Трейси Уоррен - Игры на брачном ложе
Мэллори молчала, она была не в силах пошевелиться. Когда Адам погладил ее по голове, кровь в висках гулко застучала. Ладонь Адама легла на ее затылок, и он приблизил лицо к ее лицу. Мэллори замерла, затаив дыхание.
«Неужели он собирается меня поцеловать?» — мелькнула в ее голове сумасшедшая мысль, и ей вдруг показалось, что она хочет именно этого.
Их взгляды встретились, и Адам припал к ее губам.
Сердце Мэллори пронзило ощущение счастья. Она испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие, тая в его объятиях. Адам проводил кончиком языка по ее нижней губе, разжигая в ее крови огонь страсти. Мэллори громко застонала, ее губы сами собой разомкнулись, и язык Адама проник в рот.
В жилах Мэллори забурлила кровь, по телу пробежала дрожь. Сердце так громко колотилось, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.
«Оттолкнуть его или нет? — лихорадочно думала она. — Нет… Может быть, с его стороны это всего лишь попытка помочь мне…»
Ее мысли путались. Она тяжело дышала. Сделав над собой неимоверное усилие, Мэллори все же отпрянула от Адама. Она прервала поцелуй, но ей не удалось высвободиться из его крепких объятий.
— Зачем вы это делаете? — прошептала она, чувствуя, что у нее кружится голова. — Вы целуете меня из жалости? Из сочувствия? Из желания помочь мне?
Глаза Адама были похожи на грозовое небо, в них полыхали молнии.
— Нет, на этот раз срочная помощь требовалась мне.
Глава 10
Адам понимал, что ему следует отпустить Мэллори.
Он и так уже зашел слишком далеко и мог легко переступить роковую черту. Тем не менее вопреки доводам разума, напоминавшего ему о том, что он находится в спальне девушки, а по соседству спят шестеро ее братьев, Адам не разжимал объятий.
Он не смог устоять перед искушением и снова впился в ее сочные, пахнувшие медом губы. Они манили его, как зрелые, налитые соком плоды. Неудивительно, что мужчины вились вокруг Мэллори, словно пчелы, хотя она, казалось, не замечала их.
Прекрасные аквамариновые глаза Мэллори туманились. Адам видел в них разгоравшийся огонь желания, и это еще больше возбуждало его.
«О Боже, как она прекрасна! — думал Адам. — Как она чудно пахнет… от нее исходит аромат роз и шампанского».
Этот запах опьянял его, сводил с ума, лишал воли. Адам с наслаждением пил дыхание Мэллори. Глубокий страстный поцелуй, казалось, длился целую вечность. Постанывания Мэллори походили на довольное мяуканье котенка. Одной рукой она вцепилась в плечо Адама, а другую погрузила в его густые черные волосы на затылке.
Из груди Адама вырвался стон страсти. Мэллори жадно отвечала на его поцелуй, ее язык сплетался с языком Адама. Однако ему было мало этой ласки, ом хотел большего. Его возбуждение достигло своего предела.
Не прерывая поцелуй, он повалил Мэллори на спину, и ее длинные темные волосы рассыпались по подушке. Он стал расстегивать пуговицы на вороте ночной рубашки, постепенно распахивая его, и осыпать поцелуями нежную шею и плечи.
Мэллори затрепетала и выгнула спину. Открыв глаза, она с изумлением взглянула на Адама и тут же зажмурилась от блаженства. Адам давно мечтал о дерзких ласках, однако и представить себе не мог, какое наслаждение они доставят ему! Действительность превзошла все самые смелые его фантазии.
Кожа Мэллори была мягкой, податливой и бархатистой. Ее острые затвердевшие соски манили к себе его губы. Адам не мог сопротивляться такому искушению. Однако сначала он коснулся их рукой. Мэллори громко застонала. Желание близости было непреодолимым.
Адам припал губами к соску Мэллори, и она снова застонала, запрокинув голову. Для Адама это было своеобразным сигналом, и он перешел к более дерзким действиям. Его руки скользнули вниз и задрали подол ее ночной рубашки. Мэллори не препятствовала ему. Он долго с наслаждением гладил ее атласные бедра.
Однако она инстинктивно сжала бедра, преграждая дорогу его руке. Это не обескуражило Мама. Он понимал, что перед ним стыдливая девственница, которую необходимо сильно возбудить, заставить забыть обо всем на свете, прежде чем переходить к решительным действиям.
Адам знал толк в любовных утехах и не сомневался, что с помощью искусных ласк сумеет довести Мэллори до экстаза. Она сама раскроет перед ним сокровенные уголки своего тела и будет умолять войти в нее.
Почувствовав небывалый азарт, Адам принялся с утроенным рвением ласкать Мэллори. Но в этот момент в его затуманенном страстью мозгу мелькнула мысль, заставившая его остановиться.
«Что я делаю? — ужаснулся Адам. — Это же Мэллори! Женщина, которую я люблю. Она еще не готова переступить запретную черту и потерять девственность!»
Да, он, конечно, мог бы соблазнить ее. Но какую цену им обоим пришлось бы заплатить за это? Возбужденное тело Мэллори требовало разрядки, ласки Адама доставляли ей наслаждение. Однако после соития она наверняка почувствовала бы себя раздавленной и оскверненной. Их близость не принесла бы Мэллори радости.
Завтра утром, трезво взглянув на вещи, она начнет презирать его за то, что он воспользовался ее минутной слабостью. За то, что он лишил ее девственности — того, что девушка должна отдавать добровольно, без всякого давления и нажима.
Мэллори сочтет его предателем, и будет права. Адам чувствовал, что предаст их дружбу. А потом она начнет ненавидеть его. И этого Адам уже не переживет…
Собрав в кулак всю свою волю, Адам взревел и отпрянул от Мэллори. Он откатился па край кровати, стараясь не касаться ее вожделенного тела, и сел. Огонь желания полыхал в крови и нестерпимо жег. Адам лихорадочно вцепился в столбик кровати, стараясь подавить терзавшее его возбуждение.
— Адам! — позвала Мэллори. — Что случилось? Почему вы сидите там?
Он не ответил. Мэллори медленно села на постели и только тут заметила, что ее рубашка расстегнута на груди от ворота до пояса. Ахнув, она быстро запахнула ее и стала одергивать подол, пытаясь прикрыть обнаженные ноги. Ее лицо зарделось от стыда. Наблюдая за ней, Адам еще раз убедился в том, что вовремя остановился. Он поступил правильно, не позволив им совершить непоправимое, о чем бы они оба потом пожалели.
— Мне надо идти, — сдавленным голосом промолвил Адам.
Мэллори подняла голову, все еще сжимая ворот рубашки.
— Идти? Но…
— Уже поздно, я и так задержался у вас дольше, чем следовало бы.
— Да, но…
— Вам надо поспать. — Он встал и отступил на шаг от кровати. — Увидимся завтра, за обедом. Спокойной ночи, Мэллори.
— Спокойной ночи, Адам, — пробормотала Мэллори, судорожно вцепившись в ворот рубашки.
