Барбара Картленд - На крыльях любви
— Леди Изабелла, — прошептала она.
Леди Стендон взглянула в окно и сделала вид, что придирчиво рассматривает платье, которое они уже отказались купить.
— Уехала, — прошептала Аманда через минуту.
— Нет, все-таки я его не возьму, — сказала леди Стендон владелице магазина. — Прошу вас прислать остальные платья как можно скорее.
— Они будут доставлены через час, ваше сиятельство, — ответила та.
Леди Стендон и Аманда сели в коляску.
— Нам нечего ее бояться, — заметила леди Стендон.
— Конечно, — ответила Аманда, — но все равно боюсь.
И, сказав это, подумала, скольких людей она уже боится — леди Изабеллу, лорда Ревенскара и даже леди Стендон, хотя сейчас она уже не казалась такой неприступной.
Прошлой ночью Аманда лежала в постели и, вспоминая события прошедшего дня, пыталась разобраться в их хитросплетениях. Многое так и осталось для нее загадкой. И только один раз она испытала радостное чувство — когда дворецкий передал ей записку, что лорд Ревенскар ужинает в Карлтон-хаусе.
Леди Стендон сразу же заявила, что очень устала и хотела бы, чтобы ей в постель принесли легкий ужин. Аманда заказала то же самое. Поужинав, она легла в постель, но заснуть не могла. Снова и снова вспоминала она сцену с леди Изабеллой, странное, потрясшее ее поведение лорда Ревенскара, когда он заподозрил, что она за ним шпионит, его разговор с мистером Васселом. Но больше всего Аманда думала о Питере.
Где он сейчас? Удалось ли ему бежать или солдаты схватили его? Как узнать, что с ним случилось, после того как он взял лошадь лорда Ревенскара и скрылся?
Когда они с леди Стендон ездили за покупками, Аманда неотрывно смотрела из окошка кареты на прохожих. Что она будет делать, если внезапно увидит, как Питер прогуливается с другими молодыми людьми по Бонд-стрит или едет в фаэтоне по Пикадилли?
Примеряя платья в салоне, она воображала — что бы сказал Питер, если бы увидел ее в этих туалетах?
Они были просто великолепны — из газа, атласа, шелка, бархата, украшенные крошечными цветами, которые, казалось, вышили феи, и лентами всех цветов радуги. Платья дополняли туфли и перчатки, шляпки и шали, веера и ридикюли.
Они еще не приобрели и половины того, что леди Стендон считала необходимым купить, а Аманда уже потеряла счет вещам. Ей, которой не покупали больше одного платья, да и то из самой дешевой материи, казалось невероятным, что можно так тратить деньги.
— Но оно же дорогое, — прошептала Аманда, пока леди Стендон колебалась, купить ли платье из серебристого газа, вышитое крошечными жемчужинками.
— Мы его берем, — решительно сказала леди Стендон хозяйке салона, и та радостно поклонилась.
Приехав наконец на Гросвенор-сквер, они увидели, что многие покупки уже прибыли и горничная их распаковала. Леди Стендон удалилась в свою спальню. Немного поколебавшись, Аманда пошла за ней. Войдя в комнату, она с удивлением увидела, что леди Стендон стоит перед большим зеркалом и смотрит на свое отражение. Должно быть, она заметила в зеркале Аманду, потому что резко обернулась и проговорила:
— Что вам угодно?
— Я только хотела поблагодарить вас, — смутилась Аманда. — По-моему, все-таки не стоило тратить столько денег.
— Не за что меня благодарить, — отрезала леди Стендон.
— Я вам очень признательна. Если бы только… — Аманда замолчала.
— Что — если бы только? — резко спросила леди Стендон.
— Ничего, — пробормотала девушка, осознав, что чуть не выдала себя. — Ничего.
— А по-моему, вы хотели сказать, если бы только вы с нетерпением ждали, когда же наденете эти наряды. Или я не права?
Аманда опустила глаза.
— Конечно, я буду просто счастлива надеть такие красивые вещи, — убитым голосом произнесла она.
— Но не для моего брата, — заметила леди Стендон.
— Я этого не говорила! — воскликнула Аманда.
— У вас все на лице написано. Не делайте глупости, Аманда. Убегайте, пока не поздно. Послушайтесь леди Изабеллы — уезжайте в деревню. Там вам будет гораздо спокойнее, чем здесь.
Голос леди Стендон звучал искренне. Глаза впервые за время знакомства светились участием. Аманда отвернулась.
— Не могу, — прошептала она. — И не могу Вам объяснить почему. Я должна через все это пройти. Отступать слишком поздно.
Леди Стендон села перед зеркалом.
— Взгляните на меня. Взгляните на мое отражение в зеркале. Кого вы видите? — Аманда промолчала, и леди Стендон продолжала: — Я скажу вам кого. Рано состарившуюся женщину, лишенную способности чувствовать. Впрочем, это не совсем так. Эту женщину лишили молодости, счастья, радости, любви, но чувство унижения осталось. Как же мне хотелось стать бесчувственной. Увы, этого не произошло. И сегодня воспоминания вновь нахлынули на меня, а я надеялась, что все уже забыто.
Голос ее прервался, по бледным щекам покатились слезы. Аманда никогда не была равнодушной к чужому горю. Вот и сейчас она в порыве сострадания опустилась перед леди Стендон на колени и взяла ее за руку.
— Я чувствовала, что вы несчастливы, — сказала она. — Но могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Ни вы мне ничем не поможете, ни я вам, — обреченно проговорила леди Стендон. — Но подумайте, Аманда, стоит ли вам становиться такой, как я сейчас. Когда-то я была молода и мир для меня был полон счастья и радости. Но теперь он погрузился во тьму, и ничто меня уже не ждет, кроме одиночества.
— Но почему?! — воскликнула Аманда.
Леди Стендон взглянула на нее:
— Потому что я послушалась своего брата. Потому что меня против моей воли выдали замуж за нелюбимого человека, да что там нелюбимого… я его ненавидела и презирала. Если бы я только могла рассказать вам, какие унижения испытала, живя с ним, вы бы все поняли.
— Но почему вы вышли за него замуж? — спросила Аманда.
— Потому что меня заставил брат и он же разлучил меня с человеком, которого я любила.
— Разлучил? И где он сейчас?
— Не знаю, — ответила леди Стендон. — Каждый день я с волнением думала, что же с ним случилось. Ночью глаз сомкнуть не могла, все думала, где он, — умер или лежит раненый в какой-то дальней стороне. Да что толку от этих мыслей? Я подчинилась своему брату и вышла замуж за графа Стендона. Великолепная пара, не правда ли? Семнадцатилетняя девчонка и пожилой богатый, преуспевающий человек, настолько погрязший в грехе и пороке, что удивительно, как я за одну ночь не поседела. — Она судорожно всхлипнула. — Как часто молила я Господа, чтобы он послал мне смерть, — продолжала она. — Но Бог, видимо, не слышал моих молитв: я продолжала жить и постепенно превратилась в женщину, которая сейчас перед вами — иссушенная страданиями.
