Мэдлин Бейкер - Любовь первая, любовь бурная
Мужчина рассмеялся.
— Они все говорят «пожалуйста», — пробубнил он, отвернувшись, как бы размышляя. — Но никогда не говорят «спасибо».
Бриана осталась одна, пока мужчины кушали, сидя у костра. Они смеялись и беседовали, проглатывая смесь жирного бекона и красных бобов. Их разговор был вульгарным, намекающим на что-то непристойное, щедро усыпанным богохульствами и ругательствами. Бриана съежилась от страха, когда поняла: они говорили о ней, о том, что они с ней сделают, прежде чем продадут команчам.
Бриана посмотрела вдаль. Вернулся ли Шункаха Люта в каньон? Неужели он уже мертв? А может, сильно ранен? Две огромные слезы навернулись на глаза, когда она представила Шункаха лежащим мертвым в каньоне. Его тело оставлено гнить под солнцем.
— Йо-хо-хо!
Бриана резко повернула голову, когда Келлер вскочил на ноги с картой в руке. Он широко осклабился, засовывая червонную даму в колоду.
— Я не против быть последним, — сказал он своим партнерам, растягивая слова, — но первым, черт возьми, гораздо лучше.
Бриана пронзительно закричала, когда Келлер возвысился над ней. Его громадные руки нащупывали пряжку ремня, глаза остекленели от похоти. Когда он наклонился к ней, Бриана снова завизжала, колотя связанными ногами по его голеням.
Келлер грязно выругался, когда Бриана пнула его по колену. Он быстро «расплатился», отвесив такую сильную оплеуху, что из глаз девушки брызнули слезы, а в ушах зазвенело.
— Нет, пожалуйста, — умоляла Бриана.
— Мы можем сделать это двумя способами, — сказал Келлер глухим и ровным голосом. На лице его не было ни следа симпатии или жалости. — Только ты и я, чудесно и уединенно. Или ты можешь продолжать сопротивляться. В этом случае я позову Пабло и Макгиллиса сюда, чтобы они тебя держали. Я согласен на любой способ. У меня не было женщины уже несколько месяцев.
Бриана взглянула на него расширенными от страха глазами. Медленно покачала головой, безмолвно умоляя оставить ее одну в покое.
— Ну, какой ты выбрала, девушка? У меня нет настроения ждать.
— Только… только ты. — Бриана с силой протолкнула слова сквозь зубы, стучавшие от страха. Она зажмурила глаза, желая потерять сознание, когда огромный мужчина начал расстегивать штаны. Этого не может случиться! Она никогда не знала мужчину, но втайне хотела быть женщиной Шункаха, хотела, чтобы именно он посвятил ее в женщины. Он был бы добрым и нежным, терпеливым и понимающим…
Она слышала, как Келлер хрюкнул, скинув ботинки и спустив штаны, и начала бесполезную борьбу с веревками, связывавшими ее.
Этого не может случиться на самом деле. Это все сон, ужасный сон. Завтра она будет смеяться…
Бриана задохнулась, когда Келлер ухватился за платье и задрал подол до талии. Она попыталась молиться о помощи, когда он спустил ее нижнее белье вниз на лодыжки, но не смогла произнести ни одного слова. Стиснув зубы, Бриана ждала, что неизбежное случится, надеясь, что это быстро закончится. Она слышала, как другие двое подстрекают Келлера, и ощутила внезапное и непреодолимое чувство поражения. Когда Келлер закончит с ней, будут еще двое мужчин, готовых занять его место.
— О, Боже, — пробормотала она, когда рука Келлера скользнула по ее бедру, — пожалуйста, дай мне умереть.
Все тело напряглось, когда Келлер навалился на нее и начал целовать. Бриана подавилась, почувствовав его язык у себя во рту. Не думая о последствиях, которые, несомненно, не заставят себя долго ждать, Бриана укусила его за язык и ощутила на миг победу, когда он взвизгнул и скатился с нее.
— Сучка! — воскликнул Келлер и сильно шлепнул Бриану.
Откуда-то издалека донесся похабный смех. Макгиллис и Пабло обменялись веселыми замечаниями по поводу того, что одна маленькая puta доставляет такому человеку, как Келлер, столько неприятностей. Келлер тоже услышал их и выругался себе под нос. Сообщники дразнили его.
Бриана снова закрыла глаза, когда Келлер приблизился к ней. Она слышала, как Пабло кричал что-то по-испански, слышала треск пламени, когда в костер подбрасывали еще дров. А потом прозвучали три ружейных выстрела — второй и третий сразу же после первого, так что все они слились в один длинный, раскатистый звук. Она услышала громкий вскрик над ухом, почувствовала, как что-то теплое и липкое брызнуло ей на лицо и шею. А потом была только тишина, громче, чем звук ружейной пальбы, и огромная тяжесть на ее распростертом теле.
Сердце билось, как барабан, когда она медленно открыла глаза. Надрывный крик ужаса вырвался из ее горла, когда Бриана увидела Келлера, развалившегося на ее бедрах, но ни один звук не сорвался с его губ. Застыв от страха, она могла только смотреть на кровь, впитывавшуюся в землю и замаравшую ее ноги. Кровь мертвого человека. Он был, без сомнения, мертв. Его широко открытые глаза, казалось, пристально вглядывались куда-то, из уголка рта стекала кровь.
И теперь другой человек стоял над ней — мужчина со смуглой кожей и черными глазами, горящими местью. Она посмотрела на него, но не узнала. Был только выворачивающий внутренности страх.
Бриана начала истерически кричать, когда он стащил с нее мертвеца, потом опустился рядом на колени и заключил в свои объятия.
— Нет! Нет! — Бриана принялась колотить связанными руками по его лицу и груди, глаза наполнились слезами, голос сорвался на хрип, когда она кричала, чтобы ее оставили одну.
Нежно, но все же настойчиво Шункаха обхватил молотящие кулачки Брианы одной своей горстью. Сев на землю, он подтянул Бриану к себе на колени и разрезал веревки, которые связывали ее.
— Успокойся, Ишна Ви, — шептал он низким и утешающим голосом. — Теперь я здесь. Никто тебя не обидит.
Звук его голоса успокоил Бриану, и она уставилась на него, все еще плохо соображая.
— Не плачь, ле мита чанте, — тихо уговаривал Бриану Шункаха, рукой слегка поглаживая ее волосы. — Не плачь, мое сердце. Люди, напугавшие тебя, уже мертвы. Они больше не причинят зла.
— Шункаха? — она моргнула сквозь слезы. Ужас, охвативший Бриану, начал исчезать, когда его голос проник сквозь пелену страха и окутал ее.
— Я здесь.
— О, Шункаха, — зарыдала она, прильнув лицом к ямке между его шеей и плечом. — Я так боялась.
Шункаха Люта кивнул головой.
— Я знаю, малышка, я знаю.
Бриана обвила руками его талию, прижимаясь изо всех сил. Шункаха шептал ей нежные слова на языке Лакота, тихо поглаживая по спине, играя шелком ее волос, пока она не уснула у него на груди.
Заботливо он поднял ее и понес прочь от лагеря бандитов. Его лошадь была привязана в нескольких десятках ярдов от этого места, в небольшом леске. Он оставил Бриану там, спящую на мягкой траве. Вернувшись к бивуаку, собрал запасы пищи, одеяла и кухонную утварь. Обшарил карманы похитителей и взял все деньги, что нашел. Шункаха знал, что белые люди ценили клочки зеленой бумаги и обменивали их на пищу и виски. Может быть, они и ему пригодятся когда-нибудь.
