Андреа Кейн - Саманта
— Этого вполне достаточно, — успокоил собеседника Рем и поднялся со стула.
— Гришэм! — воскликнул вслед ему Годфри. — Помните, вы обещали никому ничего не говорить!
— Обещал — и не скажу, — с жалостью посмотрел на Годфри Ремингтон. — Но мне нужно знать, где вас искать: мне небезразлична ваша судьба.
— Зачем вам знать, где я?
— Если Ноллвуда арестуют, я дам вам знать.
— Не думаю, чтобы арест Ноллвуда имел для меня существенное значение. Мне в любом случае крышка.
— В том, чтобы вы жили, крайне заинтересован я. Неужели вы запамятовали, что одолжили у меня пятьдесят фунтов во время нашей последней встречи? Так вот: я хочу получить свои деньги назад, поэтому очень хочу, чтобы вы сберегли себя.
Годфри слабо улыбнулся:
— Спасибо за поддержку Гришэм. — Он огляделся. — Я остановлюсь у своего дальнего родственника в Эдинбурге. Давайте я напишу вам адрес.
Ремингтон взял у него листок бумаги:
— Большое спасибо. А сейчас я вынужден попрощаться с вами: мне предстоит встреча с другом. Желаю вам всего доброго. Не падайте духом.
Саманта дожидалась своего героя у парадной двери.
— Здравствуйте, сэр!
Несмотря на мрачность, Ремингтон не смог сдержать улыбку:
— Чертенок, этикет требует, чтобы меня встречал у двери слуга.
— Я знаю, но я не могла дождаться вас.
— Вы прелестно выглядите.
— Вы тоже выглядите весьма элегантно. — С этими словами Саманта окинула дерзким взглядом Ремингтона, затянутого в узкие темные брюки со штрипками и сюртук в полоску. — Какой у меня великолепный кавалер!
По лестнице торопливо спустилась Милли:
— Я готова, госпожа. Добрый день, сэр.
— Экипаж к вашим услугам, мисс, — пропел Ремингтон, оборачиваясь к Саманте.
— Ах! Так вы не в кабриолете! — раздосадованно воскликнула девушка. По-видимому, она руководствовалась теми же соображениями, что и Бойд. По правде говоря, Ремингтон никогда бы не смог внятно объяснить, почему, отправляясь на прогулку, он остановил свой выбор на закрытой карете.
— Сегодня на удивление тепло, — дипломатично заметила Саманта, — так что Милли будет намного интереснее сидеть на скамеечке рядом с возницей.
— Но… — Милли была ошеломлена, но на сопротивление у нее не осталось времени: Саманта уже сидела внутри экипажа.
Ремингтон помог Милли устроиться на сиденье рядом с кучером, потом закрыл за собой дверцу экипажа и велел трогать. Едва опустившись на сиденье, он расхохотался:
— Чертенок, вы неисправимы, вы знаете об этом? Вам известно, что ваша репутация может существенно пострадать, если кто-нибудь узнает о том, что вы находились с молодым мужчиной наедине?
— Мне все равно, — отозвалась Саманта. — Мне очень хочется побыть с вами.
— А мне с вами, — непроизвольно вырвалось у графа Гришэма. — Так вам понравился ваш первый бал?
— Вы и сами прекрасно знаете, что понравился.
— Может быть, вы были утомлены танцами и бессонной ночью?
— Вовсе нет.
— А что… кому-нибудь из армии ваших поклонников… удалось произвести на вас впечатление?
Черт возьми, одернул себя Ремингтон, зачем он об этом спрашивает?
Саманта неопределенно пожала плечами:
— Кое-кто просил позволения нанести мне визит.
— Вы имеете в виду Андерса?
Девушка удивленно приподняла бровку:
— Да, виконт, действительно просил меня об этом.
— Он мастер соблазнять невинных девиц. Он известный негодяй с нравственностью пресмыкающегося и репутацией гада ползучего.
— Неужели у него такая же репутация, как у вас, сэр? — сверкнув глазами, спросила Саманта. Ремингтон едва не поперхнулся.
— Нет… впрочем, да. Черт возьми, Саманта, я бы не хотел, чтобы вас обидели.
— Меня никто не обидит, Ремингтон, — мягко объяснила ему девушка. — Вы же будете меня защищать.
Ремингтон взглянул в доверчивые зеленые глаза и прижал Саманту.
— Что же мне делать с вами, чертенок?
— Вы и сами знаете.
— Ну что ж… тогда поцелуйте меня, прекрасная героиня. — Он слегка погладил ее по щеке. — Ничего не могу представить себе лучше, чем ваш мягкий, нежный ротик.
Второго приглашения Сэмми не потребовалось.
— Тогда на балу… когда вы поцеловали меня… я почувствовала себя в раю. Всю ночь я мечтала снова оказаться на Небесах.
— Тогда позвольте я покажу вам, о чем еще можно мечтать, — пробормотал Ремингтон, накрывая ее рот губами.
Черт возьми! Что начинает твориться с ним, когда он дотрагивается до этой женщины?! Ему начинает казаться, что на свете не существует никого и ничего, кроме них двоих. И единственное, о чем он думает, так это о том, чтобы прижать ее к себе покрепче, слиться с ней и обладать ею. Проклятие!
Огненный вначале, поцелуй стал нежным и трепетным в своем завершении. И вот Гришэм уже ласкал губами нежную шею и плечи девушки. Саманта забылась в блаженстве, шепча имя возлюбленного, который дерзко скользил руками по ее плечам, освобождая ее от белого платья, которое мешало ему целовать ее груди. Ремингтон слышал частые удары ее отважного сердечка и стон блаженства.
— Вы так прекрасны, — прошептал граф, поглаживая ее юную грудь пока еще сквозь тонкую преграду платья, — так невозможно, невыносимо прекрасны.
Сэмми вздрагивала при каждом бесстыдном, но приятном прикосновении его рук. Ремингтон поглаживал большими пальцами ее соски, которые встревоженно, но соблазнительно набухали. Его охватило пламенное желание, но не мог же он обладать юной леди в карете, направляющейся в Гайд-парк?! Тогда он решил заменить одно удовольствие другим. Ремингтон наклонил голову и провел по соскам языком.
Реакция Саманты обескуражила даже его. Она воскликнула от удовольствия и с силой наклонила его голову ниже, а сама грудью подалась к нему.
— Господи, Саманта, перестаньте, — едва сдерживая рычание, пробормотал Ремингтон, — иначе я потеряю контроль над собой.
— И что тогда будет? — спросила Саманта, пытая его наивным взглядом широко раскрытых глаз.
— Я совершу то, о чем мы оба впоследствии будем жалеть.
— Будем ли?
— Чертенок, вы шутите с огнем. — Ремингтон прижался губами к жилке, трепещущей на ее нежной шее.
— Я вовсе не шучу.
— Дорогая, мы уже в центре Гайд-парка. Сейчас не время предаваться любовным утехам.
— Когда же будет время?
Взгляды их встретились.
— Саманта… вы прелестная, вызывающая страсть женщина.
— Но для вас я недостаточно опытная и умелая, не так ли? — Саманта печально отпрянула, оправила на себе платье и привела в порядок волосы.
— Опыт не имеет значения. Поспешное кувыркание в моей карете ниже вашего достоинства. Вы заслуживаете красивой любви: цветов, музыки, зажженных свеч, долгих часов ухаживаний.
![Андреа Кейн - Замок мечты [Замок грез]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)