Анна Грейси - Случайная свадьба
Она немного сдвинула вниз одеяло. «Еще!» — беззвучно умолял он. Надетая на нем ночная рубаха викария была расстегнута, и он сожалел, что не снял ее ночью.
Она приподняла одеяло чуть повыше, и он почувствовал струю холодного воздуха. Это было весьма кстати. Его тело, особенно одна его часть, — пылало.
Ей было любопытно. «Выше, — беззвучно умолял он. — Сбрось одеяло совсем».
Глупо разглядывать его сейчас, сказала себе Мэдди. Он мог проснуться в любой момент и увидеть, что она ведет себя как... распутница.
Она взглянула на его лицо. Длинные густые ресницы даже не шевельнулись. Грудь его поднималась и опускалась равномерно. Он крепко спал.
Не надо так нервничать.
Ее взгляд вернулся к глубокому треугольному вырезу на его ночной рубахе. Все пуговицы на ней были расстегнуты, и его могучая мужская грудь с кудряшками черных волос буквально заворожила ее. Что было по меньшей мере смехотворно.
Она не раз видела его абсолютно голым, когда обтирала каждый дюйм его тела. В его теле для нее больше не было никаких загадок.
Однако она не могла отвести от него глаз.
Что же касается того, что она почувствовала, когда пыталась опустить подол своей рубахи до более приличного уровня...
Она приподняла одеяло еще выше. Но ткань его рубахи прикрывала именно то место, которое ей хотелось увидеть больше всего. Она взяла складку ткани двумя пальчиками и легонько потянула. Рубаха скользнула вверх. Она потянула сильнее...
— Не смущайтесь, поднимите ее до конца, — предложил, забавляясь происходящим, глубокий сонный голос.
Она выпустила из руки одеяло.
— Я не хотела... — пробормотала она.
Но она хотела. И ее застукали на месте преступления.
Она покраснела как рак.
Он фыркнул с довольным видом, отлично понимая, что произошло.
— Продолжайте, я не возражаю.
Она попыталась придумать, что сказать в ответ.
— Я просто проверяла...
Она не договорила фразу, будучи не в состоянии придумать ни одного оправдания.
Он одарил ее озорной улыбкой.
— Ну и как? У меня все в порядке? Ничего не сломалось? Ничто не требует особого внимания?
— Это не имеет значения, — пробормотала она.
— Мне что-то стало жарко. И я уверен, что у меня образовалась какая-то опухоль. Она болит. Может быть, вы осмотрите меня? — проговорил он.
Выражение его лица было словно у хохочущего дьявола.
— Нет, я...
— Маленькая лгунья.
Он протянул руку, обхватил ладонью ее затылок и поцеловал ее.
Поцелуй был неспешный, нежный, теплый, словно утреннее солнце, пронизанный загадками ночи. Многообещающий.
Поцелуй смел ее линию обороны еще до того, как она успела ее занять. Он был совсем не такой, как она ожидала.
Он закончился раньше, чем она успела понять, что происходит. Отпустив ее, он отстранился. Она была ошеломлена и хотела большего.
Она смотрела на его губы, все еще влажные от соприкосновения с ее губами. Его поцелуй был совсем не таким, как она представляла. Она поила его отваром ивовой коры из своего рта и думала, что интимнее этого ничего не может быть. Она ошибалась. Сильно ошибалась.
Она не знала, что сказать. Казалось, что его синие, как утреннее небо, глаза способны читать ее самые потаенные мысли. Ее взгляд упал на смятые простыни, и она пробормотала первое, что пришло ей в голову:
— Вы обещали вести себя как джентльмен.
Как будто сама она вела себя так, как подобает леди.
Уголком глаза она заметила его улыбку.
— Я джентльмен, — заявил он.
Он произнес это так, как будто говорил: «Я волк». Что было бы гораздо точнее.
— Тем не менее вы меня поцеловали.
В его глазах заплясали озорные искорки.
— Это был исключительно джентльменский поцелуй, — сказал он и, наклонившись к ней, промурлыкал: — Если желаете, я покажу вам, что означает неджентльменский поцелуй. Просто для того, чтобы вы знали.
Искорки в его глазах заплясали еще веселее.
На мгновение она забыла, что должна ответить. Она старалась представить себе, каков может быть неджентльменский поцелуй. Такие мысли вводят в соблазн. Предосудительные мысли.
— Поймите, я предлагаю это в чисто познавательных целях, — предложил он.
Совсем как кот, перед которым поставили блюдце со сливками.
— Нет, — решительно заявила она. — Мне это ничуть не интересно.
— Маленькая лгунья, — сказал он с улыбкой.
— Джентльмен вообще не стал бы меня целовать, — заявила она самым высокомерным тоном.
— Тогда как просто мужчина не смог бы удержаться, — пробормотал он и, не дав ей опомниться, поцеловал ее снова.
Первый поцелуй ей очень понравился. Но неджентльменский поцелуй лишил ее способности мыслить.
Он поцеловал ее открытым ртом — требовательно, властно. Ее тело с готовностью отреагировало на поцелуй.
Она буквально растаяла, прижалась к нему, напрочь забыв о скромности и приличиях, и отвечала на его поцелуи, стремясь получить большее.
Он резко отпустил ее. Мэдди, хотя голова ее кружилась, а руки и ноги отяжелели и не желали ей подчиняться, тем не менее знала, что следует сделать. Она попыталась встать с кровати.
Он протянул руку и схватил ее за запястье.
— Не уходите.
— Что? — переспросила она.
Она все еще не оправилась от последствий поцелуя.
— Мы не закончили.
Тело ее соглашалось с ним, но она сказала:
— Закончили.
И попыталась освободиться от его хватки.
— Нам еще нужно кое-что обсудить.
— Что вы имеете в виду?
Он продолжал удерживать ее — мягко, но решительно.
— Я имею в виду то, что устроило переполох ночью.
— Ах это.
Она сказала это так, чтобы он не заметил, что она разочарована.
— Вы об этом сообщали?
Она вздохнула.
— Конечно, но это бесполезно. Доверенное лицо землевладельца говорит, что я глупая женщина, которая боится теней; магистрат не может ничего сделать, не имея улик, свидетельствующих о причиненном ущербе, а викарий советует нам переехать к ним с миссис Матесон. Некоторые из жителей деревни предложили устроить изгнание нечистой силы.
Увидев недоумение на его лице, она пояснила:
— Они убеждены, что снова разгулялось привидение кровавого аббата.
— Кровавого аббата?
Он удивленно приподнял брови.
— Древнее привидение одного аббата, который был убит, когда пытался не позволить людям Генриха Восьмого уничтожить резьбу по дереву в его аббатстве. Деревня очень гордится им. Но я этому не верю.
— Вы не верите в привидения?
— Это явно не привидение, а человек.
