Джанет Дейли - Гордые и свободные
– Законы Джорджии запрещают учить грамоте негров.
– Слава Богу, здесь не Джорджия, – парировала Элайза. – Вы находитесь на земле чероки.
– Как бы не так, мэм. Это территория штата Джорджия.
– А это, сэр, будет решать Верховный суд.
Никогда еще за двадцать лет своей жизни Элайза не оказывалась в такой опасной ситуации. Спасти ее могла только сообразительность – ведь ни ей, ни Темпл было не под силу справиться с этими головорезами.
– А я говорю, что здесь где-то должен быть белый учитель, – заявил тот, кого она ударила указкой. – Просто они его куда-то спрятали.
– Нет у меня мужа. Я сама учительница, – повторила Элайза, чувствуя, как пальцы Темпл нервно сжимают ей предплечье.
– Если хотите, можете обыскать школу и дом, – процедила Темпл, окинув гвардейцев ненавидящим взглядом. – Но предупреждаю: если вы хоть пальцем кого-то тронете, если повредите имущество, вас ждет арест.
– Арест? – фыркнул первый и подмигнул своим приятелям. – Вы слышали, парни? Она угрожает нам арестом. – Двое остальных тоже ухмыльнулись. – У тебя здесь нет никаких прав, принцесса. Можем творить все, что нам вздумается, и нам ничего за это не будет.
– Нет, будет, – перебила его Элайза. – Я дам против вас свидетельские показания. Любой суд примет их к сведению, даже ваш. Ведь я белая.
Гвардейцы помрачнели – Элайза говорила правду. Их предводитель попытался спасти свое лицо:
– Мы все равно будем искать белого учителя.
– Если это ваш долг – ради Бога, – уверенно ответила Элайза, чувствуя, что берет верх. – Но я буду следить за каждым вашим шагом.
Под пристальным взглядом Элайзы гвардейцы обыскали школу.
– Может, он в доме прячется, – сказал один из всадников.
Но старший, мрачно покосившись на Элайзу, покачал головой:
– Если и так, давно уж в лес убежал. Ладно, поехали. Нам еще кое-кого поймать надо.
Элайза вздохнула с облегчением, лишь когда всадники скрылись из виду. Тогда учительница захлопнула дверь школы, прислонилась к ней всем телом и почувствовала, что силы окончательно оставили ее.
Сердце колотилось так громко, что в первый миг она подумала – кто-то стучит в дверь.
Девять пар глаз смотрели на нее вопросительно. Элайза выдавила ободряющую улыбку:
– Все, они уехали.
Темпл озабоченно нахмурилась:
– С вами все в порядке?
– Да-да, все хорошо.
Элайза выпрямилась. Ноги у нее дрожали.
– Вы вели себя очень храбро, – уважительно, с ноткой восхищения сказала Темпл.
– Я была до смерти перепугана, – призналась Элайза. Голос у нее дрогнул, и она сердито воскликнула: – Какие мерзавцы! Их бы надо высечь за то, что они пугают детей!
– Нужно проведать маму. – Темпл двинулась к выходу.
– Пожалуй, нам лучше всем перебраться в дом, – решила Элайза. – Идемте. Быстрее!
Двадцать минут спустя все были уже в гостиной. Лишь Фиби и Шадрач отправились на кухню готовить обед. Черная Кэсси все не могла поверить, что они целы и невредимы. Она заставила их рассказать о случившемся во всех подробностях.
Шадрач говорил, а Фиби помалкивала, чувствуя, что ее мать с каждым словом сына охватывает все больший ужас. Девочка не понимала, чем это вызвано, но на душе у нее стало тревожно.
– …И один из них говорит миз Элайзе: «Что тут делает этот черномазый с книжкой?»
Шадрач проговорил эти слова басом.
– «Иди-ка сюда, парень», – говорит, а миз Элайза говорит: «Шадрач, сиди где сидишь». Ну и я ни с места.
Черная Кэсси жалобно застонала, схватилась за голову. Окончание рассказа она уже не слышала – ни про появление мисс Темпл, ни про героическую мисс Элайзу с ее указкой.
– …Он говорит, что по закону штата Джорджия учить черномазых нельзя, – произнес напоследок Шадрач.
Кэсси застонала еще громче.
– Я знала, знала! Говорила же я, что добром это не закончится.
– Мам, ты чего? Все в порядке, – стал утешать ее сын. – Миз Элайза сказала ему, что тут не Джорджия, тут земля чероки.
Черная Кэсси обняла своих детей, прижала их к себе.
– Теперь они вернутся, вернутся ночью, – всхлипнула она. – Они всегда так делают. Я это уже видала. Вытащат тебя из дома, высекут так, что из тебя дух вон.
– Но за что? – недоверчиво спросил Шадрач. Взгляд его стал испуганным.
– За то, что учиться грамоте можно только белым. Черным – ни-ни. Сколько раз говорила я Айку: «Не пускай детей в школу. Не будет от этого добра». И теперь сам видишь, что получилось.
Она говорила так убежденно, что Фиби вся задрожала. Когда же издали донесся стук копыт, девочке и вовсе стало жутко.
– Они вернулись! – ахнула Кэсси. – Бегите отсюда, прячьтесь.
– Нет, мама, что ты. Это мастер Клинок и Дье. С ними и папа приехал, – сообщил Шадрач, высунувшись наружу.
Темпл выбежала навстречу своему возлюбленному. Свесившись с седла, он крепко обхватил ее за плечи и спросил:
– С тобой все в порядке?
– Да.
– А с остальными?
– Тоже.
Успокоившись, он выпустил ее.
– Давно они уехали?
– Минут двадцать, не больше.
Клинок крепко стиснул зубы и окинул взглядом горизонт. Его голубые глаза льдисто сверкали.
– Что произошло?
Темпл коротко рассказала о случившемся.
– Мисс Холл говорит, что все дело в новом законе. Они разыскивают нарушителей.
– Да-да, – кивнул Клинок. – Мне сегодня утром рассказали, что трое миссионеров арестованы.
– Ты бы видел мисс Холл. Как она развоевалась! Я даже с Киппом ее такой ни разу не видела. Когда один из них схватил меня за руку…
– Что?! – взревел Клинок.
– Он мне ничего такого не сделал, – уверила его Темпл. – Мисс Холл меня защитила.
– Если бы он тебе что-то сделал… – грозно процедил Клинок.
На его бронзовой коже белой ниткой выделялся шрам. Темпл, не удержавшись, провела по шраму пальцем.
– Клинок, – прошептала она, может быть в первый раз по-настоящему чувствуя, что любит этого человека всей душой.
Он обнял ее, поцеловал в губы, желая передать ей свою страсть, страх и гнев. Темпл затрепетала в его объятиях. По их телам словно прошел разряд молнии.
– Ты не представляешь, что я пережил, когда прискакал Айк, – тихо сказал Клинок и содрогнулся. – Недолго уехал твой дядя?
Он обхватил ее лицо ладонями; пальцы его чуть подрагивали.
– Нет, он завтра возвращается. В крайнем случае послезавтра.
Она закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его пальцев.
– Я останусь здесь, пока он не вернется, – твердо заявил Клинок, словно ожидая, что она станет спорить.
– Хорошо.
– А когда возвратится твой отец…
Он не договорил, и Темпл с любопытством открыла глаза. Вид у него был странный – очень серьезный, даже властный.
