Барбара Картленд - Брак поневоле
Часы тянулись медленно, пока, наконец, около семи вечера они не въехали во двор очаровательной старой гостиницы. Всю дорогу из Амстердама они ехали по равнинной, безлесной местности. Однако теперь пейзаж изменился, они въехали в лес, где уютно расположилась гостиница, которой было не менее ста лет. Вокруг витал дух гостеприимства и радушия, и Камилла с первого взгляда поняла, что здесь им будет очень удобно.
Разбудить баронессу оказалось очень не просто. Когда же она, наконец, проснулась, то оставалась еще очень вялой от настойки опия. Камилла препоручила ее заботам камеристки, которая, к ее радости, уже приехала вместе с Розой. Когда баронессу проводили наверх, Камилла обнаружила рядом с собой Хьюго Чеверли.
– Я думаю, будет лучше, если мы не станем обедать наедине, – тихо сказал он. – Если вы позволите, я распоряжусь принести вам что-нибудь в вашу комнату. Не хочу, чтобы слуги думали, будто мы в отсутствии баронессы нарушаем каким-либо образом принятые в обществе условности.
– А как же завтрак? – спросила Камилла. – Мы же были тогда одни?
– Все произошло так стремительно, что я не успел всего предусмотреть, – резко ответил Хьюго. – Я не сомневаюсь, мисс Лэмберн, что вы будете только рады избавиться от моего общества.
Слова Хьюго удивили Камиллу, но ей нечего было возразить. С чувством глубокого разочарования она сделала реверанс и покорно направилась в свою комнату.
Не было никакого смысла переодеваться, поскольку она собиралась ужинать в одиночестве, поэтому по предложению Розы Камилла приняла ванну, оделась в одну из новых прозрачных ночных сорочек, купленных леди Лэмберн ей в приданое, и устроилась в постели.
Роза принесла на подносе ужин, но Камилле совсем не хотелось есть. Она вспомнила свой обед с капитаном Чеверли накануне вечером и то, как до своей ссоры они разговаривали о разных вещах, которые интересовали их обоих. Камилла также вспомнила, как много ей хотелось расспросить об Аполлоне, но теперь у нее вряд ли еще будет возможность остаться наедине с ним, да и вообще с каким-либо другим мужчиной, кроме ее супруга.
Камилла не понимала, почему при этой мысли у нее упало сердце. Она сказала себе, что слишком устала, и отослала ужин, почти не притронувшись к нему.
– Если я вам больше не нужна, мисс, – сказала Роза, – я пойду в комнату для слуг и поем. Мне проведать вас?
– Нет, не беспокойся, – ответила Камилла. – Надеюсь, к тому времени я уже буду спать. А где твоя комната?
– Где-то поблизости. К сожалению, здесь нет звонка, чтобы в случае чего вы могли вызвать меня.
– Ничего страшного. Я уверена, что ты мне не понадобишься, – улыбнулась Камилла. – Разбуди завтра в семь утра.
– Комната баронессы справа от вашей, мисс, – сказала Роза, – а комната капитана Чеверли – слева, значит, вы будете под надежной защитой.
Камилла рассмеялась:
– Вряд ли кому-нибудь из нас потребуется защита в этом уютном местечке.
– Конечно, мисс. Мистер Харпен пригласил меня прогуляться по деревне, если вы не возражаете. Он очень воспитанный человек, мисс. Я сказала ему, что вы позволите мне пойти с ним.
– Да, конечно, иди, Роза, – ответила Камилла. – Желаю тебе хорошо провести время, может быть, тебе не представится другой возможности.
– Спасибо, мисс, мне никогда в жизни не было так весело, – заявила Роза, сияя от радости.
Дверь за ней закрылась, и Камилла осталась в одиночестве. Она немного почитала, потом помолилась и попыталась уснуть. Но удивительное дело, она больше не чувствовала усталости и лежала без сна, беспокойно ворочаясь на жесткой кровати.
Потом Камилла вспомнила, что ее мать, рассказывая о своих поездках с сэром Горацием в Европу, как-то заметила, что, если на кровать не клали перину, матрац обычно бывал жестким, как доска. Тогда она придумала маленькую хитрость: укладывала одну из подушек в центр кровати, а потом ложилась на нее.
В комнате Камиллы стояла большая двойная кровать. На ней было четыре подушки, и одну из них Камилла поместила в центр кровати и легла на нее, а две другие положила под голову. Стало гораздо удобнее, заметила она, но все равно никак не могла уснуть.
Прежде чем лечь, Камилла раздвинула шторы на окнах, как обычно делала дома. Ей нравилось, когда утром ее будило солнце, касаясь первыми лучами ее лица. Сейчас в окно был виден бледный серп луны, медленно плывущей по небу. Это был молодой месяц, и Камилла внезапно испугалась, увидев его сквозь стекло.
«Это дурной знак», – с тревогой подумала она и тут же устыдилась своей детской суеверности. Тем не менее, она семь раз наклонила голову перед этой луной и подумала, не стоит ли вылезти из кровати и перевернуть монету. Это было нелепо, но страх не отпускал Камиллу, и она чувствовала, что ей отчаянно нужна удача.
Смеясь над собственным ребячеством, она все-таки встала с постели. Зажигать свечу не было необходимости: свет луны, хотя и бледный, проникал в комнату. Она подошла к туалетному столику и вынула из ящика сумочку, в которой на всякий случай она носила две-три золотые монеты.
Она положила монеты в руку и перевернула их, а потом снова семь раз наклонила голову, на этот раз с большим смирением и глядя на луну не через оконный переплет, как в первый раз, а в открытое окно.
– Принеси мне удачу, – прошептала она, – принеси мне удачу и счастье.
Девушка положила сумочку на туалетный столик и решила выпить стакан воды перед тем, как лечь. Возможно, это поможет ей уснуть, подумала она.
Умывальник находился в дальнем конце комнаты, в углу. Было темно, но Камилла помнила, где стоят кувшин и стакан. Она подошла к умывальнику, нащупала стакан и, держа его в одной руке, другую руку протянула за кувшином. Вдруг ей показалось, что лунный свет в комнате потускнел. Она повернула голову и остолбенела. На фоне неба в окне был виден силуэт человека.
Окаменев, не в состоянии выдавить из себя ни звука, Камилла смотрела, как он пробирается в комнату. Быстро и совершенно бесшумно человек оказался возле ее кровати. Потом он поднял руку, и что-то зловеще блеснуло в лунном свете. Камилла увидела, как он изо всех сил нанес удар, и стакан со звоном упал из ее обессилевших пальцев.
Даже не оглянувшись, человек с невероятной быстротой бросился к окну, соскользнул с подоконника и исчез. Камилла попыталась закричать, но звук застрял у нее в горле.
Глава 7
Невидящими глазами Камилла смотрела в окно. Она словно окаменела. Изо всех сил пыталась она позвать на помощь, но голос ей не повиновался. Девушку охватил панический ужас, и с невнятным криком она распахнула дверь своей комнаты и бросилась в коридор. Совершенно не думая, движимая только желанием найти помощь, она ворвалась в первую попавшуюся дверь.
