Джуд Деверо - Покорение
— Ты в опасности? — немедленно спросила Энн.
— Боюсь, что прикончу одну женщину.
— А я — мужчину, — кивнула Энн.
— Колбренда?
— Нет, твоего врага, Перегрина.
— Северна? — спросил он, расстегивая пояс и принимаясь снимать тунику.
— Что это с тобой?
— Лошадь наступила. Прошу тебя, взгляни, что там такое. А чем тебе досадил Северн?
Энн помогла другу раздеться.
— Знаешь, что он задумал жениться на мне? Для него это вопрос решенный. Сегодня за обедом мой отец посадил его рядом со мной, и Перегрин заявил, что приехал сюда специально, чтобы жениться на мне. Он, похоже, считает это огромной честью для меня… как и мой отец, особенно теперь, когда видел этого человека на ристалище.
Тирл испытывал к ней искреннее сочувствие, поскольку сам немало претерпел от Перегринов. Когда он снял рубашку, Энн громко ахнула.
— Ты весь в синяках и запекшейся крови! Лошадь не просто наступила на тебя! Она лягалась, причем не один раз! Немедленно повернись, я хочу посмотреть, что со вторым боком и спиной!
Она подошла к двери и велела проходившему слуге принести тряпок и горячей воды.
Тирл блаженно улыбнулся. Вот как должна вести себя женщина! И вообще женщинам полагается быть нежными и милыми, гладить мужчину по лбу и шептать слова утешения, когда он ранен или болен. Настоящие женщины занимаются истинно женскими делами. Разбираются в перчатках и шелках, а не точат мечи!
Раздевшись до набедренной повязки, он лег на постель лицом вниз, и Энн, прекрасная, добрая, истинная женщина, промыла его раны и смазала мазью.
— Расскажи мне о ней, — тихо попросила она. Тирл попытался было отговориться, что ничего не знает, но кому и довериться, если не Энн?! Если бы Энн открыла Северну, кто он на самом деле, тот убил бы его на месте.
Но пока что Тирл выложил ей все с самого начала. О людях Оливера, похитивших младшую Перегрин, и о том, как Тирл понял, что перед ним девушка. О том, как Заред его ранила, о своей одержимости этой женщиной и решении быть рядом с ней.
— Но она помешана на Колбренде, — горько добавил он. — Я закрываю ее своим телом, а она даже не считает меня мужчиной.
— Но ты можешь побить и Колбренда, и Северна! Как я хотела бы видеть его падение! — процедила Энн, сверкнув глазами. — Сегодня он после обеда попытался меня поцеловать. Я ударила его коленом в пах!
— Похоже, у нас различные цели, — фыркнул Тирл. — Твой отец не вынудит тебя выйти за человека, который не выиграет турнир. А мне хотелось бы свалить Колбренда. Я с величайшей радостью увидел бы его на земле!
— Не будь этого дурацкого маскарада, ты мог бы сразиться с Колбрендом, а заодно и с Северном. Я видела, как ты сражаешься. Ты лучше любого из них.
— Да, — печально вздохнул Тирл, садясь, чтобы Энн смогла перетянуть ему ребра. — Если бы мне только не пришлось оставаться Смитом… — Он осекся и уставился на нее. — Я мог бы сразиться завтра!
— Да! — оживилась она. — Почему бы тебе не объявить свое настоящее имя? Перегрины не осмелятся тронуть тебя и пальцем здесь, под крышей моего отца.
— Нет, — задумчиво протянул Тирл. — Я не опущусь до уровня своего братца! Слишком много людей видели меня с Перегринами и посчитают их дураками, подпустившими к себе Говардов.
— Они и есть дураки, — злобно прошипела Энн.
Тирл посмотрел в ее ослепительно красивое лицо. Не слишком ли бурно она протестует?
— Северн довольно привлекателен и к тому же имеет успех у женщин, — спокойно заметил он.
— Он олух, неотесанный, невоспитанный олух, считающий, что может получить любую женщину. Заметь, не попросить разрешения, а сразу получить.
— Но он красив и прекрасно сидит на лошади.
— Как бы мне хотелось, чтобы он с этой лошади свалился, да еще под общий смех! Пусть все видят, какой он глупец. Пусть все…
— Понимаю, — кивнул он, едва удерживаясь от смеха.
— Если посмеешь издеваться надо мной, я…
— Издеваться? — переспросил Тирл с невинным видом. — Я, человек, едва не погибший за Перегринов, буду смеяться над той, кто желает им всяческого зла?
Прелестное лицо Энн немного расслабилось. Ничего не скажешь, Тирл знает ее слишком давно и слишком хорошо. Когда этот ужасный человек поволок ее в темный угол, она сначала отвечала на поцелуи, захваченная его чувственностью. Он, похоже, принимал как должное, что она готова и даже стремится выйти за него. В продолжение всего обеда он беседовал с ее отцом так фамильярно, словно они уже породнились. Ее отец вел себя точно так же. Оба игнорировали сидевшую между ними Энн. Перегрин то и дело тянулся через нее за очередным куском мяса, и Энн приходилось откидываться, чтобы уклониться от его локтей. Он разговаривал с Хью через голову Энн, совершенно не обращая на нее внимания.
При этом разговор шел исключительно о войне и оружии. Насколько она могла понять, больше мужчин ничто не интересовало. По крайней мере Колбренд, к которому отец тоже относился благосклонно, обладал прекрасными манерами и заметил, что сегодняшний наряд подчеркивает цвет ее глаз. От Перегрина же комплиментов она так и не дождалась. Однажды он оглядел ее, словно оценивал, и не удостоил второго взгляда.
После обеда он ушел с ее отцом. Энн покинула бы милую парочку, но Хью приказал ей сопровождать их к клеткам, где держал соколов, которых хотел показать Перегрину. Энн и две ее дамы молча повиновались. По дороге мужчины не обращались к ним и по-прежнему вели свою нескончаемую беседу.
Именно там Перегрин утащил ее за сарай и поцеловал. Она ответила на поцелуй, возможно, потому что так злилась, но почти сразу же пришла в себя и нанесла ему меткий удар коленом между ног. Перегрин с исказившимся от ярости лицом оттолкнул ее. Энн не хотела показать, как испугалась, и поэтому держалась стойко.
Немного помедлив, он велел ей вернуться к отцу и тут же ушел. Приходилось признать, что такой реакции она не ожидала, но все же была довольна, что так разозлила его. Может, теперь он не станет добиваться ее руки.
— Я появлюсь под чужим именем, — объявил Тирл.
— Под чужим именем?
— Да… как… как… Черный Рыцарь. Можешь найти для меня латы и приказать выкрасить в черный цвет? Я брошу вызов главным кандидатам на победу.
— Значит, Колбренду и Перегрину. Их пока никто не победил.
Тирл вспомнил, как Заред поглядывала на Колбренда каждый раз, когда тот оказывался близко, и ощутил небывалый прилив сил.
— Я побью обоих, — тихо пообещал он. — Ради тебя я одержу победу над Северном, ради себя заставлю Колбренда пожалеть о том, что он родился на свет.
Энн улыбнулась и снова кивнула:
