Мэри Бэлоу - Соблазнительный ангел
Улицы в этот час были необычайно оживленными. Они едва продвигались вперед. А может, ей только так казалось, потому что она так спешила поскорее попасть домой и остаться одна.
Стивен ничего не ответил.
— Наша мать умерла, рожая его, — начала Кассандра. — Тогда мне было пять лет, и с того дня я стала для него матерью. Щедро отдавала то, чего он был бы лишен: безраздельную любовь и преданность. Объятия и поцелуи, бесконечные монологи. Но и он каким-то образом возмещал мне потерю матери. Мы обожали друг друга, что весьма необычно для брата и сестры. И хотя у меня с ранних лет была гувернантка, а Уэсли со временем отослали в школу, все последующие годы мы держались друг за друга… до моего замужества. Тогда мне было восемнадцать, а ему — тринадцать.
Их отец был заядлым и почти профессиональным игроком. Их удача и состояние колебались в зависимости от его выигрышей или проигрышей. У них никогда не было своего дома и сознания безопасности даже в хорошие времена. Дети понимали, что любая карточная партия может превратить их жизнь в кошмар.
— Мне очень жаль, — повторил лорд Мертон, и Кассандра вдруг осознала, что они останавливаются около ее дома. Она даже не заметила, когда они свернули на Портман-стрит.
Он спрыгнул на землю, намотал поводья на поручень и, обойдя экипаж, помог Кассандре спуститься.
— Вам не о чем жалеть, — снова заверила она. — Не бывает безусловной преданной любви. Так же, как и вечной. Усвойте это. В будущем это может избавить вас от сердечных ран.
Стивен взял ее руку и поднял к губам.
— Мне ожидать вас сегодня? — спросила Кассандра.
— Да. У меня есть еще несколько дел, но обязательно приеду, если смогу.
— Если сможете? — Она презрительно улыбнулась. — Я ваша, стоит лишь только захотеть, лорд Мертон. Вы достаточно щедро платите мне.
Она увидела, как сжались его губы, и поняла, что натворила. До сих пор она показывала ему лишь темную сторону души. А ведь он — воплощение света. А если свет сильнее тьмы, хотя она не слишком была уверена в этом, он быстро рассеет мрачную ауру, которой она, вне всякого сомнения, окутала его.
Кассандра улыбнулась более приветливо:
— Позвольте мне вернуть вам слова, произнесенные сегодня утром. Вы мой, когда я этого пожелаю. Я выбрала сегодняшний вечер и с нетерпением его жду. Мне действительно хочется подарить вам наслаждение. Уверяю, так и будет. Это обещание. Я совершенно не способна только брать, ничего не давая взамен.
Стивен подошел к двери и взялся за молоток.
— Увидимся позже. Думайте о тех, кто был к вам добр сегодня, — посоветовал он. — Забудьте обидчиков.
Она еще шире растянула губы в улыбке.
— Мои мысли будут заняты лишь одним человеком. Вами, — прошептала она.
Дверь открылась, и Мэри выглянула на улицу. Из-за ее юбки выглядывала цеплявшаяся за подол Белинда. К ним, хромая, подковылял Роджер и потерся головой о ноги Кассандры. Оглядев графа Мертона, он для порядка гавкнул, хотя не испугал бы даже сидевшую в двух шагах от него мышь.
Лорд Мертон улыбнулся, погладил пса, коснулся рукой полей шляпы и направился к фаэтону. Кассандра проводила его взглядом.
— Это он, миледи? — сухо осведомилась Мэри.
Кассандра с некоторым удивлением воззрилась на нее. Но разве можно скрыть что-то от слуг, даже если их будет полный дом?
— Граф Мертон? Да, он.
Мэри ничего не ответила, и Кассандра вошла в дом, с облегчением увидев, что Элис не вышла ее встречать. Она поспешила наверх. Роджер тащился позади.
Глава 9
Элис пришла домой чуть позже Кассандры.
Четыре часа подряд, в самую жару, она бродила по Лондону, переходя от одного агентства по найму к другому. И без всякого успеха. Возраст препятствовал ей в поисках подходящей работы. Против нее было то обстоятельство, что последние двадцать два года она прослужила у одной хозяйки сначала в качестве гувернантки, потом — компаньонкой. Несмотря на все усилия объяснить, что сама длительность службы доказывает, что человек она надежный и достойный доверия, никто не хотел ее слушать. Элис не брали в экономки — одно из тех немногих мест, на которые полагалось нанимать немолодых женщин, поскольку у нее не было опыта подобной работы. Она не могла быть кухаркой, ибо совершенно не умела готовить.
Все, что ей удалось сделать, — оставить свое имя и рекомендательные письма в двух агентствах, которые согласились их взять. Правда, надежда на то, что подвернется что-то подходящее, была невелика. И Элис прекрасно это сознавала.
Но случилось и кое-что хорошее: она встретила старого друга, когда, окончательно устав, присела на скамью под деревом, росшим у церковного двора. Поразительно, что она узнала его после стольких лет! И еще более удивительно, что он узнал ее. Но они оба улыбнулись. Он остановился поговорить с ней и даже немного посидел рядом. Помнит ли Касси мистера Голдинга?
— Наставника Уэсли? — уточнила Кассандра, немного подумав.
— Верно! — просияла Элис.
Кассандра действительно его помнила. Он был на голову ниже ее отца: худой, темноволосый, серьезный молодой человек, смотревший на мир сквозь очки в проволочной оправе. Его наняли, когда Уэсли исполнилось восемь лет, а отец только что неожиданно сорвал куш. Менее чем через месяц разразился вполне неизбежный крах, и мистер Голдинг был вынужден уйти, поскольку наниматель отказался платить. Элис, конечно, осталась. Как всегда.
Кассандра запомнила его лишь потому, что тогда ей было тринадцать: как раз тот возраст, когда девочки начинают замечать мужчин. Она тайно и страстно влюбилась в него после того, как он однажды улыбнулся, назвал ее «мисс Янг» и почтительно склонил голову, обращаясь словно к взрослой, чем очень ей польстил. После его ухода она страдала целую неделю в полной убежденности, что никогда не забудет его и не полюбит другого.
— Как он? — спросила она.
— Очень хорошо. Стал секретарем министра и выглядит весьма процветающим. И очень представительным. Волосы немного поседели на висках, но это ему идет.
И вдруг Кассандре пришло в голову, что не она одна была влюблена в мистера Голдинга пятнадцать лет назад. Он и Элис, возможно, были почти ровесниками и целый месяц проработали в одном доме.
— Он спрашивал о тебе, — продолжала Элис, — и очень удивился, узнав, что мы по-прежнему вместе. Он называл тебя «мисс Янг». Должно быть, не слышал о твоем замужестве.
И Элис ничего ему не сказала? Впрочем, трудно ее за это осуждать.
— Я объяснила, что теперь ты миссис Паджет и уже год, как вдова, — продолжала Элис. — Он шлет тебе привет.
