Сюзанна Энок - Неудержимое желание
Тристан начал избегать многолюдных сборищ. Но в предвкушении этого бала он был взволнован, кровь кипела в его жилах. Это состояние никоим образом не было связано с его обещанием танцевать с Амелией, а только с желанием видеть и держать в своих объятиях Джорджиану в восхитительном изумрудном платье. Если она скажет, что все ее танцы расписаны, то кому-то не поздоровится.
Как только они с Брэдшо вошли в зал, виконт сразу увидел ее. В свете канделябров Джорджиана казалась небесным ангелом, привлекавшим не только его внимание, но и всех остальных мужчин. Но, будь она одета даже в лохмотья, Дэр все равно бы ее заметил.
— Твоя Амелия смотрит на тебя выжидающе, — тихо заметил Брэдшо.
— Она не моя…
— А вот и Пенроуз. Я оставляю тебя, брат.
Тристан привык видеть толпу неженатых мужчин, окружавших Джорджиану на каждом званом вечере, и никогда не поддавался соблазну присоединиться к ним. Быстро обменяться с ней колкими замечаниями или получить удар веером в конце вечера — это было самое большее, на что он мог надеяться. Вполне достаточно, чтобы удовлетворить его мазохистское желание побыть рядом с ней. Но сегодня ему придется пробиться сквозь эту толпу. Сегодня он хотел с ней танцевать.
— Тристан, я оставила первый вальс для вас. — Амелия, вся в розовом и белом, хорошенькая как ангелочек, подошла к нему.
— А когда первый вальс?
— Как только закончится кадриль. Как все сегодня великолепно выглядят!
Он взглянул на оркестр. Через две-три минуты он будет танцевать с Амелией, а к тому времени, когда вальс закончится, карточка Джорджианы будет заполнена дюжиной жаждущих, поджидающих по углам, не поскользнется ли и не упадет ли кто-то из ее кавалеров. «Проклятие!»
— Вы извините меня, я отойду на минуту.
На ее хорошеньком личике появилась горькая морщинка, — Я думала, вы захотите поговорить со мной.
За этим последуют слезы, он давно знал, как это бывает.
— Конечно, хочу. И мы поговорим после вальса. А сейчас леди Джорджиана беспокоится о моих тетушках, и они просили меня кое-что ей передать.
— Только вернитесь поскорее.
Черт побери! Он еще не просил ее руки, а она уже пытается указывать, с кем ему можно общаться. Чем бы ни завершились несколько последующих недель, такое больше не повторится.
Даже не оглянувшись, он направился к группе мужчин, окружавших Джорджиану. Она сразу же заметила Тристана и улыбнулась, чем возбудила в нем подозрения.
— Лорд Дэр, вот и вы. А я чуть не отдала ваш танец.
Она сохранила для него танец!
— Приношу свои извинения.
Маркиз Холфорд протиснулся к ним:
— У вас есть фавориты, леди Джорджи?
— Осторожнее, милорд, или я отдам и ваш танец, — сказала она, спокойно глядя на маркиза. — Сегодня мы все друзья.
Широкоплечий Холфорд сердито посмотрел на Тристана, затем поклонился Джорджиане:
— Не в моих правилах спорить с красивой женщиной.
— Какую опасную вещь вы сказали, — усмехнулся Тристан. — Теперь вы не сможете спорить ни с одной женщиной, иначе она подумает, что вы считаете ее безобразной.
В толпе сдержанно рассмеялись. Лицо Холфорда побагровело, но прежде, чем он успел ответить, Джорджиана подхватила Тристана под руку и повела его к буфету.
— Прекрати.
— Но ты же знаешь, он сказал глупость.
— Я все время слышу глупости от мужчин, — тихо возразила она.
Кадриль закончилась, и Тристан, оглянувшись, увидел, что на него с надеждой смотрит Амелия. Он бы с удовольствием повальсировал и поговорил с Джорджиа-ной, но он обещал.
— Готов? — спросила Джорджиана, не отпуская его руку.
— Готов к чему?
— К нашему вальсу.
Тристан тихо выругался.
— Джорджи, я… — Он набрал в грудь воздуха, и тут заиграли вальс. — Я не могу. Еще вчера я обещал этот вальс мисс Джонс.
С непроницаемым выражением лица она посмотрела поверх его плеча и затем кивнула:
— Тогда ступай и танцуй с ней.
Она повернулась, но Тристан схватил ее за руку.
— Не сердись, — прошептал он. — Я не хочу обидеть тебя.
Изумрудные глаза с удивлением посмотрели на него.
— Я не сержусь. Но я хотела…
— Ты хотела танцевать со мной, — закончил он, и улыбка показалась на его губах. — И ты будешь танцевать со мной.
— Почему ты думаешь?.. — Она нахмурилась.
— Я должен идти.
Он отошел от нее и повел Амелию в центр зала, а Джорджиана наблюдала за ними.
Амелия очень хорошо танцевала вальс, а Тристан был самым прекрасно сложенным, грациозным танцором из всех, кого она знала. Они выглядели красивой парой, кружась по залу и сохраняя между собой расстояние, требуемое приличиями.
Тристан сдержал свое обещание, данное Амелии. Джорджиане следовало бы радоваться, а она расстроилась.
К ней подошел лорд Уэстбрук:
— Леди Джорджиана, не могу поверить, что вы решили пропустить первый вальс.
— Я ждала вас, милорд. — Она с улыбкой подала ему руку.
— Тогда примите мои извинения, — сказал маркиз, взяв ее руку и целуя пальцы.
Джорджиана взглянула на него.
— Извинения? За тот глупый случай в парке? Конечно, извиняю. Во всем виноват Дэр.
— Я удивляюсь, почему вы по-прежнему терпите его присутствие.
Этого она не смогла бы объяснить даже самой себе.
— Он самый близкий друг моего кузена, — сказала она, давая привычный ответ, — а его тетушки просто восхитительны.
— Нет, Джорджиана, это вы восхитительны.
Она привыкла к ничего не значащей лести и комплиментам, но лорд Уэстбрук не раздавал их направо и налево. И он был одним из немногих ее знакомых джентльменов, не говоря о Тристане Карроуэе, кто не делал ей предложения. До сих пор по крайней мере.
— Вы очень добры, милорд.
— Вы называли меня Джоном несколько дней назад.
— Джон! — Она улыбнулась, глядя в его серьезные карие глаза. — Как случилось, что вы остались без дамы?
Имея титул и будучи богатым, он подвергался таким же преследованиям, как и она.
— Я не собирался сегодня танцевать, потому что полагал, что все ваши танцы разобраны. И я счастлив, что ошибся.
В другом конце зала мелькнуло лицо Тристана. Он танцевал с женщиной, на которой собирался жениться, с таким мрачным видом, как будто готов был вызвать лорда Уэстбрука на дуэль.
Все идет так, как она задумала, и даже успешнее, чем она ожидала, — это одновременно и возбуждало и пугало ее.
Глава 10
Я рада ночи: вам меня не видно,
Так я стыжусь наряда моего.
У. Шекспир. Венецианский купец. Акт II, сцена 610Было два часа ночи, когда карета вдовствующей герцогини Уиклифф остановилась у дверей Карроуэй-Хауса. Джорджиана поднялась с места, когда ливрейный лакей распахнул перед ней дверцу.
