Мэри Патни - Расколотая радуга
— Миссис Мельбурн, миссис Моубри, вы слышали последние новости? — отвесив поклон, взволнованно спросил лорд.
— Нет, не слышали, — ответила Энн. — Пожалуйста, сообщите нам.
— Вчера пруссаки потерпели тяжелое поражение у Линьи и отошли почти на двадцать миль. Веллингтону тоже пришлось отступить, чтобы сохранить коммуникации. Теперь, насколько мне известно, его штаб-квартира будет находиться в деревеньке под названием Ватерлоо.
— Боже правый, — побледнев, прошептала Энн. — Ведь это всего в десяти или двенадцати милях отсюда.
— Наполеон у ворот Брюсселя, — резко заявил Хэлдоран. — И еще неизвестно, сможет ли Веллингтон со своим сбродом, именуемым армией, остановить его. Иностранцы один за другим покидают город при первой же возможности.
Кэтрин осторожно поставила на стол свою чашку.
— Новости, конечно, плохие, но, бьюсь об заклад, победа будет за герцогом, — сказала она.
— Не хочу вас пугать, — произнес Хэлдоран уже более мягко, — но на прошлой неделе я предпринял меры предосторожности — нанял лодку, чтобы в случае необходимости переехать в Антверпен. Могу отвезти и вас с детьми и слугами, но вы должны это решить прямо сейчас.
Кэтрин растерянно взглянула на лорда. Она, видимо, недооценивала его великодушие.
— Я… я не могу оставить мужа. — Энн невольно схватилась за свой заметно увеличившийся живот. — А вдруг Чарльза ранят и привезут сюда?
— Если все будет хорошо, через несколько дней вы сможете вернуться. — Хэлдоран переводил взгляд с Кэтрин на Энн. — Не думаю, чтобы ваши мужья возражали против вашего отъезда, зная, как здесь опасно.
Кэтрин закусила губу. Как быть? Вправе ли она подвергать риску Эми?
— Вот как мы сделаем, — произнесла наконец Кэтрин и, когда Энн и Хэлдоран вопросительно на нее посмотрели, сказала: — У меня больше опыта как у сестры милосердия, а у Энн больше детей. Поэтому я останусь помогать раненым и буду вести дом, а Энн с тремя детьми уедет в Антверпен.
Энн облегченно вздохнула:
— Что же, это прекрасно! Уезжать мне, конечно, не хочется, но неразумно отказаться от возможности увезти детей в безопасное место, когда французы так близко. Лорд Хэлдоран, нам нужно полчаса на сборы. Еще есть время?
Кэтрин заметила в глазах Хэлдорана злой огонек и поняла, что свое предложение он сделал вовсе не из благородства, как ей показалось сначала. Ему нужна была она, Кэтрин. Возможно, он рассчитывал утешить ее в это трудное время, когда муж отправился на войну. Но как бы то ни было, женщины нуждались в его помощи, и он, как истинный джентльмен, не мог им отказать только потому, что Кэтрин остается.
И Хэлдоран, взяв себя в руки, сказал:
— Полчаса — это отлично. И все же, миссис Мельбурн, советую вам не рисковать и тоже поехать.
Он поднялся.
— Я оставлю вам адрес моих банкиров в Антверпене, чтобы в случае необходимости вы могли меня разыскать.
— Спасибо. Весьма любезно с вашей стороны проделать такой долгий путь ради людей, с которыми вы едва знакомы, — вежливо, но без всяких эмоций сказала Кэтрин.
— Было бы преступлением с моей стороны не защитить вас в то время, как ваши мужья рискуют жизнью во имя родины, — торжественно произнес он.
Началась суматоха. Когда Эми сообщили, что она поедет в Антверпен, девочка взмолилась:
— Мама, пожалуйста, позволь мне остаться. Ты же сама говорила, какая я хорошая помощница.
— Это так, дорогая. Но я не могу не беспокоиться о тебе. — Кэтрин печально улыбнулась. — Ведь я мать. Будут у тебя свои дети, тогда поймешь.
Наконец Эми согласилась с условием, что, как только минует опасность, ей разрешат вернуться.
Няня Элспет Мак-Леод тоже попросила разрешения остаться. Зная, что девушка не хочет расставаться со своим возлюбленным, Энн вместо нее взяла с собой служанку Кэтрин, чтобы та присматривала за детьми.
Ровно через полчаса все собрались в центральном холле. Кэтрин крепко обняла Эми, а когда повернулась к Энн, та сказала дрогнувшим голосом:
— Если война разлучит нас, ты знаешь адрес матери Чарльза в Лондоне. А если… что-нибудь случится с тобой и Колином, я воспитаю Эми, как родную дочь.
— Я знаю. — Кэтрин проглотила комок в горле. — А если Чарльза ранят, я буду ухаживать за ним, как это сделала бы ты.
Энн глубоко вздохнула и очень спокойно проговорила:
— Нам пора.
Кэтрин смотрела из окна, как они под дождем шли к повозке, радуясь, что Хэлдорана сопровождают несколько крепких, грозного вида слуг, способных защитить Энн и детей.
Лишь когда повозка исчезла из виду, Кэтрин, вся в слезах, отвернулась от окна. Это была их первая разлука с Эми.
— Чертов Наполеон, — прошептала Кэтрин. — Будь он проклят!
Глава 11
С первых же боев Майкл усвоил одну истину: даже под огнем офицер не должен терять присутствие духа. Это было особенно важно сейчас, когда в сражении с французами полк Майкла потерял убитыми и ранеными почти четверть рядового состава и больше половины офицеров. Канонада и облака черного дыма действовали угнетающе даже на бывалых солдат.
Полк был построен в каре, чтобы держать оборону. Со всех четырех сторон стояли ряды вооруженных солдат. Командный состав, интендантские службы и раненые находились внутри квадрата. Раненые, способные двигаться, покидали поле боя, в то время как убитых безжалостно выбрасывали из каре, освобождая место для живых. Майкл обходил находившихся в центре квадрата людей, беседовал с ними, утешал, насколько возможно, раненых, перебрасывался шутками с солдатами.
Стараясь не вдыхать ядовитый вонючий дым, Майкл направился к центру каре, где стояли два полковых флага, именуемые штандартами. По традиции их несли два самых младших офицера в полку и охраняли опытные сержанты.
Одному из офицеров, Томасу Хасси, было всего шестнадцать, и Майкл не спускал с него глаз.
Рядом со штандартами, когда он подошел, упало пушечное ядро и медленно покатилось по мятой земле. К счастью, никто не пострадал. Том Хасси вручил свой флаг, «Юнион Джек», одному из сержантов.
— Раз уж французы послали нам мяч, может, сыграем в футбол? — весело спросил он и побежал к ядру, явно намереваясь ударить по нему ногой.
— Не трогай! — закричал Майкл. — Оно не так безобидно, как выглядит. Может оторвать ногу! Я сам это видел однажды.
Прапорщик остановился как вкопанный и, бросив на ходу «спасибо, сэр», вернулся к своему флагу. Майкл дружески кивнул ему. Совсем еще юный Том Хасси благодаря своей бесшабашной храбрости обещал стать отличным офицером, если, конечно, останется жив.
Майкл поднес к глазам, бинокль, но ничего, кроме полей ржи, не увидел. Несколькими часами раньше французская пехота атаковала левый фланг, и сейчас из-за дыма видно было лишь на расстоянии нескольких сотен футов, слышались выстрелы из мушкетов, крики и звуки военного оркестра. Одно Майкл знал точно — атака французов отбита.
