Кристина Дорсей - Море огня
Миранда вздернула подбородок.
— Гораздо большая опасность подстерегала меня, когда вы перекинули меня через плечо, как тюк с тряпьем.
— Это понятно, я спрашиваю? — повторил он. Она хотела продолжать спор и дальше, но капитан был к этому не расположен. Он стоял как скала, широко расставив ноги в сапогах и скрестив руки на груди, и ожидал ее ответа, до кончиков волос — воплощение безжалостного пирата. Неохотно Миранда кивнула:
— Я все поняла.
— Хорошо. — Казалось его лицо еще больше окаменело. — С сегодняшнего дня никаких разговоров с командой.
— Что? — закричала Миранда во весь голос и бросила свои мешочки, при этом не обратив никакого внимания на то, одновременно они упали на пол или нет. — Но это несправедливо.
— Я предупреждал.
— Вы сказали, что я не должна говорить о личинках и простейших. Я так и поступила.
— Да, но вы не можете усидеть на месте, когда они рядом. Вечно вы попадаете в беду.
— Во-первых, мне ничего не угрожало. А во-вторых, — Миранда опустила плечи, — они очень интересуются наукой.
— Они скорее всего интересуются женской анатомией. — Его взгляд упал на ее ноги, и Миранда покраснела. Она заметила, что глаза его зажглись от желания, и тут только девушка сообразила, что ее юбки подоткнуты и открывают ноги выше колен. Она поспешно расправила подол.
— Вы отвратительны.
— Не отрицаю, но я, по крайней мере, не делаю вид, что мне страшно интересно, как там дела у Юпитера и его лун, чтобы спокойно любоваться чьими-то большими голубыми глазами.
Большие голубые глаза Миранды распахнулись, казалось, еще шире. Она была потрясена.
— Они не из-за этого.
Кровь Христова! Может и так. Может статься, он один не может насмотреться на нее. Но, черт возьми, как она стояла там на рее: ее длинные стройные ноги были видны всей команде.
— Нет, не из-за этого, — настаивала тем временем Миранда, — Фин очень интересуется скоростью света. И Шрам, и Кинг, и Беспалый, и все остальные.
— Ну хорошо. Может быть. — Ну и настойчивая она. — К сожалению, придется им остаться неучами. Я отвечаю за вас и настаиваю на своем.
— Но я думаю…
И тут Джек закрыл ей рот поцелуем. Это, конечно, избавило его от дальнейших доводов, какими бы они ни были. Он, в сущности, не думал успокаивать ее таким способом, так уж получилось. Сначала он просто стоял с ней рядом и вдруг, притянув ее к себе, крепко прижался губами и погрузил руки в роскошные волосы. Она была такой нежной и мягкой, что сразу развеяла его дурное настроение. Он, пират, был напуган до смерти, когда она оказалась так высоко. Только прижав ее к себе, он смог немного расслабиться.
Миранда говорила себе, что должна остановить его, но когда она подняла руки, чтобы оттолкнуть пирата, то почему-то схватила его вместо этого за рубашку и сильнее прижалась к нему. Он был такого огромного роста и такой сильный, что одно это страшно возбуждало ее и восхищало. Разумеется, она должна позволить этот поцелуй — в качестве опыта, конечно. Но тут неожиданно его язык раздвинул ее губы, и Миранда забыла обо всем, и о научном исследовании в частности. Она тихонько застонала, поднялась на цыпочки и обхватила его за шею. Вдруг его губы оставили ее и обрушились на щеки, нос, дрожащие веки, шею. У Миранды опять появились те странные ощущения внизу живота, что и раньше. Голова ее откинулась назад, она попыталась вздохнуть, но не смогла, так как он нежно целовал ее где-то около уха. Она почувствовала дрожь в коленях и решила, что наверное упала бы, если бы ее не держали столь сильные руки. Затем вдруг он поднял ее в воздух, но совсем не так, как пять минут назад, а нежно прижав к груди. Его губы опять нашли ее рот и прижались к ее губам, страстно желая утолить свой голод. Джек положил ее на постель, прижав сверху своим телом. Она не отстранялась, а наоборот хотела еще более тесных объятий. Ее невинные движения и нежные стоны сводили его с ума. Он дотронулся до ее груди и вздохнул, когда сквозь шелк платья ощутил, что сосок напрягся под его рукой. Он еще погладил его немного большим пальцем и почувствовал, что она выгнулась под ним, еще теснее прижимаясь к нему.
Боже правый, он не должен этого делать. Мысль пришла из небытия, и Джек попытался оттолкнуть ее. Поддразнивая, он легонько покусывал ее губы и обрадовался, когда она раскрыла их, отвечая. Язык Джека встретился с языком Миранды, и они соединились в едином ритме, который сводил их с ума.
У Джека все болело от желания, но он не мог избавиться от сознания, что не должен этого делать. Да, он не может этого сделать. Со стоном Джек поднялся и сел на краю постели. Дыхание его были неровным, прерывистым, он уронил голову на руки, с трудом приходя в себя. Со стороны Миранды долетел какой-то тихий шорох, и Джек обернулся, а обернувшись, сразу чуть не забыл о своей решимости. Черные-черные волосы были рассыпаны по всей подушке. Глаза с тяжелыми веками и темные от страсти вопрошали его. Но, в отличие от ее обычных вопросов, этот не был так неприятен. Она заслуживала ответа на этот невысказанный вопрос. Но, к сожалению, у него не было готовых ответов.
Он не мог сказать ей, почему начал ее целовать и, проклятье ада, тем более почему перестал.
Закрыв глаза и глубоко вздохнув, Джек сказал каким-то придушенным голосом:
— Приношу свои извинения, — затем поднял руки и снова положил их на колени.
— Я… — Миранда приподнялась на локте, — я не знаю, что сказать.
Это все было так ново для нее. Миранда знала, как животные и люди размножаются, и дедушка объяснил ей это однажды, правда мимоходом, когда они обсуждали последние открытия Грю — двудомность и однодомность растений.
Миранде было тогда одиннадцать лет. Она слушала слова дедушки с обычным для нее прилежанием и интересом, задавая вопросы, и пришла к выводу, что акт репродукции не очень-то приятное дело. Она понимала, что, как говорится, когда-нибудь примет в этом участие, ведь крайне важно, чтобы Земля не опустела.
Но ей и в голову не приходило, что она займется репродукцией с пиратом. Хотя то, что они делали, весьма мало походило на слова дедушки, Миранда не сомневалась, что это и было то самое воспроизведение рода человеческого.
И, Боже спаси ее, она не смогла бы остановиться, если бы пират не сделал этого сам. Она даже призналась себе, что сожалеет о том, что они так неожиданно все закончили. Джек внимательно посмотрел на Миранду и встал.
— Тебе и не нужно ничего говорить. Это целиком моя вина. Кровь Христова! Пират я или нет, в конце концов?
Черт подери, пираты только и делают, что грабят и насилуют. Джеку это было не по душе, а не потому, что не мог бы, если бы захотел. Джек твердо знал, что это не было насилием. Он быстро взглянул на Миранду и понял, что она это знает. Ему следует держаться от нее как можно дальше.
