Вирджиния Хенли - Порабощенная
— Умойся! — приказал Келл.
Немного поколебавшись, Диана послушалась. Келл решил, что у нее такая прекрасная кожа, что никакая краска ей не нужна. Раб протянул ей тогу.
— Сними красное шелковое платье, — тихо велел Келл.
Диана наклонилась, чтобы снять сандалии, потом швырнула их через всю комнату. Они со стуком ударились об стену. Затем она схватила безобразную тогу и швырнула ее вслед за сандалиями.
В серых глазах Келла ничего не отразилось. Он повернулся к рабыне:
— Сними с нее платье.
Рабыня немедленно повиновалась.
Диана стояла, гордо выпрямившись, пока они снимали с нее все эти красивые вещи. Затем, стараясь не растерять гордость, она подошла к кровати и скользнула под грубые простыни.
— Оставьте нас! — велел Келл рабам. Когда они остались одни, он тихо заговорил: — Не будь дурочкой. Уступи ему. Он гордится тем, что умеет держать себя в руках. Я никогда не видел раньше, чтобы он так хотел женщину. Дай ему то, о чем он просит, это такой пустяк. Он будет очень щедр с тобой.
— Не могу, — ответила она.
— Не хочу, ты имеешь в виду. Ты сегодня была так необыкновенно хороша, что могла бы соблазнить его одним взмахом ресниц. — Когда она не ответила, Келл погасил факелы и ушел.
Диана лежала в темноте, вспоминая свое столкновение с Маркусом Магнусом и совет Келла. Клеопатра вошла в историю, потому что завоевала Цезаря и соблазнила римского полководца Марка Антония. Марк Антоний — Маркус Магнус. Стоит ей захотеть — и она сможет потягаться с Клеопатрой!
Келл считает ее невинность мелочью. Даже сам примипил не придает этому значения. Закрыв глаза, она видела его великолепное тело с выпуклыми мышцами. Видела его орлиный взгляд, такой гордый, и этот шрам от виска до подбородка, делавший его бронзовое от загара лицо неотразимым.
Она видела, как горит желание в его черных глазах, как вьются по крепкой шее угольно-черные волосы, видела его мощные плечи и мускулистые руки с амулетами. Диана врала часто, но только не себе самой. И, лежа в темноте, она призналась себе, что хочет его. Она желала, чтобы этот великолепный римский воин посвятил ее в сокровенные тайны женственности. И для этого ей надо было только протянуть ему руку.
«И признать, что я его раба», — подсказал ей внутренний голос «Только подумай, — сказал ей другой голос, — ни у одной женщины твоего времени нет такой возможности. Диана, если ты внезапно перенесешься в свое время и не разделишь с ним его постель, ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь!» — «Но как я могу вернуться не девственной?»
Наконец она уснула. И ей приснился сон, будто кто-то привязал ее руки к спинке кровати. Она тщетно пыталась освободиться. Железное солнце со спинки смеялось над ней. «Милостивый Боже, я даже во сне рабыня в оковах!»
Глава 10
Маркус Магнус лежал обнаженный поверх звериных шкур, покрывающих его кровать на высокой платформе. Заложив мускулистые руки за голову, он смотрел перед собой. Он все еще ощущал возбуждение после встречи с новой рабыней. Будучи человеком с сильной волей, он приказал своему телу успокоиться.
Но беда была в том, что, хоть он и лежал здесь уже битый час, тело на этот раз отказывалось ему подчиняться.
Он нетерпеливо спустил ноги с кровати и встал. Его член тут же последовал его примеру, достав почти до пупка. Маркус чертыхнулся и потянулся к звонку, чтобы позвать рабыню, которая могла бы удовлетворить его похоть. Снова чертыхнулся и опустил руку. Быстрый секс его на этот раз не привлекал. Сегодня он не хотел никакой иной женщины, кроме одной.
Он взял маленький факел, который все еще не был загашен, и зажег все светильники в опочивальне. Его глаза задержались на фреске с богами и слегка расширились от удивления. Он увидел в изображенной на стене богине сходство с его новой рабыней. Остальные богини были почти гротескны в сравнении с ней. Диана, богиня плодородия. Ее изящная рука лежала на шее оленя. Обе женщины были совершенно одинаковы — от золотистых волос до длинных, стройных ног. Даже имя то же — Диана.
Он почувствовал ее руку на своей шее, она превратила его в оленя в период гона. На Диане-богине была туника, оставляющая обнаженной одну грудь. Он велит Келлу завтра нарядить свою Диану в такую же тунику. Ему хотелось, чтобы она каждый день присутствовала на ужине после его возвращения домой. Пока ему не удастся ее приручить, пусть сидит у его дивана, будет под рукой.
Когда Диана смирится с такой ролью, он позволит ей возлечь на кушетку напротив него, чтобы она могла развлекать его культурным разговором. Когда же девушка станет его наложницей, она будет лежать с ним рядом, и они смогут постоянно касаться друг друга во время ужина.
Его твердый, как мрамор, пенис продолжал подергиваться. Он знал, что стоит ему только дотронуться до себя, и он тут же кончит при одной мысли о ней. Диана-охотница? Нет. Диана — богиня плодородия? Вряд ли. Он отказался от мысли, что она богиня, но продолжал думать, что она — дар богов. Диана-девственница?
Неужели правда, что он получил в дар девственницу? Маловероятно. Маркус засмеялся. Просто выдает желаемое за действительное. Но он должен отблагодарить богов за этот дар! Он принесет им жертву. Взяв небольшой кусок соли из серебряной корзины, он разломил его над плоским бронзовым сосудом над жаровней. Побрызгал сверху ладаном и миррой и возжег в жаровне фимиам.
Затем Маркус налил в кубок темно-красного вина и высоко поднял его. Потом потер пальцем золотую монету с профилем Цезаря, которую всегда носил на цепочке на шее.
— Юпитер, великий и всемогущий, приношу тебе мою благодарность за подаренную мне рабыню. — Затем Маркус молча поблагодарил греческого Эроса, чтобы не обидеть римских богов.
Он отпил вино и немного плеснул в бронзовый сосуд.
— Прошу тебя о милости. Прошу, чтобы она оказалась девственной. — Он допил вино. В крови горел огонь, но не вино воспламенило ее, а женщина!
Воздух наполнили ароматы благовоний, но Маркус ощущал лишь запах египетского мускуса. Она завладела всеми его чувствами! Он принялся ходить по спальне, пожертвовав сном ради воспоминаний о ней. Он не думал о предстоящем ему тяжелом дне, о бесконечных часах муштры, необходимой для того, чтобы солдат можно было послать в дикие западные земли. Он думал лишь о Диане.
Если он не возьмет себя в руки, она превратится для него в наваждение. Или боги играют с ним, насмехаются? Наконец он понял, что не успокоится, пока не раскроет ее тайну. Он должен знать, действительно ли она девственница. Был лишь один способ в этом убедиться…
Диана проснулась и открыла глаза. А может, это вовсе и не сон? Несмотря на темноту, она ощущала, что в комнате кто-то есть. Она хотела оттолкнуть этого человека, но руки были крепко связаны. Значит, это не сон!
