совсем рядом с ним. Он почувствовал на своем лбу прикосновение чьей-то руки, нежное, успокаивающее, почти гипнотизирующее.
— Спи! — проговорил ласковый голос. — Тебе приснился плохой сон. Засыпай!
Прохладные пальцы дарили покой — и в то же время маркиз смутно помнил, как рядом с ним кто-то отчаянно кричал… Что была темнота и острая боль…
Но он не мог ослушаться магического прикосновения к своему лбу — и заснул.
* * *К нему медленно возвращалось сознание…
На мгновение ему показалось, что рядом с ним мать. Он лежал в чьих-то объятиях, и голова его была прижата к мягкой женской груди. А потом он ощутил какой-то тонкий, необычный аромат.
Ему было необычайно удобно. Он чувствовал себя в полной безопасности. А еще он ощущал странное, почти забытое тепло чьей-то любви.
Он снова вспомнил мать, но странный аромат не давал ему покоя.
Потом маркиз сообразил, что впервые ощутил его на волосах цыганки, которую нес на руках к своему дому после того, как сбил ее на фаэтоне.
Он ощущал огромную слабость. Даже открыть глаза казалось слишком трудным. Тут кто-то, кто держал его пошевелился, и маркизу захотелось протестующе вскрикнуть из-за того, что под его щекой не стало мягкой груди.
Его голову переложили на подушку, и маркизу показалось, что он лишился чего-то бесконечно дорогого.
— Как он, мисс?
Маркиз подумал про себя, что не узнать голос Хобли невозможно — пусть тот и говорил неестественным, сдавленным шепотом, какого маркиз у него прежде никогда не слышал.
— Ночью он метался меньше, но в сознание пока не приходил.
Это говорила Савийя! Кто еще мог говорить таким нежным и мелодичным голосом с чуть заметным иностранным акцентом?
С огромным усилием маркиз открыл глаза. Ему показалось, что веки у него налиты свинцом.
Наверное, Савийя пристально смотрела на него: тихо вскрикнув, она опустилась рядом с ним на колени. Он почувствовал, как ее ладонь легла ему на щеку.
— Ты пришел в себя!
Маркиз посмотрел на Савийю. Ее лицо было очень близко, так что он смог разглядеть в ее глазах сильную тревогу — и в то же время они радостно блестели.
— Что… случилось? — медленно проговорил он.
Но еще не закончив вопроса, он вспомнил натянутую над дорогой веревку. Он упал с лошади!
— Думаю, тебе пока не стоит разговаривать.
— Я хочу знать… что… произошло, — повторил маркиз, на этот раз его голос звучал уже немного громче.
Постепенно приходя в себя, он понял, что лежит на такой низкой постели, что она находится почти на уровне пола. Вокруг него поднимались изогнутые стены, так что на секунду он подумал было, что оказался в пещере.
Помещение было настолько тесным, что в нем едва помещались он сам, стоявшая рядом с ним на коленях Савийя и Хобли. Камердинер стоял, пригнув голову, у открытой двери, — так во всяком случае показалось маркизу.
— Где… я? — спросил маркиз.
— Вы целы, милорд, и только благодаря мисс Савийе, — ответил ему Хобли. — Ох, ну и тревожились же мы за вас, скажу вам прямо!
Маркиз с трудом немного повернул голову и заметил, что плечо у него туго перевязано. Тут он вспомнил, как сломалась его ключица.
— Я упал, но жеребец в этом не виноват. С ним ничего плохого не случилось?
— Он убежал домой, — сказала Савийя. — Между двумя деревьями поперек дороги натянули веревку. Ее подняли как раз тогда, когда вы подскакали близко.
— Кто поднял? — спросил маркиз, хотя сразу понял, что этот вопрос был совершенно излишним.
— Люди мистера Джетро, милорд, — с горечью проговорил Хобли. — А потом они поклялись перед мировым судьей, будто во всем виновата мисс Савийя.
Маркиз вдруг почувствовал прилив энергии. Он сделал попытку приподняться, но упал обратно на подушки, ощутив резкую боль в спине.
