Наталия Орбенина - Перо фламинго
– До сих пор ученые толком не знают, как это происходило, хотя существует некое описание, данное Геродотом. Да и то, записанное им со слов египтян, живших гораздо позже времени постройки. Скорей всего, сооружались дополнительные приспособления, по которым втаскивались наверх, на салазках камни для строительства. Колеса не использовали, завязли бы в песке. Сто тысяч людей в течение тридцати лет трудились, возводя пирамиды.
– Но зачем, для чего все это? – продолжала вопрошать Зоя, которая явно запамятовала то, что когда-то учила в гимназии.
– Там должно было покоиться тело царя Египта, фараона Хеопса. Но, насколько мне известно, его там нет, или вернее ученые его там не обнаружили.
– Мы полезем внутрь? – оживился Петя.
– Сделаем такую попытку, – и профессор устремился наверх по камням ко входу в пирамиду, находившемуся довольно высоко от земли. Лезть наверх, оказалось довольно затруднительно, особенно дамам, так как сами блоки, из которых выстроена пирамида, довольно высоки.
– Да погодите, погодите же вы! – вскричал Лавр. – Дайте же сделать памятный снимок!
Фотоаппарат щелкал, запечатлевая путешественников у подножия и у входа в величественную пирамиду. Разумеется, первым был сфотографирован профессор, который буквально прильнул к историческим камням, не скрывая своего волнения и восторга.
Последними запечатлены были радостный сияющий Петя и Серафима Львовна в компании с Аристовым, который помогал ей взбираться по камням наверх. Лавр смотрел в объектив и видел там кузена, который готов был летать от восторга и распиравших его чувств. Что ж, посмотрим, посмотрим, чья возьмет, женщины такие непостоянные, такие переменчивые! А вот и драгоценная тетушка, изморенная жарой. Позади маячит герой-освободитель, воин на каникулах. Что-то у вас странные лица, друзья мои, словно вы что-то потеряли, или, может, наоборот, нашли?
– А теперь я намерен пролезть внутрь и сделать там свои фотографии! – решительно заявил Лавр, закрыл объектив и устремился наверх, подхватив штатив.
Серафима Львовна, тяжело дыша, остановилась передохнуть. Сколько ступеней, двести? Господи, помилуй! Хорошо бы добраться до входа, а уж на самый-то верх она, пожалуй, не пойдет, с неё достаточно. По спине течет пот. Да так сильно, что пятно заметно на платье. Как неприлично, рядом молодой мужчина, от неё, возможно, потом пахнет? Кошмар! Шляпа просто прилипла к голове, её уже не снимешь, что там осталось от прически! Но отказаться от милого приключения она не могла, муж никогда в жизни её бы не простил и извел бы насмешками. Вон он, впереди! В его-то годы! И забыл о возрасте! Вот что делает любовь к прекрасному!
Она утерла лицо и оперлась на следующий камень, чтобы преодолеть очередную ступень. В этот миг широкая и крепкая ладонь ухватила её ручку и увлекла наверх. Этот жест, дружеский, деликатный, но в то же время властный, поверг её в смятение. Она поймала себя на мысли, что ей не хочется отнимать руки. И она продолжала опираться на руку Аристова. Что ж, муж увлечен камнями. Лавр тащит тяжелый кофр и штатив, Петя помогает взбираться Зое. Разумеется, ей ничего не остается, как принять помощь Аристова. Егор мягко, очень вежливо поддерживал её под локоть и слегка за талию. Его руки были горячие, чуть влажные. Глаза смотрели спокойно и серьезно. У Серны вдруг закружилась голова. Эти прикосновения были преступно приятны.
– Так! А кто напомнит мне известную поговорку о пирамидах? – экзаменовал профессор молодежь.
Петя и Зоя переглянулись и захихикали.
– Все боится времени, но время боится пирамид, – выдохнул Лавр, утирая пот, который катился по его лысой голове и лицу градом.
Дядя должен быть всегда доволен своим племянником, нельзя даже в мелочах разочаровывать дядюшку. Он поставил штатив и приготовился вслед за профессором нырнуть в таинственные глубины пирамиды. Проводник что-то залопотал, показывая в сторону дам.
– Наш чичероне говорит, что дамам, вероятно, не стоит спускаться вниз, неудобный путь и очень душно. Может вам с Зоей Федоровной и впрямь остаться на поверхности, дорогая? – профессор присел на один из камней и обмахивался шляпой. Прочие расположились рядом.
Серафима обрадовалась предложению мужа, а Зоя откровенно расстроилась, ей очень хотелось попасть внутрь пирамиды. Она вопросительно взглянула на брата.
– Как хочешь, Зоя. Только бы тебе хватило сил. Я не хочу, чтобы эта пирамида стала усыпальницей прекрасной царевны Зои! Но, как я полагаю, придется ползти на четвереньках, залезать и спускаться в очень узком проходе, словом, путешествие, полное неприятностей для дам.
Зоя надулась, но вынуждена была отступить и составить компанию Серафиме Львовне. Та же в свою очередь с содроганием представила себе, как она ползет, о ужас, на четвереньках, и её округлости, обтянутые юбкой, колышутся перед носом у Аристова! Более непристойной картины трудно себе представить, и посему лучше отказаться от заманчивого путешествия в глубь веков.
Итак, решено, дамы остаются ждать мужчин, которые с решительным видом зажгли масляные факелы и двинулись в глубь неизведанного. Вход в пирамиду располагался на высоте пятнадцатой ступени на северо-восточной стороне. Проход с самого начала оказался очень узким и круто пошел вниз. Пришлось и впрямь ползти на четвереньках, иногда почти на животе. Воздух оказался спертым, дышать становилось все тяжелей еще от дыма горящих факелов. В какой-то момент путь преградила гранитная глыба, которая по замыслу строителей, должна была останавливать древних незваных гостей гробницы. Однако те прогрызли в песчанике обходной путь, по которому и двинулись дальше путешественники. Теперь путь, такой же мучительно узкий, пошел в гору и привел в маленькое помещение. Одна из стен не доходила до потолка и представляла собой дальнейший проход. Итак, предстояло лезть прямо на стену, чтобы продолжить движение вперед. Проводник ловко вскарабкался наверх по выдолбленным за века углублениям и помогал лезть остальным.
– М-да! – только и молвил Соболев, с трудом преодолевая преграду.
Но неудобней всего было Лавру, который тащил на себе аппарат и штатив. Иногда он невероятным усилием гнал от себя преступную мысль бросить все тут и подобрать на обратном пути, но мысль о том, что книги дяди, его лекции будут украшены его фотографиями, что петербургские журналы выстроятся в очередь за ними, заставляла, скрипя зубами, тащить все это дальше. После стены – опять узкий проход с нависающим над головой потолком, маленький покой, опять гранитный обломок на пути, и наконец, – склеп царя!
Уф, наконец-то можно разогнуться и размять затекшие члены! Путешественники огляделись, и разочарование отразилось на их лицах. Небольшая комната, отделанная полированным гранитом. Потолок и стены черные и закоптелые от дыма факелов. Ни одного иероглифа, ни одного рисунка! Ничегошеньки! Посередине располагался пустой саркофаг без крышки и никаких следов мумии фараона и неведомых сокровищ.
