Джо Беверли - Колдовство
Мэг с трудом успевала следить за его перескакивающими с одного предмета на другой мыслями.
— Я никогда не задумывалась над тем, сколько у нас вещей. На первый взгляд их немного, но ведь мы прожили в этом доме почти десять лет…
— Оуэн сообразит. — Граф выглянул в коридор и крикнул:
— Кларенс! Найди мистера Чанселлора! — Затем открыл дверь в боковой стене. — Здесь гардеробная и ванная. — Он приподнял тяжелую верхнюю плоскость огромного деревянного короба, и Мэг увидела отделанную кафелем в цветочек вместительную ванну.
— О! — вырвалось у Мэг: никогда еще ей не доводилось купаться в такой роскошной ванне. Самое большее, что у них было, — это оцинкованное корыто, которое ставили перед кухонным очагом.
Граф повернул к себе ее лицо и поцеловал.
— Наслаждайтесь. — Замечание, касавшееся всего-навсего ванны, прозвучало в его устах как предложение потворствовать самым грешным своим желаниям. Коснувшись пальцами ее щеки, он добавил:
— Придется выдать Сьюзи ее награду.
Под взглядом его мерцающих теплым огнем золотистых глаз Мэг легко было окунуться в мечты. А может быть, он сам создавал вокруг себя ауру, напоминающую тепло, разливающееся по комнате в этот холодный зимний день…
— Сьюзи, кажется, собирается купить гостиницу? — с трудом ворочая языком, произнесла Мэг.
— Она заслуживает большего. Но это тоже может оказаться замечательной идеей. — Граф неожиданно подхватил Мэг на руки и закружил по комнате.
Заметив, как она сжалась, он сказал:
— Представить себе только! Ведь я мог оказаться здесь с Корделией Кэткарт, видеть ее торжествующую улыбку, знать, что все ее ужасное семейство прилипнет ко мне как банный лист, и чувствовать себя обязанным вечно лебезить перед этой девчонкой за то, что она сделала мне одолжение.
Приникнув к нему, чтобы не упасть, Мэг взмолилась:
— Поставьте меня на пол. Пожалуйста, милорд!
Он поцеловал ее.
— А вместо этого я оказался в восхитительном положении благодетеля и очень собой доволен. — Он остановился и снова поцеловал ее, на сей раз более долгим поцелуем. — Очень доволен…
Мэг покорилась было игре его мягких губ на своих губах, близости, более интимной, чем что-либо, испытанное ею прежде… Но тут почуяла, что игра в охоту продолжается — особенно когда он, по-прежнему держа ее на руках, пятясь, вышел из гардеробной и, взглянув через его плечо, она увидела, что там, словно грозовое облако, замаячила кровать.
— Наши вещи, милорд, — тревожно напомнила она.
— Вещи? — Он лукаво улыбнулся, отчего ее слова вдруг приобрели шаловливый оттенок.
— Вещи!
— Они на нас.
— Все наши вещи.
— Вы хотите избавиться от них?
— Нет! Вещи с Моллетт-стрит. Книги. Игрушки. Кастрюли и сковородки…
— Очень интересно, — пробормотал он, продолжая пятиться к кровати.
Неожиданно граф резко повернулся и бросил ее на середину застланного шелковым покрывалом матраса. Мэг сжалась, как кролик под взглядом лисы.
Хотя она отлично понимала, что никакой кролик никогда не испытывает того, что испытывала она по отношению к своему охотнику.
Уцепившись рукой, словно якорем, за кроватный столбик, граф склонился над ней и проурчал:
— M-м, — как обычно урчали близнецы при виде сладкого пирога.
Повисев так над ней с минуту — «Как коршун», — подумала Мэг, — граф отпрянул назад.
— Пойду сообщу остальным, что мы едем мародерствовать в ваш старый дом.
После того как он ушел, Мэг еще какое-то время лежала неподвижно, ожидая, когда окрепнут ее ослабевшие ноги и вернется способность соображать. Какой необычный мужчина!
Последние несколько часов он будоражил ее так, как никто в жизни. Она не знала, что и думать, хотя все же надеялась, что время от времени муж будет давать себе отдых. Пожалуй, хорошо, что, судя по всему, работать здесь в доме ей не придется — хватило бы сил справляться с одним графом.
Однако было в нем нечто особенное. Нечто почти волшебное…
Постепенно Мэг пришла в себя и задалась вопросом: что он задумал? Чувствуя себя теперь почти так же, как в то время, когда на ее попечении был непоседливый трехлетний сын четы Рэмилли, она выкарабкалась из мягкого матраса, в котором утопала, спрыгнула с кровати и пошла на звуки голосов, слышавшиеся из-за соседней двери.
Здесь, в классной комнате, она обнаружила графа ползающим по полу вместе с близнецами: они катали взад и вперед миниатюрную карету. С открытой улыбкой он взглянул на нее снизу вверх и протянул ей игрушку:
— Правда ведь, она великолепна? Это точная копия прогулочной кареты, которая была у моих родителей.
Хоть игрушка оказалась несколько потрепанной, она представляла собой истинное произведение искусства: голубая, с золоченым орнаментом и гербом на дверце. Внутри виднелись обтянутые саржей диванные подушки. Мэг заметила, что это была точная копия и той кареты, в которой они сегодня ехали, однако она, несомненно, принадлежала временам его детства, а то и более давним. Может быть, традиция предписывает аристократам из поколения в поколение пользоваться одинаковыми вещами? Она вспомнила, что мебель в доме по большей части была старинной и наверняка насчитывала несколько веков.
— Когда-то при ней были и лошадки, — сказал граф, передавая карету Ричарду и поднимаясь с полу, — и фигурки, сидевшие внутри и снаружи.
— Вот такие, сэр? — Рейчел раскопала в огромном деревянном сундуке резную фигурку без одной руки.
— Это кучер Джон! — Граф снова опустился на колени и осторожно посадил фигурку на облучок. Пришлось подпереть ее с одной стороны, чтобы она не падала. Потом он заглянул в сундук, очевидно, в надежде отыскать там и другие, но, не найдя, пожал плечами. — Мы прикажем сделать новые. А теперь, — сказал он близнецам, вскакивая с той плавной и мощной грацией, которая напомнила Мэг о хищниках, — пора вам отвезти меня в ваш старый дом и показать ваши игрушки.
Близнецы схватили его за руки с обеих сторон и буквально потащили вниз по лестнице, беспрестанно щебеча. Едва не прослезившись от потрясения и счастья, Мэг в сопровождении Лоры и Джереми последовала за ними.
— Он, кажется, весьма приятный человек, — осторожно заметила Лора.
— Да, очень приятный, — согласилась Мэг, хотя «приятный» было не совсем подходящим словом. Она молилась лишь о том, чтобы не случилось опасной перемены в его настроении.
Что, если в какой-то момент он решит, что она или кто-то из членов ее семьи — его враг, как бабушка?
— Я смогу продолжать занятия с доктором Пирсом? — спросил Джереми.
Мэг чуть было не сказала, что нужно спросить графа, но решила: раз она теперь замужем за богатым человеком — хорошо это или плохо, но можно самой принимать такие решения, и твердо сказала:
