Лиз Карлайл - Один маленький грех
Но Дев или не слышал, или не понял его. Зажав между зубами дымящуюся сигару, маркиз схватил бутылку бренди и нацелился наполнить стакан Аласдэра.
К пяти часам Эсме беседовала с четвертой претенденткой на место няни, и это ей очень не нравилось. Последняя претендентка, миссис Доббз, оказалась милой, добродушной и жизнерадостной женщиной, которая, казалось, могла завоевать любовь и обожание любого своего питомца. У Эсме не хватило духу сказать ей, что Сорча в состоянии есть милых нянюшек на завтрак и еще до обеда расправиться с любой жизнерадостной натурой. Только этим утром она опрокинула на ковер тарелку с кашей, в припадке ярости порвала свои чулки и туфельки, разрисовала мелом стены классной комнаты и утопила в ночном горшке все запасные шпильки Эсме. Лидия по крайней мере знала, с чем ей предстоит столкнуться.
Эсме поднялась с дивана в кабинете Маклахлана, испытывая неловкость оттого, что Уэллингз не предложил другого помещения для бесед.
— Я дам вам знать, — сказала она, протягивая руку миссис Доббз. — Спасибо за то, что пришли.
Она позвонила лакею, чтобы он проводил женщину, затем аккуратно собрала бумаги и пошла вниз, чтобы сравнить свои соображения с соображениями Уэллингза. Может быть, он заметил то, что она упустила из виду.
К сожалению, он ничем не помог ей. Когда она спросила его относительно Лидии, он согласился, что Лидия может подойти. Эсме поблагодарила его и собралась уходить И тут в дверь постучали. Уэллингз открыл дверь — за ней стояла привлекательная, но явно не молоденькая женщина в элегантной пурпурной шляпке. Через руку у нее было переброшено что-то, прикрытое муслиновым чехлом.
— Добрый день, Уэллингз, — приветливо сказала она. — Сэр Аласдэр дома?
— Нет, мадам. — В его голосе была теплота. — К сожалению. Леди прошла внутрь.
— Ну хорошо! Я зашла, только чтобы передать это. — Она подала дворецкому то, что держала на руке, затем протянула затянутую в перчатку руку Эсме. — Здравствуйте, — сказала она. — Вы, должно быть, мисс Гамильтон, гувернантка. Какая вы хорошенькая! Я Джулия Кросби, друг сэра Аласдэра. Ошеломленная, почти лишившаяся речи Эсме взяла протянутую ей руку.
— Да, это я, — произнесла она. — Мисс Гамильтон, я хотела сказать.
— Очень приятно! — Миссис Кросби снова обратилась к Уэллингзу: — Проследите, пожалуйста, чтобы это забрал Эттрик. Он знает, что с этим делать.
Под муслином явно была одежда, вероятнее всего, сюртук и брюки. Оставленные Маклахланом, хотя женщина тактично не упомянула об этом.
— Благодарю вас, мадам, — сказал дворецкий. — Не хотите ли чаю или чего-нибудь еще освежающего?
— Только если мисс Гамильтон присоединится ко мне. Эсме открыла рот, затем закрыла его.
— Мне тоже будет очень приятно, — наконец сказала она.
Миссис Кросби снова улыбнулась, и от ее улыбки в комнате стало светлее. Эсме легко было поверить, что гостья — в прошлом актриса, потому что она была хороша собой и обладала чем-то таким, отчего в ее присутствии остальные стушевывались. Но она совсем не была похожа на тот тип женщин, который должен был бы нравиться сэру Аласдэру. Она выглядела старше, даже старше матери Эсме, и она была довольно пухленькой, с глазами, полными добродушного юмора. Эсме представлялось, что Маклахлану должны нравится совсем не такие женщины — гибкие кошечки, капризные танцовщицы кордебалета.
Ее глаза снова скользнули по женщине, и она почувствовала укол ревности. Как смел Маклахлан целовать ее с такой страстью, когда не прошло и двух дней, как он лежал в постели с этой женщиной, которая… ну, такая милая?
Потому что он мог. Потому что она позволила. Поощряла его.
Миссис Кросби кашлянула.
— Тогда, — произнесла Эсме с притворной любезностью, — не пройти ли нам в гостиную?
Они начали подниматься по лестнице, а Уэллингз вышел, чтобы распорядиться насчет чая.
— Я слышала, сэра Аласдэра недавно видели на Стрэнде покупающим детскую мебель, — заметила миссис Кросби, и в ее голосе слышались веселые нотки. — Как сказали, в таком количестве, что ее хватило бы на армию детишек. Совершенная неожиданность, которой должно быть объяснение.
Эсме посмотрела на нее через плечо.
— Предполагалось, что покупкой займется Уэллингз, — отвечала она. — Я не знаю, почему поехал не он.
— Да, Уэллингз — само благора…
Вдруг позади раздался крик. Эсме обернулась и увидела, что миссис Кросби опустилась на колени, одной рукой она упиралась в пол, другой держалась за живот.
— Уэллингз! — закричала Эсме. — Уэллингз, скорее сюда! Миссис Кросби застонала.
— О Боже! — Ее лицо было белым как снег. Изящная шляпка свалилась с головы и покатилась по ступенькам.
Эсме встала на колени и взяла женщину за руку:
— Что с вами, миссис Кросби? Вы можете мне сказать? Тут же появился Уэллингз с одним из слуг за спиной.
Он бросил взгляд на миссис Кросби, затем посмотрел на Эсме.
— Ступайте и скажите Хозу, чтобы ехал за доктором. Немедленно.
— Штраус, — с трудом произнесла миссис Кросби, скривившись от боли. — Доктор Штраус, на Харли-стрит. Пожалуйста.
В следующие несколько минут все кругом пришло в движение. Эсме сделала, что ей было поручено, — послала Хоза за доктором на лучшей лошади Маклахлана. Мужчины с большим трудом перенесли миссис Кросби в кровать; послали за миссис Генри. Старая женщина суетилась с мрачным видом, посылала слуг то за снадобьями, то за простынями и полотенцами.
— С ней все будет хорошо? — спросила Эсме, дотрагиваясь до руки миссис Генри. — Что с ней?
Но миссис Генри только покачала головой.
До появления доктора Штрауса, казалось, прошла вечность. Он оказался кругленьким пожилым господином в проволочных очках, говорившим с сильным акцентом. Он поговорил с миссис Генри — голоса обоих звучали удрученно — и вместе с ней вошел в комнату к больной. Не зная, что ей делать, Эсме пошла наверх, чтобы посмотреть, как там Сорча. Лидия вырезала бумажных кукол, а малышка зачарованно наблюдала за ней. Раз или два Сорча начинала дуться, но Лидия каждый раз успокаивала ее. Эсме смотрела и удивлялась, как умно служанка предупреждала приступы гнева у Сорчи.
Через полчаса Эсме снова поднялась наверх и увидела Маклахлана, стоявшего у двери в комнату, где находилась миссис Кросби, и тихо разговаривавшего с врачом. Маклахлан выглядел подавленным. Он увидел Эсме и живо повернулся к ней:
— Мисс Гамильтон, что случилось? Она споткнулась? Упала?
— Я не знаю, — сказала Эсме. — Не думаю. Доктор покачал головой.
— Она уверяет, что нет, — твердо сказал доктор. — Она объяснила, что внезапно почувствовала боль и сильные спазмы.
