Сабрина Джеффрис - После похищения
Как только они тронулись, Джульет в восторге воскликнула:
–Ах, какой свежий воздух! – Ее щеки разрумянились. – Мне так нравится кататься рано утром!
Тут даже леди Розалинда улыбнулась.
– Моя сестра всегда обожала провинцию, милорд. Если бы не ее желание выйти замуж... думаю, она была бы рада покинуть Найтон-Хаус ради нашего фамильного поместья, ради Суон-Парка.
– Да, несомненно! – Джульет рассмеялась. – А что это? – Она указала на скромный особнячок в отдалении.
– Это Фоксглен. Поместье дяди Лу, – ответил Себа-ян. – Но мы проедем мимо него.
– Его семья всегда жила так близко? – спросила Джульет.
– Да, с давних времен. Прайсы и Блейкли были соседями более ста лет. Но как ни странно, только мои родители соединили две семьи в браке, – добавил он со вздохом.
– Наверное, именно поэтому вы позволяете своему дяде пользоваться вашим домом в Бате, – заметила леди Розалинда.
– Позволяю? – Себастьян рассмеялся. – Мой отказ не имел бы никакого значения, уверяю вас. Дядя в любом случае нашел бы способ проникнуть в дом, и вскоре все бы уже думали, что именно он настоящий хозяин.
Джульет весело рассмеялась. Розалинда же почти всю дорогу молчала, и Себастьян решил, что она просто нервничает из-за предстоящей встречи со знахаркой.
– Вам понравится Уинни, – попытался он подбодрить ее, когда сани подъехали к крытому соломой домику. – Иногда она бывает излишне прямолинейной, но зато знает больше всех о травах и старинных снадобьях. Если она не сможет помочь вам, то никто не сможет.
Вчера после разговора с Джульет он послал одного из конюхов к Уинни, чтобы тот сообщил ей об их планах. Поэтому неудивительно, что при их приближении дверь дома распахнулась – седовласая толстуха Уинни вышла встретить гостей.
– Доброе утро, лорд Темплмор, – пробасила она. – И вам добро пожаловать, дамы. – Она внимательно посмотрела на Джульет и леди Розалинду. – Ну разве они не очаровательны? Вы, милорд, наверняка в восторге оттого, что принимаете в Чарнвуд-Холле таких красивых дам.
– Разумеется, я рад, – с улыбкой ответил Себастьян. Выбравшись из саней, он повернулся, чтобы помочь своим спутницам. – Надеюсь, для вас это не слишком рано, Уинни.
– Вы же прекрасно знаете, милорд, что я встаю на рассвете. И я хотела сказать вам, что...
Но Себастьян уже не слышал, что говорила Уинни; взяв руку Джульет, он помог ей спуститься. В тот момент, когда их взгляды встретились, у него перехватило дыхание. Раскрасневшаяся после поездки, Джульет казалась необычайно привлекательной и счастливой. Он сгорал от желания заключить ее в объятия... и целовать до тех пор, пока она не растает.
Словно прочитав его мысли, девушка вспыхнула и отдернула руку. Себастьян повернулся, чтобы помочь леди Розалинде, но та уже самостоятельно выбралась из саней.
– Милорд... – послышался голос Уинни. Себастьян обернулся и увидел, что целительница смотрит на него с лукавой улыбкой.
– Да, слушаю... – пробормотал он, смутившись.
– Я просто поблагодарила вас за то, что прислали Хенли прочистить мой дымоход.
Только сейчас Себастьян понял, что не слышал слов Уинни.
– Да-да, конечно... Значит, теперь тяга стала лучше?
– Теперь намного лучше. Хенли прекрасно поработал. – Уинни сложила морщинистые руки на своем обширном животе и подмигнула барону. – Но он был не так красив, как тот парень, которого вы присылали раньше. Какие у того были широкие плечи! К сожалению, он оказался слишком робок для такого рослого и сильного мужчины.
Ну вот, она опять заставила слугу краснеть. Интересно, что она сказала бедняге о его широких плечах? Уинни очень любила рослых крепких парней и, общаясь с ними, никогда не стеснялась в выражениях.
– Милорд, очень мило с вашей стороны, что вы присылаете ко мне таких мужчин. – Она улыбнулась леди Розалинде и ее сестре. – Его милость всегда печется обо мне. Заботится с тех пор, как ему исполнилось тринадцать.
– Тринадцать? – удивилась Джульет.
– Уинни преувеличивает, – пробормотал Себастьян.
– Да не слушайте его, он слишком скромный, – возразила знахарка. – Тринадцать ему было, когда он взял на себя управление поместьем. Старый барон пытался отослать его в Итон, но он наотрез отказался. «Нет, сэр, – сказал он, – с вашего позволения я останусь здесь. Вы можете нанять мне учителей». Вот тогда он и начал приводить Чарнвуд в порядок. Сам читал все эти толстые книжки о разведении животных, чему-то учился у местных фермеров и уволил вора управляющего. Бог свидетель, старый барон не потратил на поместье ни пенса. Если бы его милость не взял тут все в свои руки, кто знает, что стало бы с нами со всеми? А потом появился этот Морган...
– Уинни, наших дам это не интересует, – перебил Себастьян. – Нам сейчас нужно кое-что обсудить.
Знахарка снова улыбнулась.
– Я как раз перехожу к этому, милорд. – Она повернулась к женщинам: Так которая из вас хочет завести ребенка?
Когда Уинни посмотрела на Джульетт, та поспешно проговорила:
– Нет-нет, не я. Я даже не замужем.
– Но скоро будете, попомните мои слова. – Уинни бросила на Себастьяна загадочный взгляд. – И скорее, чем вы думаете, уверяю.
Внимательно осмотрев леди Розалинду, пожилая женщина пробормотала:
– Значит, это вы. Выглядите вы вполне здоровой, чтобы родить ребенка. А что ваш муж? Он достаточно молодой, чтобы сделать вам ребенка? У вас месячные регулярные?
Себастьян едва не выругался вслух.
– Уинни, почему бы вам с дамами не войти в дом? А я останусь здесь, у саней, пока вы не закончите.
– На таком холоде?! – возмутилась Уинни. – Разве не лучше вам посидеть у огня?
И слушать, как они обсуждают интимные подробности женских проблем леди Розалинды? Нет уж, спасибо.
– Мне и здесь будет хорошо.
Как будто прочитав его мысли, Уинни рассмеялась.
– Вам нужно привыкать к таким разговорам, милорд, если вы собираетесь жениться.
– Когда придет время, я обязательно обращусь к вам за советом, но до тех пор, умоляю, проявите ко мне хоть немного милосердия.
Знахарка махнула на него рукой.
– Тогда убирайтесь со своей мужской брезгливостью. Вот подождите, когда у вас будет шестеро своих малышей. Вот тогда у вас действительно появится причина молить о милосердии. – Уинни открыла дверь домика и повернулась к дамам: – Заходите, мои дорогие. Нам надо о многом поговорить, а мы же не хотим причинять неудобства его милости.
– Слишком поздно для этого, – пробормотал Себастьян себе под нос. И что она имела в виду, сказав про шестерых малышей? Сказала так, будто это уже решено. Черт побери, конечно, он собирался завести детей, но не шестерых же!
