Мэри Блейни - Твой пылкий поцелуй
– Ваша оценка абсолютно верна, месье, но, если вы пожелаете, я мог бы привести ее к вам для допроса.
– Лучше приведи саму Шарлотту, тогда я скажу тебе спасибо. – Полковник рассмеялся, затем повернулся и, не сказав больше ни слова, отправился дальше.
Проводив его напряженным взглядом, Дессо сгреб бинты и швырнул их в лодку, затем наклонился к Гейбриелу.
– Удачи, мой друг, – произнес он шепотом, прежде чем последовать за своим начальником.
Кажется, ему пожелали удачи? Гейбриел пытался осмыслить произошедшее, изо всех сил сдерживая желание немедленно отмести все тревоги и волнения одним огромным вздохом облегчения.
Тем временем мальчик дернул Жоржа за рукав, и тот помог детям вскарабкаться в лодку, а Гейбриел все никак не мог выбросить из головы слова капитана.
Удачи обычно мог пожелать один солдат другому. Значит, оба они были солдатами. И не столь важно, на какой стороне Дессо: они сражаются за свое дело, и у каждого своя цель.
Гейбриел отчаянно желал спасти имя своей семьи и свою честь, для чего ему нужны были удача и везение в этой жизни. Ввиду столь желанной и близкой надежды на побег он нашел в себе достаточно благородства, чтобы пожелать того же капитану.
Шарлотта позволила Жоржу помочь ей забраться в лодку и тут же перебралась на корму, захватив всхлипывающую малышку, она усадила ее к себе на колени и закутала в одеяло.
Когда Жорж с силой оттолкнул лодку от берега, никто не издал ни звука. Гейбриел даже не отваживался слишком глубоко вздохнуть из опасения, что полковник передумает или в лодке внезапно обнаружится течь, а то и еще что-нибудь похуже. Впрочем, в то же самое время он надеялся, что неудачи, наконец покинут их.
Усевшись в центре лодки на перевернутый ящик, Жорж поднял парус.
Лодка была длиной футов в двадцать пять, так что один человек вполне мог управляться с ней, и, когда парус надулся, лодка сразу поймала ветер и бодро двинулась вперед.
Подняв голову, Гейбриел подставил лицо ветру. Ему казалось, что именно так мог поступить человек, начавший оправляться от ранения. Вскоре ветер задул ему в спину, и лодка набрала скорость. Закрыв глаза, он всем своим существом впитывал ощущения, охватившие его во время этого перехода к свободе.
Насыщенный запах рыбы на берегу уступил место терпкому соленому аромату моря. Вода с умиротворяющим ритмом билась о борта лодки, палуба под ногами казалась твердой и надежной, даже когда лодка взлетала на гребень волны. Снасти бились о мачту, а парус все дальше уносил их от берега.
Когда Франция окончательно осталась позади, Гейбриел позволил себе представить, каким будет его возвращение домой, где его ждут семья и представители власти.
Неужели и те, и другие радостно встретят его на берегу по прибытии? Не попадет ли он снова в тюрьму, когда в военный департамент поступит рапорт о его возвращении?
Суда ему не избежать, да и виселица вполне вероятна. Ему придется платить по долгам и принять необходимые меры, чтобы оградить семью от ненужных осложнений. Гейб и в мыслях не допускал, что власти поверят в представленную им историю и освободят его.
– Сэр, у вас есть семья, которая ждет известий от вас?
Гейбриел долго хранил гробовое молчание – вопрос мальчика застал его врасплох – и наконец нехотя произнес:
– Да, Пьер, конечно, есть. А ты куда отправишься, когда мы высадимся на берег?
– Я поеду туда, куда меня отвезет мадам мама. – Перспектива очередного сиротского приюта, казалось, не пугала малыша. – Мы с сестрой будем вместе: мадам мама обещала мне.
– А где ты научился так хорошо говорить по-английски?
– Прошу прощения, сэр. Мадам велела нам не рассказывать ничего, потому что она сама позаботится о нас.
– Понятно. – Гейбриел сжал зубы. Сколько еще он будет носить это клеймо? Шарлотта уже всех заразила своим недоверием, так что же будет дальше? Он обернулся, чтобы посмотреть на нее.
Шарлотта пристально вглядывалась в даль, и ощущение безопасности, которым уже начал проникаться Гейбриел тут же начало улетучиваться. Неужели их преследуют?
Гейбриел повернулся, не заботясь о том, что это выходило за рамки его роли. Да он с ума сойдет, если ему снова придется общаться с французами!
Однако никого не было видно до самой линии горизонта. Никто не преследовал их, ничего, кроме пустынного моря, чистой воды и первых лучей солнца, поднимавшегося над городом. Заостренные шпили церквей на его фоне казались черными стрелами, упершимися в серое небо. Водная гладь отливала серебром, словно зеркало, разбитое ветром на мелкие осколки, не отражающие ничего, кроме бесцветного рассвета. Эту картину ему никогда не забыть: это та жизнь, которую он оставляет позади.
Тем не менее, едва первые лучи восходящего солнца засияли над городскими зданиями, их облик мгновенно изменился, и Гейбриел зажмурился. Потом он вновь взглянул на Шарлотту. Против ожидания, она посмотрела на него с улыбкой, и он кивнул ей в ответ. Казалось, впервые зато время, что им пришлось провести вместе, они пришли к полному взаимному согласию.
Гейбриел закрыл глаза и обратил лицо к небу, думая о том, что Шарлотта столь же непредсказуема, сколь и результат химических опытов, в результате которых его дом однажды едва не взлетел на воздух. Если и было что-то, особенно нравившееся ему в ней, так это витавшие вокруг нее загадки, которые Гейбриел надеялся во что бы то ни стало разгадать.
Глава 16
Шарлотта уже почти пришла в себя, когда малышка дернула ее за рукав.
– Что этот человек делает? – Она робко указала на Гейбриела.
– Возможно, он поклоняется солнцу.
– Зачем?
Шарлотте было нелегко ответить на этот вопрос.
– Этот человек находился в плену у французов, и это первый восход солнца, который он видит после долгого перерыва. Теперь он радуется этому.
Девочка больше не задавала вопросов, и тогда Шарлотта сама решила спросить ее:
– А, тебе что хотелось бы отпраздновать, Клер?
– О, если бы у меня была мама, я бы пела и танцевала. Но я буду счастлива, даже если у меня будет хотя бы котенок.
Шарлотта почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она очень хорошо знала это ощущение, и ей самой ужасно хотелось, чтобы мать встретила ее дома, хлопотала над ней, уложила ее в постель…
Обняв Клер, Шарлотта поцеловала ее в макушку.
– Думаю, все твои мечты скоро сбудутся, включая котенка.
День вступал в свои права, прохладный влажный воздух уступал место несвойственному этому времени года теплу, и Шарлотте оставалось только радоваться теплу и фруктам, полную корзину которых Жорж засунул под скамью. Яблоки оказались слегка побитыми, но ужасно вкусными.