Тереза Медейрос - Озорница
— Ничего не понимаю, — грустно призналась Эмили, и ружье в ее руках дрогнуло. — Вон тот тип угрожал мне палицей, да они все при оружии. Опять же котел с собой притащили. В общем, я рассудила, что…
— Этот тип, как ты его изволишь величать, исполнял танец в твою честь, это часть ритуала, дабы продемонстрировать, что они рады приветствовать тебя на этой земле. — Джастин пробрался среди покорно лежавших маори, поднял древко с насаженным на него тупым и безобидным куском железа и потряс им в воздухе. — Разве не видишь, что это просто мотыга! Неужели непонятно? — Потом достал из котла какой-то коричневатый плод и крикнул: — А это сладкий картофель! Они принесли тебе подарки, черт бы тебя побрал!
— О господи! — жалобно простонала Эмили, осознав глупость своего поведения, и на душе у нее стало еще хуже, чем прежде.
Джастин швырнул картофель в котел и стал надвигаться на девушку с таким грозным видом, что она непроизвольно направила на него ствол ружья. Он брезгливо взял двумя пальцами оружие и бросил его на песок.
— А теперь, моя дорогая, хотел бы представить тебя глубокоуважаемому вождю племени, на местном наречии — арики. Его зовут Вити Ахамера.
— С удовольствием с ним познакомлюсь, — ответила Эмили, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства. — Мне есть что ему сказать, хочу пожаловаться на членов его племени. На мой взгляд, нельзя допускать, чтобы они терроризировали ничего не подозревающих и ни в чем не повинных английских девушек.
— Тогда сними ногу с его спины и позволь ему встать.
Эмили залилась краской до корней волос, опустила глаза на ногу, попиравшую широкую спину туземца, и ей стало безумно стыдно. Она не знала, как выбраться из щекотливого положения, и с надеждой посмотрела на Джастина, но ничего не смогла прочитать на его лице, кроме презрения.
— Неужели я допустила столь грубую оплошность? Подумать только! Да, ты совершенно прав, — щебетала Эмили, меняя позу; она подала туземцу руку, помогая ему встать. Тот медленно поднялся, расправил плечи и оказался на две головы выше ростом, чем она предполагала. Эмили принялась счищать песок с мускулистой груди. — Если бы господин Вити с самого начала представился и объяснил, что он вождь племени, я бы, естественно, повела себя иначе и не совершила столь безнравственный поступок.
Из глотки вождя вырвалось нечто очень похожее на крепкое английское ругательство, он грубо оттолкнул руку девушки, и Эмили в испуге отступила, ища защиты. Джастин обнял ее за талию и прижал к своему бедру. Возникло ощущение, что она попала из огня да в полымя. Следуя примеру своего предводителя, начали подниматься и отряхиваться другие туземцы, уважительно приговаривая: «Пакеха, Пакеха». Эмили огляделась в надежде увидеть того, кто вызвал у маори чувство восхищения.
Вождь поднял руку, и все примолкли. Сверкая темными глазами, в которых светился острый ум, Вити ткнул пальцем в сторону Эмили и разразился длинной речью на гортанном языке. Эмили не очень понравился тон его голоса, и она возблагодарила небо, что не понимает ни слова. Девушка теснее прижалась к Джастину, несказанно радуясь тому, что у нее такой большой и сильный покровитель.
— Что он говорит? — спросила Эмили.
— Ты оскорбила его ману, — прошептал ей на ухо Джастин.
— Его маму?
— Его ману, черт возьми! Задела его честь, достоинство. Для маори мана — это все, и если они сочтут, что им нанесено оскорбление — намеренно или случайно, — возмездия не избежать. Он собирается объявить тебе войну.
Эмили попробовала высвободиться, бормоча:
— Да чтобы какой-то переросток с серьгами в ушах осмелился мне угрожать! Где мое ружье? Я покажу этому недоноску…
Джастин прикрыл ей рот ладонью, а вождь изрек новое обвинение в адрес девушки и сильно ткнул ее пальцем в грудь. Эмили судорожно сглотнула, ожидая, что сейчас начнется драка.
— Прекратить! — скомандовал Джастин, и, хотя говорил он тихо, туземцы мгновенно прореагировали на его приказ. Вождь прервался на середине фразы, и воцарилась полная тишина.
Одной рукой Джастин по-прежнему зажимал Эмили рот, второй плавно повел вокруг, как бы приглашая всех любоваться природой, и заговорил на языке маори. Слова лились песней, ласкали и убаюкивали, Эмили заслушалась, притихла и завороженно провожала глазами взмахи его руки. Туземцы внимали будто зачарованные, и даже только что сердитый, казалось, вождь сменил гнев на милость.
Джастин завершил свою речь неожиданно. Снял ладонь со рта Эмили, приподнял ее голову и как бы пригласил всех внимательно посмотреть на девушку. Передние ряды в испуге отпрянули, тараща глаза и оживленно жестикулируя. Эмили распирало от гордости. Видимо, Джастин сказал им, чтобы близко не подходили к ней, потому что она принадлежит только ему и он готов защищать ее до последней капли крови.
Вождь скорчил презрительную гримасу, ткнул пальцем в сторону седого туземца, повернулся и двинулся вверх по склону холма. За ним последовали остальные, оставив Эмили и Джастина в покое. Как только он ее отпустил, девушка облегченно вздохнула и кротко вымолвила:
— Спасибо за все.
— Не стоит благодарности, — резко ответил Джастин. — А теперь, если не возражаешь, я пойду поговорю с ними. Мы бы и раньше это сделали, но на пути к дому племя туземцев попало в засаду и оказалось в плену у королевы джунглей Эмили Скарлет.
Джастин направился к вершине холма, брезгливо стряхивая песок со штанин. Закралось подозрение, что его пылкая речь перед толпой дикарей не содержала обещания пролить кровь в защиту чести и достоинства Эмили.
— Что ты сказал им? — крикнула вслед девушка и в ужасе поняла, что голос сорвался. Она была в полном отчаянии. Очень хотелось услышать из уст Джастина, что он думает и заботится о ней. В конце концов, именно это она ожидала услышать все последние годы. Не останавливаясь, Джастин бросил через плечо:
— Я им сказал, что ты не в своем уме, сбежала из сумасшедшего дома, спряталась на судне, отплывавшем в Новую Зеландию, тебя не сразу нашли, и вот ты здесь.
На вершине холма он задержался.
— Еще я сказал, — добавил он, — что в твоей семье все были сумасшедшими и один из твоих предков вообразил себя птицей киви и пытался спрыгнуть с крыши Тауэра, позабыв, что киви не летают.
Эмили была вне себя от ярости. Жажда мести охватила ее всю, целиком. Она схватила ружье и стала целиться, но вовремя сообразила, что убивать Джастина нельзя, избрала мишенью соседнее дерево и нажала на курок. Раздался сухой щелчок, Джастин изумленно оглянулся, сразу понял, что произошло, и ринулся вниз. Эмили попыталась спрятать ружье за спину, хотя отлично понимала, что из этого ничего не выйдет.
