Ирэн Фрэн - Стиль модерн
Этим вечером Файя вернулась в отель «Нормандия» очень поздно.
* * *На следующий день она была на вилле уже в девять часов. Не поцеловав Стива, спросила:
— А не провести ли тебе денек в Довиле? — И прибавила, испугавшись, что он не так ее понял: — Вместе со мной.
Она была в английском костюме и, казалось, немного нервничала.
— Вместе? — повторил Стив. — Да! Но поднимемся на минутку, хочешь?
— О нет!
В первый раз ему пришлось настаивать. Он прижал ее к себе. Она вроде бы смягчилась, и он ослабил свои объятия.
— Обычно ты нежнее, — сказала она, надувшись.
В ее взгляде появилось что-то жесткое и даже, чего он не замечал раньше, бесчувственное. Обратить в бегство этот нестерпимый нефритовый взгляд, немедленно сломить сопротивление! Стив никогда не покорялся женщинам, и его охватила ярость. Он сжал ее запястья с такой силой, что, казалось, они готовы были хрустнуть. Файя не опустила глаз. Потом, когда он меньше всего ожидал этого, она повернула голову к витражу над входом:
— Ну что ж, поднимемся.
И прошла впереди него. Ее рука в перчатках провела в какой-то миг по цветам, вмерзшим в стекло витража.
— Смотри, как странно: черные нарциссы.
Подобие улыбки пробежало по ее лицу, и больше она не сказала ни слова.
В комнате Файя казалась послушной, податливой. Она медленно сняла шляпку, перчатки, куртку и юбку, таким же, как и накануне, жестом скинула свою золотистую гриву на бедра. Это была почти обычная ее манера. Но только почли — она так старалась воспроизвести их любовный ритуал, что Стив понял: она пересиливает себя, или, скорее, подобной имитацией хочет показать свое глубокое недовольство.
Великолепный любовник, в этот день Стив был в ударе. Ему нетрудно было добиться ее вздохов и даже волнующих вскриков, которые, он знал, не были притворством.
Через два часа они были в Довиле. На улице Гонто-Бирон Стив, обычно не задерживающий взгляд на витринах, был привлечен странным украшением: брошка в форме сердца, сделанного из двух симметрично переплетенных «С». В нее был вправлен очень простой зелено-голубой камень. Это было не самое эффектное украшение на витрине, однако Стив увидел в нем определенный знак. Два «С», соединенные вместе: Стив, Солнышко-Файя — и этот камень — аквамарин, легендарный камень русалок. Девушка не заметила его внезапного интереса и в задумчивости продолжала идти к отелю. Стив обнял ее за талию, снял шарф, закрыл им глаза.
— Следуй за мной, я твой поводырь, и заткни уши, пока я не сниму повязку.
Она послушно позволила ввести себя в лавку ювелира и потом не задала ни одного вопроса до отеля.
Стив заказал лучший столик. Воспользовавшись моментом, пока Файя снимала перчатки, он успел положить маленький футляр с брошью в ее салфетку. Развернув накрахмаленную ткань, Файя не могла удержаться от смеха. Она взяла украшение, встала, заставив встать и Стива, и поцеловала его в губы долгим поцелуем. Открыв глаза, он увидел, что она улыбается.
Но эта улыбка предназначалась не ему. Искрящиеся глаза Файи выказывали радость всем собравшимся в зале. Ее больше всего радовал не подарок, а дерзость собственного жеста.
С этого вечера начались страдания Стива О’Нила.
Через два дня должны были состояться соревнования. Нужно было срочно осмотреть гидроплан, немного потренироваться. Но это означало разлучиться больше чем на двое суток с Файей. Он готов был пойти на этот риск, потому что решил в случае, если выиграет, посвятить ей свою победу.
После обеда, в салоне «Нормандии» он объявил ей о своем намерении.
— Мы встретимся сразу после соревнований!
Она погрустнела:
— Я боюсь соревнований.
Он подумал, что она беспокоится за него:
— Не жди меня тогда на летном поле. Встретимся в «Нарциссах», я приеду быстро, сразу же, с подарком для тебя.
Она опустила глаза, на мгновение задумалась, потом, повернув голову, указала на одно из зеркал в салоне:
— Смотрите, Стив, вон мои друзья! Я сейчас вам их представлю.
Она произнесла «вы». Снова между ними вставал весь мир. Она поднялась и увлекла его за собой к Лиане и д’Эспрэ. До этого момента он знал их лишь по именам, к тому же по слухам, а не из уст Файи, которую надо было очень долго расспрашивать, чтобы узнать совсем немного.
Позднее Стив признавался, что эта первая встреча не произвела на него особого впечатления. К тому же он был занят другим. Он, конечно, думал о Файе, но прежде всего — тоже из-за нее — о моторах, подвесках, анемометрах. Граф показался ему типичным французским аристократом: сноб и, на его вкус, слегка вышел из моды, — и он сразу же о нем забыл. Лиана больше заинтересовала его. Ее взгляд, не лишенный надменности, напомнил ему юных американок. Она была пикантна, как говорили во Франции. Но сквозило и нечто другое во всех ее манерах, как бы неясное напоминание о Файе. В то же время эта женщина была брюнеткой и более пышнотелой.
Но ему не хватило времени, чтобы как следует разглядеть ее: д’Эспрэ уже удалялся с несколько разгневанным видом. Файя выверяла в зеркале устойчивость своей эгретки. Лиана, явно не спешащая за своим любовником, улучила минутку, чтобы шепнуть ему до того, как уйти:
— Берегитесь, Файя никого не любит…
Она не закончила фразу, когда Стив почувствовал позади себя знакомое трепетание воздушных тканей. Он не успел обернуться, как нежные руки, отягощенные кольцами, закрыли ему глаза.
— А не станцевать ли нам танго?
Это была Файя, ее голос напоминал лучшие минуты на Вилле нарциссов.
— Один или два танца, Стив, прошу тебя…
Она казалась еще более сияющей, чем обычно, в своем тюлевом платье цвета шампанского. Без сомнения, под платьем ничего не было. Он взял ее за руку, и они помчались в зал для танцев, рассеянно попрощавшись с Лианой.
* * *День 15 августа 1913 года был удивительно лучезарным. Сохранив его в памяти на долгие годы, Стив был убежден, что солнце, отдав весь свой свет в этот день, никогда больше не сможет светить с такой силой. С девяти утра Довиль купался в светло-желтом сиянии. Яркие женские платья, как знамена, парили над городом: цвёта лазурного неба, цвёта моря, покрытого золотыми песчинками, — такими же, как на шарфах Файи. Горячий вибрирующий воздух ждал своих победителей.
Соревнования начались на летном поле. Конкуренты должны были добрых двадцать миль пролететь над берегом и затем вернуться в Довиль, где нужно было посадить аппарат на воду между двумя буями, плескавшимися в нескольких метрах от пляжа.
Как в волшебном сне, Стив взмыл в воздух, внезапно сбросив весь груз, отягощавший его после отъезда с виллы. Отныне существовали только ветер и море. Сверять курс по солнцу! Сверять курс по Файе! Лететь быстрее, еще быстрее. Играть со стихией, победить ее, заставить покориться, так же как и белокурую танцовщицу.
