Кэтлин Вудивисс - Пламя и цветок
В коридоре послышались шаги. Хэзер вспыхнула, увидев, что дверь открывается. Брэндон вошел и бесцеремонно окинул ее взглядом с головы до ног.
Хэзер сжалась в комок, сердце ее забилось еще сильнее. Дотянувшись до одеяла, она попыталась прикрыться им. Ее ночная рубашка походила на прозрачную голубоватую дымку вокруг ее тела, более соблазнительную, чем нагота. Рубашка была подпоясана тонкими лентами, но выше и ниже пояса на ней не было никаких застежек, ничего. Поэтому взгляду Брэндона были открыты не только ложбинка между грудей Хэзер, но и ее длинные, стройные ноги.
— Ты прелестна, дорогая, — хрипло произнес он, приближаясь к постели. Его глаза обжигали Хэзер, словно пламя. Потянувшись, Брэндон поставил ее на колени. — Еще прелестнее, чем я запомнил.
Стоя на коленях, Хэзер нехотя подчинилась Брэндону, когда тот привлек ее к себе. Скользнув под рубашку, он провел ладонями по ее телу, склонился, и Хэзер с трепетом принялась ждать поцелуя. Но прежде чем прижаться к ней губами, он слегка отстранился и усмехнулся.
— Сейчас ты ведешь себя послушнее, дорогая. Неужели брак настолько изменил тебя? Правда, может, он был ценой за твое тело? А я-то думал, что наконец-то нашел женщину, которая способна отдаться только из любви!
— Негодяй! — вскрикнула Хэзер, пытаясь высвободиться. — Что мне остается делать? Все равно вы изнасилуете меня, как уже делали это!
— Успокойся, — резко приказал он, притягивая Хэзер к себе. — Ты хочешь, чтобы тебя услышали и взломали дверь? Лорд Хэмптон только того и ждет.
— Чего вам бояться? — зло перебила Хэзер. — Вы сильнее его. Разве для вас так важно, если прежде, чем овладеть мной, придется вышвырнуть его прочь?
На щеке Брэндона дернулся мускул — Хэзер уже знала, что это опасный признак. Его глаза полыхнули холодным зеленым огнем.
— Сегодня я бы не воспользовался своим правом мужа, даже если бы ты была последней женщиной в моей жизни, — фыркнул он. Хэзер удивленно вскинула голову, гадая, не ослышалась ли она.
— Нет, ты не ослышалась, дорогая. — Брэндон улыбнулся шире, и на его смуглом лице блеснула белоснежная полоска зубов. — В мои намерения не входит любить тебя в этом доме. — Он не обратил внимания на облегченный вздох Хэзер и продолжал: — Когда я захочу получить удовольствие, дорогая, я сделаю это так, как пожелаю, в собственном доме или на своем корабле, а не там, где под дверью только и ждут минуты, чтобы ворваться и растащить нас, и. уж конечно, не там, где над моей головой будет занесен топор.
— Топор? — непонимающе переспросила Хэзер.
— Только не делай вид, что ничего не понимаешь! Наверняка их план тебе известен. Не могу поверить, чтобы тебя не посвятили в него.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — смущенно отозвалась Хэзер.
Брэндон горько рассмеялся.
— Воплощенная невинность! — Он провел ладонью по ложбинке между ее грудей — там, где их не скрывала прозрачная ткань рубашки, скользнул под вырез и коснулся соска. — Вечно девственная, — негромко продолжал он, — прекрасная и холодная.
Хэзер не сопротивлялась его ласкам — пока они были только приятными, к тому же Брэндон теперь стал ее мужем, и Хэзер решила не злить его. Но один вопрос не давал покоя — ей хотелось знать, какой топор он имел в виду.
— Как вас заставили жениться на мне? — негромко спросила она.
Брэндон прикоснулся губами к ее волосам, потом к шее, и Хэзер невольно задрожала от его обжигающих поцелуев. Он продолжал поглаживать ее грудь и, по-видимому, не собирался останавливаться. Хэзер беспокойно отстранилась, опасаясь, что Брэндон не сдержит слова. Она натянула одеяло повыше и отодвинулась подальше от края кровати.
— Разве вы не хотите рассказать мне? — прошептала она. Его лицо вновь исказила насмешливая и жестокая улыбка.
— Зачем? Ты все знала заранее… Но если тебе захотелось услышать об этом от меня, изволь. Его светлость лорд Хэмптон пригрозил предать меня суду за контрабанду и продажу оружия французам, несмотря на то что я чист, как младенец. Мне предстояло попасть в тюрьму, корабль был бы конфискован, и только Богу известно, что стало бы с моим поместьем. Должен признаться, у тебя весьма влиятельные друзья.
Брэндон стянул сюртук, бросил его на кресло и начал расстегивать ремень.
— А известно ли тебе, что после возвращения домой я должен был жениться? Что я теперь скажу моей невесте? Что увидел тебя и не смог устоять? — Он помедлил, стягивая рубашку со смуглых плеч, и злобно взглянул на Хэзер. — Терпеть не могу, когда меня принуждают, дорогая. Послушание не в моем характере. Если бы ты пришла ко мне сразу, как только узнала о беременности, я бы помог тебе. Я мог бы даже жениться, если бы ты этого захотела, а не подослала своего друга с угрозами — поразительно неразумный поступок даже для такой молодой девушки.
Широко раскрыв глаза, Хэзер съежилась под одеялом, словно оно могло защитить ее от гнева Брэндона. Он прошелся по комнате, задувая свечи, и Хэзер опасливо следила за ним. Брэндон был раздет до пояса и, по-видимому, не собирался останавливаться на этом. Вернувшись к постели, он присел в стоящее рядом кресло.
— Ты ведь знаешь, что ты очень красива, верно? — спросил он, холодно оглядывая Хэзер. — Ты могла бы выйти за любого мужчину, какого бы только пожелала, но досталась мне. Если не возражаешь, я хотел бы узнать причину. Может, ты узнала, что я богат?
Хэзер недоуменно взглянула на него.
— Я ничего не знаю о вашем состоянии, — тихо отозвалась она. — Просто вы — человек, который… лишил меня девственности. Опороченная и с вашим ребенком в утробе, я бы вряд ли могла стать чьей-нибудь женой. Мне пришлось бы родить его вне брака.
— Ваша честность заслуживает похвал, мадам, — насмешливо заметил Брэндон, и эта насмешка уколола Хэзер.
— Но почему я должна была позволить вам выйти сухим из воды?! — воскликнула она. Брэндон подскочил к ней. — Прошу, дорогая, не повышай голос, иначе у нас будут собеседники, — беспокойно произнес он. — У меня нет ни малейшего желания оказаться в тюрьме по милости твоего лорда Хэмптона — только потому, что, по его мнению, я обращаюсь с тобой жестоко. И это после того, как ты уже стала моей женой!
Его беспокойство порадовало Хэзер, и она продолжала приглушенным голосом:
— Вы говорите, что не любите принуждений. Я тоже, но ничего не могла поделать, чтобы остановить вас. И теперь вы злитесь потому, что за удовольствие пришлось платить, но не думаете о ребенке, который был бы обречен на страдания, родившись вне брака.
— Об этом ребенке я мог бы позаботиться так же, как и о тебе.
Хэзер горько рассмеялась:
— Как о вашем внебрачном ребенке и вашей любовнице? Нет уж, спасибо. Скорее я перерезала бы себе горло, прежде чем согласилась на такое предложение.
