Пенелопа Уильямсон - Под голубой луной
Одним из самых впечатляющих трюков, которым научил ее цыганенок, был кувырок из положения стоя. Джессалин, правда, сомневалась, стоит ли пытаться его выполнить – ведь она не тренировалась уже несколько недель. Но, вспомнив слова бабушки о том, что кто не рискует, тот не выигрывает, она все-таки решилась.
Упираясь в холку Пруденс, она выбросила ноги вперед и, получив нужный размах, уже в следующую секунду стояла на спине лошади на коленях. Выпрямившись, она, балансируя руками, приняла максимально устойчивое положение и почти сразу же, чтобы не передумать, резким движением вскочила на ноги. Затем Джессалин чуть расслабила колени, чтобы не подпрыгивать при каждом шаге лошади. Теперь она стояла на спине лошади в полный рост, земля летела где-то далеко-далеко внизу. Ветер свистел в ушах и развевал волосы. Серая вода, зеленые деревья, голубое небо – все это проносилось в каком-то стремительном вихре. И он… он… он…
Сделав глубокий вдох, Джессалин согнула ноги, высоко подпрыгнула и, сделав сальто, снова приземлилась на ноги на широкую спину лошади. Это был момент ее триумфа… Но весьма непродолжительного.
Как она пыталась объяснить впоследствии, передняя левая нога Пруденс попала в одну из этих чертовых заячьих нор. Пруденс споткнулась, Джессалин утратила драгоценное равновесие и, перелетев через хвост кобылы, плашмя шлепнулась на землю.
Но это было еще не самое страшное. Пруденс в этот момент пробегала совсем рядом с прудом, лежавшим в котловине, словно миска с довольно высокими краями. Джессалин угодила на самый край крутого бережка и покатилась вниз, к воде, судорожно хватаясь за стебли тростника, папоротника и просвирника.
Она даже не вскрикнула – вода была ледяная, и у нее перехватило дыхание. В первую же секунду она ушла под воду с головой. Фланелевая куртка надулась пузырем, помогая удерживать на плаву ноги, которые намокшие холщовые брюки беспощадно тянули ко дну.
Отбросив с лица мокрые волосы, Джессалин выплюнула горькую, с металлическим привкусом воду. Во рту осталось ощущение, будто она долго лизала оловянную кружку. Стараясь держаться на поверхности, Джессалин огляделась по сторонам. Трелони спокойно сидел на камне, обхватив руками колени. Судя по его виду, ему было абсолютно безразлично, если она утонет или умрет от переохлаждения.
Если он сейчас засмеется, она никогда ему этого не простит, мелькнуло у Джессалин в голове.
Он не засмеялся. Но и промолчать оказалось выше его сил.
– Вы выиграли пари, мисс Летти, – совершенно серьезно сказал Трелони. – Мне бы не удалось повторить этот трюк, даже если бы я дожил до Мафусаиловых лет. Но вы, кажется, слегка промокли, мисс Летти. И слегка замерзли.
– О нет, что вы, лейтенант! Вода очень освежает, уверяю вас.
Джессалин перевернулась на спину и неторопливо проплыла вдоль берега. Холод просто обжигал тело. Джессалин заставила себя проплыть еще кружок, хотя почти вся ее сила уходила на то, чтобы сцепить зубы и не давать им стучать.
Пруд был очень глубок, а берег крут, и выбраться из воды без посторонней помощи было просто невозможно. Она не спеша подплыла к Трелони. Он улыбался. Той высокомерной улыбкой с оттенком превосходства, какой умеют улыбаться только мужчины.
– Хорошо поплавали, мисс Летти? Джессалин беспомощно улыбнулась.
– Дайте мне руку, пожалуйста.
Он встал, наклонился и протянул ей руку. Она намеренно отплыла чуть-чуть подальше, чтобы ему пришлось наклониться пониже. Но вот их руки наконец встретились. Джессалин уже не раз ощущала силу его рук, но и сама была не из слабеньких – многие годы езды верхом не прошли даром. Как только лейтенант начал вытаскивать ее из пруда, она резко дернула его руку на себя.
Он охнул от удивления и плюхнулся в пруд, подняв фонтан чуть ли не до верхушек вязов.
Джессалин снова попыталась выкарабкаться на крутой берег, но намокшая одежда тянула ее вниз, как якорь. Тут голова Трелони показалась над водой, и Джессалин наслушалась таких выражений, какие не всегда услышишь от пьяного рудокопа возле пивнушки. Но вот наконец ей удалось нащупать под ногами дно, и она на четвереньках выползла на влажную, скользкую траву. Она так и стояла на четвереньках, пытаясь восстановить дыхание.
Сзади послышался всплеск и пугающе ласковый, вкрадчивый голос:
– Моя дорогая, милая, нежная мисс Летти… Вы еще пожалеете о том, что появились на свет.
Джессалин рискнула оглянуться и… В то же мгновение он прыгнул на нее, повалил на спину и накрыл своим телом. Она замерла и лежала под ним тихо-тихо, быстро и часто дыша, как загнанный в угол зверек, который понимает, что избежать своей участи не удастся.
Вода ручейками стекала с длинных волос Трелони. Его нос почти касался ее носа, а глаза казались двумя бездонными черными колодцами. Но вот тяжелые веки опустились, жесткий рот смягчился. Он собирался поцеловать ее…
Джессалин затаила дыхание, ее сердце забилось втрое быстрее. Его губы были всего на расстоянии дюйма от ее лица, и с легким стоном Джессалин нетерпеливо приоткрыла свои ему навстречу.
– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.
– Восемнадцать, – с трудом выдавила Джессалин.
– Значит, ты не только мошенница, но еще и лгунья? – Его руки крепко обняли ее за шею, отводя голову назад. Ладонями он чувствовал, как участился ее пульс. – Так сколько же тебе лет, мисс Летти? И больше никогда, слышишь, ни-ког-да не смей мне лгать.
Джессалин судорожно сглотнула.
– Шестнадцать.
– О Господи!
Мгновенно отпустив ее, Трелони резким движением поднялся и сел на траву. Джессалин лежала на спине, глядя в небо на проплывающие над ними вереницы облаков. Но вот наконец она рискнула повернуть голову. Он сидел рядом с ней, положив руку на согнутое колено. Поза была нарочито расслабленная, но Джессалин кожей ощущала исходившее от него напряжение. Вздохнув, она подумала о непредсказуемости сидевшего рядом человека, о том, какую странную смесь страха и непреодолимого влечения она к нему испытывала. Он был самым красивым из всех мужчин, которых она когда-либо видела, даже теперь, когда его губы были плотно сжаты в тонкую линию. Она пьянела от одного его вида, как от резковатого, бодрящего ледяного вина из погреба.
– Шестнадцать лет – это не так уж и мало, – сказала Джессалин, приподнявшись на локтях.
Складки вокруг рта Трелони стали еще глубже. – Ошибаешься, это очень мало.
– Но многие девушки в этом возрасте уже выходят замуж.
Резко повернув голову, он буквально пригвоздил её взглядом к земле.
– Многие девушки в этом возрасте уже становятся шлюхами. Если у тебя где-то зудит, совершенно необязательно это расчесывать.
