Барбара Картленд - Люцифер и ангел
За столом девушка с облегчением увидела, что лорд Грэшем сидит далеко от нее. Рядом с ней расположился пэр средних лет, у которого были великолепные скаковые лошади. За обедом Анита и ее сосед только и говорили, что о его и о герцогских конюшнях.
Выходя из столовой, Анита поймала обращенный к ней отчаянный взгляд леди Миллисент и поняла, что должна немедленно поговорить с герцогом — была уже половина третьего.
Проявив некоторую сноровку, она сумела пристроиться за спиной последней дамы, выходившей из столовой, и, проскользнув между мужчинами, подойти к герцогу.
— Не могли бы вы уделить мне минутку? Это очень срочно, — быстро проговорила она.
Герцог удивился, но тут же ответил:
— Конечно, Анита. Приходите в мой кабинет через десять минут.
Она улыбнулась и последовала за герцогиней, которая поднималась наверх, чтобы, как всегда, прилечь после обеда.
Ее светлость обычно устраивалась в шезлонге у окна, чтобы насладиться солнечным светом и свежим воздухом. Увидев, что герцогине помогает ее горничная, Элеонор, Анита поспешила к боковой лестнице, которая вела к кабинету герцога, минуя холл.
Эту комнату герцог использовал для особых нужд, и никто не смел входить туда без приглашения.
Открыв дверь, Анита увидела, что герцог ждет ее, стоя у камина. С орхидеей в петлице он выглядел особенно элегантно.
— Входите, Анита! — пригласил он. — Какое важное дело вы хотите со мной обсудить? Надеюсь, это не займет много времени — в три я везу леди Миллисент Клайд на прогулку.
Осторожно закрыв дверь, Анита приблизилась к герцогу.
— Именно об этом я и хочу с вами поговорить. Герцог удивился, но Анита продолжала:
— Милли очень несчастна. Она любит другого, хотя знает, что родители, конечно, заставят ее принять ваше предложение.
Герцог не ответил. Помедлив, Анита сказала:
— Я попросила ее не огорчаться, потому что вы все поймете и найдете предлог отменить прогулку. Тогда ее родители перестанут надеяться на брак дочери с герцогом, а она сможет выйти за любимого человека.
Закончив говорить, Анита с легкой улыбкой посмотрела на герцога.
— Я знаю, что вы… — начала она. Увидев выражение его лица, она замолчала. Она поняла: что-то не так.
— Как вы смеете! — воскликнул герцог. — Как вы смеете вмешиваться в мои личные дела и обсуждать меня с моими гостями!
— Простите… простите меня…
— Я никогда не встречал подобной дерзости! Вы вмешиваетесь в мои планы в моем собственном доме! Вы берете на себя смелость указывать мне, что я должен и чего не должен делать! Это уму непостижимо! Черт побери, что вы о себе вообразили?
Его голос, казалось, наполнил комнату.
Герцог словно нависал над Анитой в своей ярости. Вскрикнув от ужаса, она рванулась к выходу.
Добежав до двери, Анита оглянулась, и герцог увидел, как она побледнела.
Герцогиня уже засыпала, как вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвалась Анита.
— А, это ты, дорогая, — пробормотала герцогиня.
— Мэм, если позволите, мне нужно немедленно уехать, — сказала Анита.
Герцогиня была настолько поражена, что ей показалось, будто она ослышалась.
— Уехать? Куда?
— Куда угодно… домой, — ответила Анита. Герцогиня уже полностью проснулась и увидела, что Анита очень бледна, а взгляд ее застыл, хотя она и не плакала.
— Чем ты расстроена? — повторила герцогиня.
— Я не могу ничего объяснить, — покачала головой Анита. — Пожалуйста, ваша светлость, отпустите меня домой. У меня нет… денег, чтобы заплатить за проезд… Но если вы одолжите мне немного… я вам все верну.
— Конечно, — сказала герцогиня. — Но сегодня воскресенье, и поездов уже не будет. Если ты в самом деле хочешь уехать, придется подождать до завтрашнего утра.
— Мне лучше… уехать… сразу.
— Это абсолютно невозможно, — ответила герцогиня.
Анита всхлипнула, молча повернулась и вышла.
Герцогиня позвонила и вызвала горничную. Когда пожилая горничная, уже много лет служившая ей, вошла в комнату, герцогиня сказала:
— Мисс Анита чем-то расстроена, Элеонор. Постарайтесь выяснить, чем именно. Я очень беспокоюсь за нее.
— Сделаю все, что смогу, ваша светлость. Герцогиня снова откинулась на подушки. Элеонор рано или поздно узнавала обо всем, что происходило в доме. Теперь герцогине оставалось только подождать.
И в самом деле, не прошло и пятнадцати минут, как Элеонор вернулась в комнату. Герцогиня выжидательно посмотрела на нее.
— Судя по всему, ваша светлость, — начала горничная, — после обеда мисс Лэвенхэм отправилась в кабинет его светлости. Она пробыла там всего несколько минут, затем выбежала вон и поднялась по главной лестнице в комнату вашей светлости.
— Что же ее могло так огорчить? — спросила герцогиня.
— Не знаю, ваша светлость, но подозреваю, мисс Лэвенхэм сказала его светлости нечто такое, после чего он послал леди Миллисент записку, что не сможет взять ее на прогулку в три часа.
— Так значит, его светлость не на прогулке, — тихо сказала герцогиня, словно беседуя сама с собой.
— Нет, ваша светлость, — ответила Элеонор. — Если хотите знать мое мнение, леди Миллисент призналась мисс Аните, что не хочет выходить замуж за его светлость, потому что по уши влюблена в молодого человека, которого знает с детства.
— Так леди Миллисент любит другого? — пробормотала герцогиня.
— Да, ваша светлость. Камеристка ее милости рассказывала мне, как они удивились, получив ваше приглашение. Ведь леди Миллисент должна была выйти замуж за мистера Стивена.
— Я начиню понимать, почему леди Миллисент здесь не понравилось.
— Горничная ее милости говорила мне, что она прямо-таки рыдала — настолько не хотела ехать сюда.
— Вот оно что! — протянула герцогиня.
Ей больше не хотелось разговаривать, и Элеонор, попросив ее отдыхать и не волноваться, ушла.
— Нет смысла волноваться, — сказала горничная, — волнение только в гроб сведет, а вам, ваша светлость, до могилы еще далеко — вы так хорошо себя чувствуете с тех пор, как мы вернулись.
Тем не менее, когда она вышла, на лице герцогини отразилась тревога.
Она прикрыла глаза и начала молиться, чтобы ее дорогой сын был счастлив, как молилась каждое утро и каждый вечер.
Герцогиня знала: ее сын не влюблен. Как же объяснить ему, насколько прекрасна любовь и что это восхитительное чувство стоит того, чтобы его подождать?
И тут она услышала за дверью голос герцога и быстро взяла со столика, стоявшего рядом с шезлонгом, газету.
Когда сын вошел в комнату, она держала газету в руках.
— О, Керн! — воскликнула герцогиня, прежде чем он успел что-либо произнести. — Я так рада, что ты здесь! Пожалуйста, прочитай мне вчерашнюю речь премьер-министра. Она так плохо напечатана, что мне трудно различить буквы.
