Эмма Уайлдс - Немного скандала
Она поправила перчатку на руке, надеясь, что со стороны кажется вполне безмятежной: сидит себе, сложив руки на коленях! Погода была то теплой и солнечной, то прохладной и дождливой, но не настолько прохладной, чтобы причинить ей неприятности. Поэтому сейчас она была благодарна небесам, что может сидеть у открытого настежь окна в гостиной дома Моррисонов и наслаждаться ночным воздухом. И еще она очень обрадовалась, когда сокрушительный нестройный аккорд возвестил об окончании пьесы. Публика вежливо зааплодировала.
По крайней мере концерт был окончен.
Сначала послышался шепоток, легкое усиление шума, когда слушатели обменивались мнениями после концерта, и сначала она не обратила на него внимания. Шум усилился, и Эмилия оглянулась на дверь, тем временем поднимаясь со стула. Рядом с ней тетя Софи щелчком раскрыла веер и прошептала:
— Разве не удивительно? Сент-Джеймс редко посещает частные вечеринки. Интересно, зачем он явился?
И тетка взглянула на Эмилию испытующе.
Алекс, высокий и красивый, прошел в гостиную, его взгляд чуть задержался на Эмилии, словно он лишь оглядывал немногочисленное сборище в поисках знакомых лиц. На нем был знакомый черный фрак. С этими черными волосами он казался ей Люцифером до того, как сего ангела низринули с небес, — прекрасным и опасным. Намек — только намек — на то, что можно пренебречь добродетелью, отдавшись греху…
Восхитительному греху! Ради которого женщина может забыть о строгих ограничениях, налагаемых моралью.
Однако теперь, когда он пришел, откликнувшись на ее просьбу, вопрос в том, как улучить минутку и остаться с ним наедине.
— Это для него странно, не так ли? — Эмилия сказала чуть позже, чем следовало; очень красноречивая заминка! Она вспомнила, как тетя увидела их в объятиях друг друга, почувствовала укол совести. Тетя Софи была просто чудо во всех отношениях. Наверное, стоило ей довериться! Честность скорее находила отклик ее душе, нежели попытка обмануть.
И Эмилия смущенно призналась:
— На самом деле это я вызвала его сюда, послав затеку.
Гости расходились по комнатам, где леди могли присесть, чтобы пить шерри и болтать. Джентльмены играли в карты и в бильярд. Лицо Софии не дрогнуло, но рука, держащая веер, замерла.
— Вот как? Могу я узнать, зачем ты это сделала?
— Мне нужно с ним поговорить.
— Дитя мое, мне неприятно даже спрашивать о теме еды…
Эмилия изо всех сил старалась казаться беспечной.
— Не беспокойтесь. Это не имеет отношения к поцелую, которому вы стали свидетельницей в тот вечер.
— Если не имеет, — вполголоса сказала София, переходя вслед за остальными в соседнюю комнату, — тогда, признаюсь, я ничего не понимаю.
— Объясню потом. А пока не могли бы вы придумать, как мне остаться на несколько минут наедине с Алексом?
София, поразительная и величественная, словно королева, с пышными страусовыми перьями в прическе, в бледно-фиолетовом платье, выгодно обрисовывающем ее зрелую, но по-прежнему соблазнительную фигуру, внешне оставалась совершенно спокойной. Но ее голос понизился до шепота.
— Да, Эмилия, ты просишь о такой малости! Я твоя опекунша. И как меня назвать, если я стану устраивать тебе свидания с человеком с репутацией лорда Александра? Не говоря уж о том, что ты слишком вольно обращаешься с его именем.
— Опекунша, которая доверяет своей подопечной и ее разумной голове, — быстро нашлась Эмилия. — И я называю его по имени только в разговоре с вами. Кроме того, я просила всего о нескольких минутах. Разумеется, я многого не знаю, однако подозреваю, что даже такому виртуозу, каким его рисует молва, нужно гораздо больше времени на то, чтобы меня обесчестить. Не так ли?
— Эмилия! — Тетино лицо порозовело.
Ни разу за время их утренних прогулок не сказал он ничего неприличного, не допустил ни малейшей бестактности. Они просто болтали, и их лошади шли бок о бок. Кроме его магической улыбки, ничто не наводило на мысль о соблазне. Напротив, он поощрял ее рассказы о детстве, о гувернантках, которые, собственно, и воспитали ее. К собственному удивлению, она понемногу начинала говорить также и об отце. Алекс оказался; прекрасным слушателем, а ведь предполагалось, что его могут интересовать лишь плотские утехи, если дело касалось женщин.
— В его обществе мне ничто не угрожает, — сказала Эмилия убежденно.
— Откуда тебе знать?
— Просто знаю. Он не настолько бессердечен, чтобы попытаться воспользоваться моментом, и его не интересует брак.
— Он тебе это сказал?
— Я случайно услышала, как он говорил это кому-то из знакомых, и говорил так убежденно, что я ему верю.
— Кажется, Ричард согласен с тобой по обоим пунктам, — с затаенным вздохом ответила тетя.
Вот это новость!
— Вы говорили про Алекса с сэром Ричардом?
— Я ценю его мнение. Что, по-твоему, должна я думать, если ты все время интересуешься мужчиной с такой репутацией?
Эмилия пожала плечами, чувствуя, однако, в душе растущую тревогу насчет постоянства Алекса.
— Мне просто нужно задать ему вопрос. Сейчас я сделаю вид, что мне необходимо удалиться в дамскую комнату. Может быть, вы сумеете вывести его в коридор?
София смотрела на нее с сомнением и, вероятно, тревожилась не напрасно.
— Что, если кто-нибудь вас увидит?
— Как мы разговариваем? Что тут можно заподозрить дурного? Тем более, тетя, что это продлится всего минуту или две.
Тетя взглянула на нее с отчаянием, затем коротко кивнула. Качнулись перья в прическе.
— Поскольку я тебе доверяю, я отправлю его тебе навстречу. Как раз сейчас он любезно беседует с Евгенией Грин. Уверена, беседа не будет долгой, учитывая ее манеру переливать из пустого в порожнее. Не спеши покидать комнату, пока не увидишь, что я говорю с ним.
Было невозможно удержаться от улыбки, хотя Эмилия честно старалась сохранять серьезный вид.
— Спасибо, — просто сказала она.
Эмилия не спеша направилась к выходу, весело отметив про себя, что на красивом лице Алекса действительно появилось страдальческое выражение. Полная словоохотливая леди Евгения тем временем оживленно размахивала руками. Стоило ему проститься с ней легким наклоном головы, обежав при этом взглядом всю комнату, как тетя София ловко подоспела на смену его собеседнице, величественным жестом подавая ему руку. Тогда Эмилия направилась к арке дверей, ведущих в главный холл дома. Комнаты, предназначенные для приема гостей, отличались роскошью обстановки; в череде салонов то тут то там открывались новые двери. Эмилия направилась в сторону комнаты, отведенной для присутствующих на вечере дам.
