Джейн Арчер - Весенние сны
Входная дверь широко распахнулась, залив лестницу потоком света.
– Хулио, ты их привез? Они с тобой? – раздался встревоженный женский голос.
– Да, Мария. Они здесь.
В дверном проеме появилась маленькая женская фигурка, быстро сбежала по ступенькам и заторопилась к фургону.
– Слава Мадонне! Идите скорее, сеньора. Он ранен.
– Ранен? – переспросила Анастасия таким тоном, как если бы услышала это слово впервые.
– Вот этого я и боялась... – проговорила Лорели, слезая с сиденья на землю.
– Да, ранен! В него стреляли! Ему нужна помощь. Он ничего не разрешил нам делать, только кровь позволил остановить, все хотел дождаться вашего приезда. Идите скорее!
– Стреляли? Ранен? – в ужасе повторяла Анастасия вдруг онемевшими губами.
– Вещи я занесу потом, – сказал Хок, подталкивая девушку к краю фургона. Он соскочил на землю и, подхватив Анастасию под мышки, легко поставил ее рядом с собой и поскорее повел вперед, к Лорели. Он был уверен, что такое мог сделать только один человек – Ти Эл Латимер.
Лорели взяла Анастасию за руку и мягко ей сказала:
– Не теряй мужества, дочка. Он поправится, и мы будем этому свидетелями.
– Сеньора, пожалуйста, скорее!
– Хок, а ты? – Анастасия повернулась к Хоку, в то время как мать уже тащила ее за собой вверх по лестнице.
– Иди, ты нужнее в доме. Мне здесь есть чем заняться. Мать и дочь заторопились в дом, а Хок и Идальго вернулись к фургону.
– Я Мария Идальго, – представилась хрупкая женщина, пока они поднимались к парадному входу. – Если что нужно, сразу позовите меня.
– Спасибо вам, – благодарно ответила Лорели. – А теперь проведите нас к нему. А помощь ваша понадобится обязательно, но попозже.
Все вошли в просторный вестибюль. Анастасию отчего-то поразило, что он совершенно пуст. Она даже запнулась на ходу. Нет, внутри дом был совсем другим. Они проходили мимо комнат, и, бросая взгляд сквозь открытые двери, она видела все ту же пустоту. Ни ковров, ни драпировок, ни мебели, ни канделябров – вообще ничего. Все имело настолько нежилой вид, что Анастасия перестала смотреть по сторонам и заторопилась вслед за матерью и Марией на второй этаж.
Проведя Лорели и Анастасию через длинный, без единого ковра на полу коридор, в котором их шаги отдавались гулким эхом, Мария внезапно остановилась и, обернувшись к женщинам, кивнула на дверь слева от себя:
– Он здесь. Я подожду вас тут, в коридоре.
Анастасии вдруг стало трудно дышать из-за охватившего ее страха, но, когда Лорели, почувствовав состояние дочери, взяла ее за руку и ободряюще улыбнулась ей, боязнь отступила, и она последовала в комнату следом за матерью.
Там на широкой кровати под балдахином лежал высокий мужчина. Лицо его было бледным, пыльная, перепачканная кровью одежда казалась чем-то неуместным на белоснежных простынях. Дышал он прерывисто и с трудом. Было видно, что ему очень больно, но в глазах, которые он не сводил с двери, явственно читались надежда, ожидание и беспокойство. Когда он увидел жену и дочь, входящих в комнату дома, который он построил для них, взгляд его просиял безудержной радостью, и он, засветившись от счастья, расплылся в широкой мальчишеской улыбке.
– Лорели, – благоговейно произнес он имя жены. – Анастасия... Стейси... Наконец-то.
Они оказались в объятиях друг друга, смеясь от счастья и целуясь солеными от слез губами. Анастасия явственно чувствовала стоявший в воздухе запах магнолий и почти готова была поверить, что они вновь на Миссисипи, а вовсе не в Аризоне. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения – время, место, расстояние, все отодвинулось куда-то далеко-далеко. Осталось лишь восхитительное сейчас. Наконец Лорели пришла в себя и тревожно спросила:
– Боже мой, Спенс! Дай нам встать, тебе же больно! Он рассмеялся с принужденной веселостью.
– Лорели – кто-кто, а ты мне никоим образом не можешь сделать больно! Извини уж, я малость подкачал...
Лорели приложила указательный палец к его губам:
– Не извиняю, потому что не за что. Все будет хорошо. Я уж за этим прослежу.
– Знаю. Я просто ждал. Так хотелось вас встретить. Господи, как же долго вы ехали!
– Я все понимаю, Спенс, но мы наконец вместе. Это главное. А теперь давай-ка займемся твоей раной.
Спенсер откинулся на подушки, бессильно уронив руки на хрустящие накрахмаленные белые простыни. Лицо его исказила гримаса долго сдерживаемых страдания и боли.
– Проклятие! Какой же я идиот, коли позволил так по-дурацки себя подстрелить...
– Прекрати, Спенс. Хватит себя бранить. Лучше побереги силы.
Он ответил ей печальной улыбкой.
– Ах, Лорели, ты снова за мной ухаживаешь... чудо, настоящее чудо. Мне так хотелось...
– У нас теперь уйма времени... для всего на свете, Спенс. На мгновение прояснившимся взглядом он окинул ее лицо, очертания тела, вгляделся в громадные голубые глаза... С видимым облегчением расслабился и пробормотал, прикрывая глаза:
– Да, времени теперь столько, что не знаешь, куда и девать. Теперь меня с тобой сам черт не разлучит.
Слушая мужа, Лорели начала стаскивать с него заскорузлую от крови одежду и остановилась, подумав, что лучше Анастасии при этом не присутствовать. Обернувшись, она посмотрела на дочь. Та стояла с белым как мел лицом – ей явно было не по себе.
– Анастасия, нам нужны горячая вода и чистые тряпки. Пойди скажи об этом Марии и попроси ее прийти мне помочь. Похоже, нужно будет послать за врачом.
Анастасия безмолвно кивнула и повернулась к двери. Девушка вдруг почувствовала себя одинокой – за все эти годы она уже отвыкла, что мать может уделять внимание не только ей одной, а кому-то еще, но тут же решительно подавила это чувство. Она должна помочь отцу поправиться – он должен жить. Как странно, будто и не было всех этих лет без него, и Анастасия снова ощутила себя маленькой девочкой, страстно желающей, чтобы отец ее остался в живых. Тряхнув головой, девушка выбежала из комнаты.
Мария с тревожным видом стояла около двери.
– Как сеньор?
– Выглядит он неважно. Маме нужны горячая вода и чистые тряпки. Здесь можно вызвать врача?
Мария в сомнении покачала головой:
– Нет, доктор, который ближе всего, живет неподалеку от Хардивилля. Но на соседнем ранчо есть женщина, Исабель Дамита, свояченица Ти Эл Латимера. Она разбирается в травах и лечит ковбоев и всю семью. Простите, что не предупредила, но я уже послала за ней.
– Прекрасно, Мария, но лучше все же сказать об этом моей матери.
Обе женщины вошли в комнату. Лорели, услышав звук шагов, торопливо прикрыла мужа простыней и поспешно подошла к ним.
– Мы можем послать за доктором прямо сейчас? – спросила она.
